Эдгар Доктороу - Билли Батгейт
Десятая глава
Я спал допоздна, что на меня не было похоже. Проснувшись, увидел, что свет солнца играет на белых занавесках, как луч проектора на экране перед показом фильма. Горничная шумела в коридоре пылесосом, грузовик на улице гремел цепной передачей. Я вылез из постели, чувствуя затекшие мышцы и сделал утреннее омовение. Затем оделся и пошел завтракать.
Перед отелем меня ждал у распахнутой двери «Бьюика» Аббадабба Берман.
– Эй, малыш! – сказал он, – Садись, проедемся!
Внутри мне место было только на заднем сиденье, между Ирвингом и Лулу. Когда мистер Берман сел вперед, а Микки завел машину, Лулу склонился и сказал грубым голосом: «А сопляк тоже с нами?»
Мистер Берман не удосужил того ответом и Лулу обиженно замолк, взглянув на меня многозначительно враждебно. Затем добавил: «Сыт по горло всем этим дерьмом!»
Мистер Берман и так это знал, все понимал, ему не надо было лишний раз напоминать. Мы проехали мимо здания онондагского суда и направились по дороге в поля, сзади к нам присоединилась полицейская машина. Я оглянулся, убедился, что она едет прямо за нами, хотел было открыть рот, но инстинкт подсказал мне помалкивать.
Голубые глаза Микки регулярно появлялись в зеркале заднего обзора. Плечи мистера Бермана едва виднелись из-за переднего сиденья, панама сплюснута, голова ушла вниз – но я знал, что именно в ней все дело, там скрыт весь ум и вся информация о полицейской машине, следующей за нами. Он про нее знал.
Микки провез нас по скрипучему мосту и понесся по дороге среди полей. Природа поджаривалась на палящем солнце, в машине было душно. Через пятнадцать минут Микки свернул на проселочную дорогу и разогнал протестующую толпу цыплят, сдвинул с дороги пару блеющих козлов, завернул за какой-то хлев, там обнаружилась еще одна дорога и уже по ней, вздымая пыль, поехал дальше. Подъехали мы к какому-то сараю, вокруг – изгородь с воротами, на них висел огромный замок. Следом за нами заскрипела тормозами полицейская машина, хлопнула дверь, мимо нас прошествовал полисмен, открыл замок, распахнул ворота и мы въехали внутрь. На воротах я заметил надпись «Не приближаться».
За одним сараем обнаружилось еще несколько – это было стрельбище для полицейских Онондаги. Пол внутри был грязный, в конце сараев возвышалась горка земли, поверх нее тянулись провода с картонными мишенями. Система проводов была такая, что мишени можно было менять с того места, откуда стреляли. Полицейский достал из какого-то бидона мишени, прикрепил их к проводам, подтянул их до земляной горки, сел на у входа на кресло, закурил. Лулу Розенкранц не стал дожидаться пока тот прикурит, а достал свой 45-ый калибр и начал палить. В моей голове будто что-то разорвалось, я оглянулся и увидел, что каждый засовывает в уши затычки и уже потом увидел, что они лежат на столе сбоку. И пока сумасшедший Лулу окончательно не выбил мне мозги звуками своего нагана, я быстро запихал их в уши. В течение нескольких секунд около Лулу образовалось облако пороховых газов, эхо от его почти автоматных очередей заполнило пространство сарая, мишени начали быстро дырявиться.
Лулу подтянул к себе свою мишень, не удостоив ее изучения, сорвал, нацепил новую и быстро перебирая руками, протянул назад. Затем торопливо стал заряжать пистолет, роняя патроны на пол, так ему хотелось снова разрядить и разрядиться. Он снова с ощутимой быстротой прострелялся, будто вел с кем-то незримый спор, я даже через затычки слышал все увеличивающийся шум и грохот – мне все это сразу надоело и я вышел наружу. Облокотившись о крыло машины, я поприслушивался к гулу в своей голове, он и не думал спадать, а гремел и гремел безостановочно, как мощный гудок «Паккарда» мистера Шульца.
На несколько минут стрельба прекратилась, затем началась снова – в ней появились размеренность и аккуратность. Выстрел – пауза, выстрел – пауза. Через несколько минут из двери вышел мистер Берман с двумя бумажными мишенями, подошел ко мне и положил их на капот.
Мишени были напечатаны черной типографской краской на белой бумаге – торс человека: живот, грудь и голова. Первая мишень была испещрена дырками от пуль по всему пространству, некоторые попали в «молоко». Но на груди была видна одна мощная дыра, пробитая не одной пулей, я даже увидел блики солнца через нее на капоте. На второй мишени дырки от пуль были аккуратно рассыпаны точно по цели, образуя даже некий рисунок – пара в голове, на месте глаз, пара на плечах, пара в центре груди и пара чуть ниже. Ни одного промаха.
– Кто стреляет лучше? – спросил меня мистер Берман.
Я помедлил с ответом, затем показал на вторую и ответил: «Ирвинг!»
– Ты понял, что это – Ирвинг?
– Да. Он все делает аккуратно.
– Ирвинг не убил ни одного человека, – сказал мистер Берман.
– Я тоже никого не убил, но если бы мне пришлось, то я бы хотел научиться стрелять как Ирвинг, – сказал я, показывая на мишень Ирвинга.
Мистер Берман задумчиво облокотился о капот, достал пачку сигарет, щелчком выбил одну и вставил между губ. Выбил еще одну и предложил мне. Я взял, взял его спички и зажег одну – мы прикурили.
– Если ситуация будет аховая, то лучше, если сзади стоит Лулу. Он прострелит все, что шевелится, – сказал он, – Ты знаешь, иногда не до точности, а дело решают секунды и даже их доли!
Он резко выбросил из кулака палец, будто изображал пистолет, затем второй, третий и так, пока вся ладонь не оказалась с растопыренными пальцами: «Бум, бум, бум, бум – готово!» – сказал он, – «Где то так! Ты не успеешь набрать номер на телефоне. И монетку из него не успеешь достать!»
Мне популярно объяснили азы профессии, но я еще упрямился. Глядел под ноги на землю. Он добавил: «Малыш, речь ведь не идет о вышивании. При чем здесь аккуратность?»
Мы постояли и помолчали. Парило. Я поднял голову и в вышине заметил летающую кругами птицу, она, как скользящий в потоках восходящего воздуха, планер, почему-то красного или красноватого цвета, выписывала сложные фигуры пилотажа. Я слышал, как хлопали выстрелы.
– Разумеется, – продолжил мистер Берман, – времена меняются и, глядя на тебя, я вижу, что карты ложатся по-другому. Вашему подрастающему поколению, возможно, потребуются другие способы. Наверно, так и будет, дела будут решаться более гладко, без стрельбы на улицах. И нам в будущем не потребуется много боевиков, таких, как Лулу. А может вообще так статься, что и убивать никого не придется.
Я быстро взглянул на него, он в ответ улыбнулся:
– Думаешь такой вариант возможен?
– Я не знаю. Но не исключаю возможности.
– Каждый из нас заглядывает в книжки под определенным углом зрения. Читают числа, смотрят на то, на что имеет смысл смотреть. Как будто совокупность чисел – это язык, а все буквы – числа, выходит, что все понимают то, как они расположены. Ты теряешь вкус к звукам букв, щелкают они, звенят, тянутся как а-а-а или о-о-о, и все, что ты можешь видоизменить в своем мозгу, их вид, их картинку, все это уходит, акцент, способы произношения, все-все, но потеряв, ты приобретаешь совершенно новый язык и по нему выходит все очень ясно, отчетливо, как пятно на стене. Как я сказал, приходит время читать числа! Ты понял, к чему я клоню?
– Да. Вы имеете в виду кооперацию. – ответил я.
– Молодец. Очевидный пример: ситуация в бизнесе с железными дорогами. Если посмотреть на железные дороги, что увидим? Сотни компаний грызли друг другу горло. Что мы видим сейчас? Вся страна поделена на участки, и на каждом отдельном участке – отдельная компания. А на вершине всей структуры – профсоюз, который решает общие для всех проблемы в Вашингтоне. Все организовано и упорядочено, все работает как часы.
Я вдохнул сигаретный дым и почувствовал, что меня переполняет чувство, которое невозможно спутать ни с чем, чувство собственной силы и гордости за обладание этой силы. То, что я слышал – было пророчеством! Но было ли это пророчество просто прозорливостью и констатацией фактов или запланированным предательством – в этом я не был уверен. Да и в конце концов какая мне разница, если уж я знал, что меня ЦЕНЯТ!
– Так или иначе, что бы там в дальнейшем ни случилось, ты обязан изучить базовые вещи, – сказал мистер Берман, – Что бы ни случилось, ты должен знать, где и в какой момент окажешься и что тебе делать. Кстати, я велел Ирвингу научить тебя как следует. Они закончат и наступит твоя очередь.
– Вы имеете в виду стрелять? – спросил я.
Он уже держал в руках мой «Автоматик», купленный у Арнольда Мусорщика. Он был вычищен и смазан, нигде ни пятнышка ржавчины. Когда я взял его в руки, то увидел, что обойма заполнена патронами.
– Если хочешь носить с собой, то носи, – сказал мистер Берман, – Если не хочешь, спрячь его не в бюро под трусы, а куда-нибудь в другое место. Ты парнишка толковый, но пока еще просто парнишка, а все дети такие иногда олухи!
