Денис Осокин - Осокин Д.С. Небесные жены луговых мари

что нам делать с татьяной? — выучиться на биолога? на лихенолога — специалиста по мхам и лишайникам? очень может быть что так мы и поступим. в августе подадим документы: а пока накупим-ка книжек по химии — ее мы всегда не учили. это конечно правильно — и уехать работать в лабытнанги или в салехард — шататься по лесотундрам — смотреть под кочки — смотреть в микроскоп. по телефону потом вечерами разговаривать с коллегами: так и так сергей борисович — что за удивление я три дня назад с камня соскоблил? и услышать в ответ: дорогой мой. эти не просто удивление! — это же бог ты мой!.. подожди я скоро приеду. приедет коллега — усесться друг против друга — а между нами лишайник. рассмотреть его со всех сторон — потом выпить — и попрощаться до скорого. это полярное нагорье шершаво — его ущелья и реки не для людей. а татьяна — милый бесконечный человек. имя у нее немного нелепое — невзрачное: немного даже строгое — сероватое — северное. может быть для того чтобы мерзавцы прошли мимо? нельзя о татьяне ни мечтать ни писать глупых книг. татьяна хоть часто бывает грустна и мерзнет — но жалеть ее не стоит — лучше подумав о татьяне самого себя пожалей. татьяне всегда лет тридцать шесть — тридцать. ее можно встретить в городе — но чаще всего в деревне — в неизвестной крошечной или в наполненном отчаянной радостью еще более неизвестном районном центре: в мордовском селе нароватово на реке мокше — в каком-нибудь веткино пермской области — в кукморе где торгуют валенками и свистит вокзал. черты татьяны укромны и размыты — нельзя их ярко описать: лицо татьяны человечнее некуда — роднее нет: и встретив однажды мы видим его перед собой всегда — любуемся молча этим сокровищем. татьяна целует мелкими частыми поцелуями закрыв глаза. татьяна пожалуй особа единственная когда можно попробовать сделать загадочное ‘всё ради нее’. а что именно ‘всё’? — целовать в глаза всю жизнь поминутно или в угоду отчаянью татьяны поджечь все вычегодские и пинежские деревни? — зависит в каждом отдельном случае. ну а если ясно что вам с Татьяной жить вместе никак не выйдет — тогда всего уместнее резко остановиться на своем привычном пути и повернуть в лаборатории севера — изучать мхи с лишайниками: грибы или водоросли: стать гляциологом чтобы следить за движением льдов — или почвоведом чтобы общаться с грунтами острова колгуева. (занятия эти впрочем великолепны и безотносительно татьяны.) гладить лиственничные стволы — гладить черный валун — приседать на корточки чтобы заглянуть под хвою — кинуть камень в ржавое болото — увидеть воду — услышать птицу. один состарившийся лесной человек написал стихотворение ‘моя сказка’ — там смысл примерно такой что: всюду снег — ничего не видно — на голове твоей теплый платок — ты вот-вот уедешь на поезде милая — и поезд проедется по моему сердцу. нет ничего особенного — обычная реальность — невзрачная даже лирика — не придумаешь проще: железная дорога и белые станции — лесные поселки и лес. уверены что стихотворение было про татьяну — иначе бы мы не плакали над ним так остро от неукрытого приступа гладить и жить. татьяна и в антимире родная и теплая неяркая и милая как куличок — бесконечная как уточка — стерегущая жизнь.

можжевеловая лиза скрывается в береговых кустарниках и приходит на дебаркадеры. скребется к уснувшим рыбакам в палатки. заходит без стука в постройки у края воды. чаще всего это происходит ночью. лиза никогда не ходит одна — лизы вваливаются целыми оравами. лизы — и мужчины и женщины. мы ночевали с отцом в синем домике для гостей — одном из типовых четырех домушек у кромки берега — у знакомого егеря в егерском хозяйстве недалеко от села каинки на реке свияге. мне было пятнадцать лет. мы приехали на выходные за рыбой. нам здесь очень нравилось — особенно в октябре. глинистая свияга — сырые поля. в домике были две условные половины и общая прихожая-кухня. крашеная синей краской чуть ли не фанера — коробочка для ночлега закаленных обветренных гостей: с ружьями или рыбацкими снастями. мы спали на одной половине среди незанятых панцирных коек и знали что на пустой половине за стенкой этих коек — собранных и разобранных — свалено штук двенадцать. вошли лизы — с длинными носами как весельные лопасти — невысокие как большие дети — в ярких пестрых одеждах — и сразу заполнили дом. они сновали вокруг нас. я не мог шевелиться — но их видел и чувствовал. отец прирос к кровати с открытыми глазами. кажется было много луны — но не уверен точно. лизы прыгали на свободных койках и много смеялись. давайте их с собой возьмем.. — сказала одна лиза и показала на нас. все лизы дохнули веселой хитростью и засновали еще больше. какая-то лиза-женщина на это ответила: пока что рано — они еще должны кое-что сделать здесь — не будем торопиться. утром мы спросили у егеря с женой — что это ночью было? егерь с женой нахохлились и проглотили языки. мы тоже нахохлились — и уплыли в город на ‘ом’е. утопленницы — не утопленницы эти лизы? ракитницы — не ракитницы? водяницы — не водяницы? банницы — не банницы? я денис осокин родившийся в 1977 году живущий в Казани окончивший здешний университет интересующийся фольклором и не склонный к мистификациям утверждаю что встреча с лизами — чистая правда. сам бы я что-нибудь поинтереснее придумал — тем более сказали-то лизы: банальную банальность. лизы — не сердитесь. вы ведь не говорили что вы — секрет. лишь бы как можно дольше продолжалась жизнь.

поговорим об анне и звуке а. об анне мы уже чего только не писали: и как об имени в котором полным-полно жизни — и как о мембране между мирами — ‘ей улыбается и манекен и небо’ — и о том что анну от смерти надо любыми способами спасти — и о том что все анны окажутся на небесах — и что она бывает без трусиков и занимает четвертое место в перечне необходимого мира живых.

а — позывной живых — (иначе — позывной №1) — основа единицы. звук а никогда не звучит в мире номер два: на месте звука [а] в двойке звучит [и] — (это позывной № 2) — главный позывной мертвых. фонетика антимира основана на и + сонорных звуках (сонорные это согласные которые тянутся — в них присутствуют и шум и тон — они занимают середину между гласными и согласными шумными. в русском языке это н — м — р — л — j. н (нг) — j — л — старшие сонорные в двойке. и — н (нг) — л — j — антимира основной фонетический материал. отсюда известная всем народным традициям ‘гнусавость’ мертвых и прочих представителей мира номер два).

разберем фонетическую конфигурацию имени анна: позывной живых + двойной удар по главной струне двойки + позывной живых. для живых эта конфигурация — магический идеал: избавление от страха — защита — и светлая истина. в двойке анна произносится инни — и есть ли для жизни более пугающий пароль?

инночка прости — про тебя не скажешь с наскока. инна как анна — но начинается с позывного № 2. инна — серый кардинал. она не спасает живых от страха — но уважается обеими сторонами (антимиром даже чуть нежнее). живая инна часто думает об анне — и поэтому активнее и талантливее ее. анна — состояние: инна — процесс. инна — усталый профессор. анна — студентка подающая большие надежды, но смеется над наукой и ленится учиться. инна скромнее — анна подвижнее. анна отдается утром на скамейке в парке — ризеншнауцера-страшилу тут же к дереву привязав: инна оглядываясь поздним вечером приводит гостя в дом — ключами щелкает нервно. анна чаще совокупляется: инна чаще поводит с ногами одна — пяткой морщинит простынь. инна художница поспособнее анны любовница — поотчаяннее. красавица — поненагляднее потоньше. инна у анны всегда отобьет жениха — если захочет. инна анны просто умнее. сами посмотрите — до чего мудреный вышел про инну рассказ. инна тоже мембрана — и мембрана более тонкая — резонирующая многообразнее — шире. от анны же исходит единственный звук. тоже равновесна — но равновесие в ней нарушено в пользу двойки (не смотрите что парадокс). тоже формула — но не радостный идеал. живая инна — неустроенная и не знает себе цену. мертвая — примерно то же самое. мертвая инна — ученый лингвист: комплексно исследует языки единицы и двойки: и насчет фонетики антимира мы во многом с мертвой инной советовались. да и живых хороших девчонок-лингвистов тоже обычно иннами зовут. мужчины чаще выбирают анну — а инной восхищаются и поругивают себя за изнеженность и конформизм. инна какая с виду? — худая и умная — внимательная — в очках или без очков — темноватая — маленькая — одевается обычно — раздевается эротичнее всех. голая инна — сумасшедшее удовольствие: жаль что оно изредка повторяется дважды — а трижды никогда. сколько страсти в ее умещающемся на ладони теле — как трепещут замшевые соски! сексуальность инны пряма и бесконечна — кокетство развратность равны нулю, пизда инны ни с чьей не сравнится — произносим тридцать раз. инна сама вся дорогая благородная замша — вызывает зависть уважение и восторг. инна наверно умнее даже риты — но рита глядя на инну думает: и зачем в ней столько ума? — записывает ее в лучшие подруги и созванивается редко. инна любима — и при этом одна. но инне не свойственно отчаянье — не то что анне: реве и развратнице в красных чулках. с анной они подруги. обе знают что инна умница-волшебница — а анна основной результат волшебства. смерть у инны мягче и позднее — и куда интереснее фигурнее жизнь.