Людмила Петрушевская - Настоящие сказки
Продавец понял, что перед ним редкостная идиотка (кому бы в голову пришло спрашивать телефон, по которому НЕЛЬЗЯ позвонить). Но малый не растерялся. Такую клиентку можно было и нужно было надуть.
— По которому можно позвонить?
— Да, в королевский дворец.
— Момент, мадам, у нас как раз такой один имеется.
И он исчез. Лир еще долго торчала перед дверью, за которой он скрылся. Правила, в которых королева выросла, не позволяли ей выходить из себя, и поэтому она простояла ближайшие полчаса вроде солдата на посту, милостиво улыбаясь, прямая, как на параде. Она так ежедневно выстаивала, ожидая, когда кончится марш кавалерии и пойдет оркестр или когда все скажут свои речи и можно будет разрезать серебряными ножницами ленточку.
А продавец тем временем искал номер телефона дворца. Если бы он его нашел, то можно было бы продать глупой бабульке какой угодно аппарат за бешеную цену — как тот телефон, который именно один и звонит во дворец.
В этом королевстве среди продавцов иногда встречались нечестные люди, стремящиеся за дешевый товар взять большие деньги.
Наконец через двоюродную сестру, которая была замужем за сыном грузчика буфета парламента (и очень этим гордилась), продавец нашел телефон дворца (он обещал сестре за это продать ее старый компьютер по цене нового).
Вспотевший от переговоров, он наконец выскочил:
— Мадам! Это тот телефон, по которому можно позвонить во дворец. Пожалуйста!
И он торжественно набрал номер.
— Алло! — скромно произнесла королева Лир. — Это вы, Вильгельм? Лапочка, дайте мне кабинет принцессы Алисы. Спасибо. Алло, это кто? Брунгильда? Дай мне мою девочку. Неважно. Это нестрашно, уроки у нее каждый день. Вы слышите или нет, БРУНГИЛЬДА, алло. Это ты? Алиса, это я! Тут на улице замечательно. Приезжай ко мне. Сообщите ваш адрес, — сказала Лир продавцу. — Так. Улица Булочек, дом десять. Но никому не говори. Выходи из дворца, потом направо, налево и я тут.
Десять минут Лир провела в магазине, вежливо слушая продавца, который, как ему казалось, уже уговорил ее купить педальный телефон, прибор для ужения рыб на мелком месте, бамбукокосилку, устройство ночного видения в условиях театра, стимулятор аппетита с дистанционным управлением и домашний преобразователь навоза...
На одиннадцатой минуте улицу Булочек огласил вой сирен, и рота мотопехоты ворвалась в магазин. Однако умная старушка Лир еще при отдаленном вое успела смыться на противоположную сторону улицы, причем сняла парик и очки. В таком виде она схоронилась в магазине напротив и через витрину наблюдала нашествие полиции, журналистов и операторов.
Алису привезли в черном лимузине размером с волейбольную площадку, принцессу сопровождали две молодые фрейлины, появившиеся во дворце всего сорок пять лет назад (Брунгильда и Кунигунда). Они тут же ринулись в магазин кто скорее схватит королеву, а Алиса слегка приотстала. Этим и воспользовалась Лир, которая дико заорала с другой стороны улицы:
— Алиса, куку!
Алиса обернулась (куку — это был их боевой клич при игре в прятки на королевской постели) и вскоре уже спокойно переходила улицу среди мотоциклов, бронетранспортеров и полицейских автобусов.
И бабка увлекла девочку в свой магазин, где не было ни единой души. Королева уже имела опыт и знала, что продавцы — самый редкий и ленивый зверь в городских джунглях. Покупатель должен завлечь этого зверя криком, выманить его к прилавку и заставить взять деньги! Так что никого в магазинчике не было, и одинокие королева и Алиса с интересом наблюдали толчею на улице, прибытие группы вертолетов и полка собак-ищеек, а телевизионщики быстро заняли все остальные свободные места, в том числе и тот магазинчик, где пряталась Лир со внучкой. Оператор нахально попросил Алису подержать кабель, а бабушке дал в руки ящик с чем-то, тяжелый и грязный, и когда в магазин заглянули полицейские, они приняли Лир и Алису за мелкий обслуживающий персонал, потому что на них обеих в этот момент орал администратор, упрекая Лир в том, что она разбила оборудования на миллион (дело в том, что Алисе надоело держать кабель и она бросила его на пол, а бабушка через него переступила, но не полностью, и немного зацепилась каблуком и т. д. На полу лежал ящик, почти неразбитый, а когда оператор взял его в руки, внутри раздалось мелодичное дребезжание, как у старых часов во дворце).
— А штырь где, девочки? — орал оператор. — Где теперь штырь? Отдайте штырь, дуры!
Полицейские, слыша такую ругань, деликатно удалились.
Что касается Лир, то она никогда не слышала такого слова как «дуры» и нимало не обиделась, а сказала Алисе:
— Детка, они, как мне кажется, потеряли какой-то штырь дуры, если я не ошибаюсь.
— Но, бабушка, у меня, как мне кажется, его нет! Если я не ошибаюсь!
— Куда ты его заныкала? — вопил оператор.
— Если мне не изменяет память, ты его не заныкала? — спросила Лир свою внучку, и когда та отрицательно затрясла головой, бабка ласково сказала оператору:
— Если я не заблуждаюсь, мой друг, она не заныкала ваш штырь дуры. Поищите его в другом месте, дорогой.
На крик оператора откуда-то вылезла утомленная продавщица.
— Лапочка, — сказала королева, — нам нужен какой-то выход. Тут все оцеплено полицией.
Продавщица молча повернулась и пошла, а царственные бабка с внучкой последовали за ней и в результате выбрались на соседнюю улицу Коровий Брод черным ходом.
Продавщице очень, видимо, хотелось уйти из магазина вместе с ними, но она пересилила себя и вернулась на место работы.
А принцесса и Лир пошли куда глаза глядят по улице Коровий Брод, они осматривали прохожих, витрины, трижды заходили в магазины и переодевались там во все новое, и их там никто не останавливал: повторяю, в этом королевстве было ограниченное количество воров, Фердинанд и пять штук других, да и то Фердинанд в данное время находился в полицейском участке, куда принес заявление об угоне мотоцикла.
Так Лир и внучка гуляли до вечера — что может быть приятней неторопливой ходьбы по магазинам!
Причем бабка, как более опытная, при каждом переодевании прятала в новый карман волшебную карточку сына, заметьте!
К шести вечера внучка оказалась одетой в тельняшку и кожаные штаны, при этом она выступала на высоких каблуках, а в руках она держала хохочущую куклу: при каждом нажатии на живот эта кукла заливалась бешеным смехом, в котором ясно слышался испуг и даже ужас Алисе очень нравился этот жуткий хохот, она никогда ничего такого не слышала во дворце, и поэтому принцесса почти все время нажимала на живот кукле.
Что касается Лир, то она переоделась в миленький красный костюм, который она бы никогда раньше не осмелилась надеть: он был весь в золоте, а декольте такое глубокое, а юбка такая короткая! Старушка Лир почувствовала себя молоденькой глупышкой, особенно когда напялила на себя кудрявый соломенного цвета парик, черные очки и сверху ковбойскую шляпу с дырочками!
Кудри совершенно заслоняли лицо и шею, и это было волшебное ощущение, и королева в своих бархатных сапогах шла как юная балерина, а рядом ковыляла на высоких каблуках Алиса Четырнадцатая с дико хохочущей куклой: парочка была просто загляденье!
Правда, на выходе в дверях очередного универмага раздался заунывный вой: это включилась сирена. То есть это был сигнал, что из магазина выносят неоплаченные вещи (а Лир всегда так и поступала).
Однако охранник даже не стронулся с места: покинешь пост, станешь ловить вора, поймаешь, поведешь к директору, а тем временем другие воры выгребут из магазина вообще все!
Это был ловкий, известный всем прием, и охранник с мудрой улыбкой проводил взглядом двух дам, одна из которых, вся завешанная золотыми кудряшками, буквально верещала от смеха, при этом делая вид, что спокойно идет! А другая терзала двумя руками куклу, как будто хотела ее придушить.
Правда, охранник погрозил двум воровкам своей дубинкой, подняв ее вверх, и вот тут Лир по-настоящему испугалась:
— Алиса, бежим, он нас узнал и воздает нам королевские почести, приветствует жезлом!
Тут же они выскочили на улицу и помчались по Коровьему Броду, толкая прохожих с криком «извините, дорогая» и «о, простите, лапочка».
Километра через два они пошли медленно.
Тем временем наступал вечер.
У Лир в животе опять завелся мотор, как будто его прогревали с мороза, а у Алисы позванивало и пищало, и, разумеется, они остановились около торговца пирожками.
Это был бедный и неумелый продавец, он первый раз вышел на улицу с корзиной — его жена напекла пирожков со всякой дрянью и выгнала мужа торговать, приговаривая «без тысячи домой не являйся!».
Хозяйка, кстати, начинила свои изделия вареной яблочной кожурой и полусырыми зелеными листьями капусты, которые обычно люди выкидывают.
