Наринэ Абгарян - Понаехавшая

А вообще, знаешь, что я хочу тебе сказать? За последние полгода я впервые нашарила твердую почву под ногами.

Москва меня, кажется, приняла».

Глава вторая. Новоселье

«Интурист» отнесся к девочкам не то что неласково, а скорее настороженно. Охрана третировала постоянными проверками документов, администраторши из ресепшн не замечали в упор, продавщицы салона «Русские Меха», накинув на плечи служебные соболя, прохаживались в опасной близости от обменника, презрительно задирая тонко выщипанные брови.

— А это кто такие? — как бы риторически спрашивала одна.

— Да фиг его знает, нагонят в приличную гостиницу не пойми кого, а потом жалуются, что клиентов мало! — отвечали хором остальные.

Вот такие приблизительно разговоры вели коренные интуристовцы, завидев в ареале своего обитания опасных чужаков. Опасные чужаки пренебрежительного к себе отношения не замечали — находились в состоянии аффекта. Аффект, можно сказать, подкрался незаметно и отовсюду.

Взять хотя бы обменник. Никто в банке не предупреждал, что работать придется в бывшем павильоне для продажи зажигалок «Zippo». Может, для продажи зажигалок этот павильон очень даже был приспособлен, но для обмена валюты — решительно нет. Крохотное насквозь стеклянное помещение было выдержано в барочном стиле — золоченые витрины, гипсовая колоннада по нижнему краю, всякие другие вычурные загогулины. Чего стоили две пузатые, обитые зеленым бархатом банкетки и овальное зеркало в массивной раме в мелкий завиток! Попытка снять зеркало со стены не увенчалась успехом: когда Понаехавшая потянула его на себя, павильон угрожающе скрипнул и попытался опрокинуться на бок.

— Не иначе противовесом работает! — хмыкнула О. Ф.

Проветривалось помещение весьма оригинально — методом отодвигания в сторону потолка. Потолок представлял собой прямоугольный лист фанеры. Нужно было взобраться на стул и, аккуратно подталкивая снизу, подвинуть фанеру в сторону так, чтобы она не рухнула внутрь или, не дай бог, наружу, в зимний сад. Зимний сад был особой гордостью гостиницы — там, среди вытянувшихся в человеческий рост пальм и каких других сансевиерий, круглый год роились оглушенные постсоветским сервисом иностранцы. Поэтому с проветриванием помещения нужно было соблюдать предельную осторожность, ведь убийство клиентуры падающим потолком в обязанности кассирш обменника не входило.

Функциональностью рабочее место тоже не блистало. Когда девочки разложили по стеклянным витринам необходимую аппаратуру, как-то: счетные машинки, калькуляторы, лупы, канцтовары, ультрафиолетовые лампы для просвечивания денег, а также увесистую кипу макулатуры, в которую оформляется сопроводительная документация, оказалось, что обменник забит реквизитом по самые уши. Рабочего пространства осталось всего ничего. От графика «сутки вдвоем» пришлось временно отказаться. Если одна кассирша еще как-то могла перекантоваться на придвинутых впритык стульях до утра, то с двумя такой маневр категорически бы не прошел. Поэтому О. Ф. приняла волевое решение оставлять на ночь одну кассиршу. Итого часть девочек должна была работать сутки через трое, а вторая — два дня через два, с десяти утра до десяти вечера.

— Я буду не я, если не выбью у этих козлов бронированное помещение! — поклялась О. Ф. на сканере для проверки подлинности валюты. — Просто потерпите чуть-чуть, девочки.

Девочки были согласны на все, лишь бы скорее закончить с новосельем. Поэтому они тщательно протерли все витрины, вымели остатки мусора, проветрили обменник и торжественно заперли на ключ. Обошли со всех сторон, полюбовались делом рук своих. Обменник фальшиво переливался золотом, серебром, стеклянным блеском да ампирными загогулинами насмерть приваренного к стенке зеркала.

— На первое время — вполне, — удовлетворенно кивнула О. Ф. и прислонилась плечом к стенке. Стеклянная панель с легким хрустом отошла от петель и провалилась внутрь. Не случись на ее пути обитых бархатом банкеток, она бы разлетелась на тысячи осколков. А так просто опрокинулась на мягкое и плавно съехала на пол.

Остаток вечера девочки провели в перестановках. По новой передвинули всю аппаратуру, чтобы обезопасить себя от ломких запчастей, заодно починили капризный замок — запирать помещение он запирал, но при легком нажатии на ручку услужливо распахивал дверь.

Ужинали в гостиничной столовой для сотрудников. Молочным супчиком и компотом из сухофруктов.

— Завтра в десять ноль-ноль всем явиться на работу, — велела О. Ф.

— Зачем всем?

— Знакомиться.

— То есть как знакомиться? Вроде уже?

О. Ф. допила компот, выловила из стакана чернослив, придирчиво разглядела его со всех сторон, поморщилась, но съела. Облизала пальцы.

— Обмывать будем!

Свой первый рабочий день Понаехавшая запомнила на всю жизнь.

— Не выпить ли нам чего? А то я непривычная всухомятку с незнакомыми людьми работать, — предложила О. Ф.

Коллектив сбегал в продуктовый, взял два батона хлеба, вареной колбасы, плавленого сыра «Виола» и баночку маринованных огурчиков. А потом с озабоченным видом завис в винном отделе.

— На девять человек двух бутылок будет вполне достаточно, — посчитала в уме Трепетная Наталья.

— Не мало? — засомневалась девушка Галя.

— А почему на девять? — наивно спросила Понаехавшая. — Я ж не пью.

— То есть как это — не пьешь? — встрепенулся коллектив. — Ты что, совсем на голову больная?

— Ага, — радостно кивнула Понаехавшая, — у меня аллергия на спиртное. Если выпью — моментально вырубаюсь. Да и не голодна я, с утра поела. Йаичныцы.

— Ахахаааа!!! Чего ты поела?

— Йаичныцы! — на чистейшем армянском русском отозвалась Понаехавшая.

— Возьмем три бутылки, — решил коренной до мозга костей коллектив. — Заодно этому чуду вылечим аллергию. И акцент.

Фуршет организовали в обменнике. За считаные секунды нарезали бутербродов и разлили по пластиковым стаканчикам водку. Вывесили в окошке «BREAK 15 min». Через 15 min заменили на «CLOSED».

— За знакомство, фух! — скомандовала О. Ф.

— Фух! — откликнулся коллектив, дружно закусил перехватившее дыхание хрустким маринованным огурчиком и нехорошо уставился на Понаехавшую: — Нууууу?

— Фух! — крякнула Понаехавшая, залпом проглотила водку, потянулась за огурчиком и свалилась под стол.

— Пиздец! — О. Ф. аккуратно подняла подчиненную, прислонила к счетной машинке и, удостоверившись, что признаки жизни наличествуют, велела продолжать фуршет.

За те три часа, что Понаехавшая находилась в анабиозе, девочки успели дважды сбегать в магазин, а О. Ф., воспользовавшись их отсутствием, прошлась победным маршем по фойе и напустила страху, ущипнув за мягкое место неприступного начальника охраны Сергея Владимировича по кличке Дровосек.

Понаехавшая пришла в себя как раз в тот момент, когда Добытчица Наташа показывала «безотказный фокус с сисями». «Безотказный фокус с сисями» — это когда на левую грудь шестого размера ставишь тарелку с бутербродами, на правую — пластиковый стаканчик с водкой, пепельницу и пачку сигарет, подходишь в таком виде к своему мужчине и говоришь ему ласковым голосом: «Мне нужно сто долларов на новую кофту».

— Действует безотказно, — уверяла Наташа.

А потом О. Ф. оставила самую трезвую девочку работать в ночь, а остальных загрузила в машину и повезла в Бутово, показывать свою новую квартиру. Попытки дезертирства пресекла на корню:

— Кто не поедет — уволю на хуй! Ясно? А ты, Йаичныца, садись вперед, будешь предупреждать о светофорах, а то я выпивши ни хера не вижу. И не слышу, гы-гы-гы!

Это была воистину поездка века. Если кто из москвичей в декабре 94-го видел бежевую набитую визжащими от ужаса девицами запотевшую «пятерку», которая, игнорируя все светофоры, непринужденным зигзагом промчалась по Люсиновской и Варшавке и в районе улицы академика Янгеля на полной скорости протаранила огромный сугроб, то знайте — это были кассирши интуристовского обменного пункта!

— Ёб вашу мать! — вывалившись из автомобиля, обратилась с приветственной речью к обступившим машину аборигенам О. Ф. — Ёб вашу мать! Понатыкали сугробов на тротуарах, нормальным людям проехать не дают!

Совет: в общем, если хотите в короткий срок избавиться от акцента — знаете что делать.

Однажды в обменнике работала девушка Наташа, и кассирши очень хорошо в этот период питались.

В 92-м году напротив «Интуриста», через Тверскую, открыли фирменный магазин «Данон». Москвичи ходили туда целыми семьями, но ничего не покупали, потому что йогурты стоили чуть ли не по десять долларов за штуку, притом что средняя зарплата в городе едва дотягивала до ста долларов. Чтобы как-то оживить торговлю, среди высоких морозных полок магазина сновали хорошенькие девушки в сине-белых костюмах и голосом античных сирен склоняли посетителей к необдуманным тратам. Посетители не поддавались. Они прятались от сирен за соседними полками и воровато читали по слогам состав йогуртов.