Иноуэ Мицухару - Снег и летний зонтик
– Позовем ее, вы сегодня единственный гость у нас, и мы втроем хорошо проведем время.
– Не надо, не надо, – пробовал я остановить ее, но женщина уже выскочила из кафе.
«Придет Мадарако!» Воспоминания тринадцатилетней давности заставили стучать кровь в моих висках, у меня мелькнула мысль: «А может, я действительно приехал, чтобы встретиться с Мадарако?».
«Мадарако с широким разрезом глаз. Смеющаяся, хлопающая в ладоши Мадарако того счастливого времени. Мадарако, которая быстро говорит: „Пусти меня под плащ“, забирается ко мне сбоку под плащ и тихонько смеется. Она, наверное, очень удивится, узнав, что я все еще не женат.
Там, на пароходе, когда я ехал на остров Камадзима, действительно ли я думал, что еду навестить Сакура и что я забыл про Мадарако?» – спрашивал я себя. Сдерживая волнение, я медленно наливал в стакан вино.
«Почему Сакура написал мне неправду, хотя в это время Мадарако была с ним? – эта мысль снова пришла мне в голову. – Наверное, хотел просто оправдаться передо мной или не предполагал, что я сюда приеду».
«А Мадарако ли это? Прошло тринадцать лет. Она, наверное, изменилась».
Я допивал вторую бутылку вина, когда женщина вернулась в кафе.
– Она сейчас придет, а вы выпейте еще.
– Угу.
– Вы довольны? – болтала она. – Пойду принесу еще вина.
Столкнувшись с ней в дверях, в кафе вошла женщина в платке. Мадарако… Снимая с головы платок, женщина сказала:
– Снег пошел сильный.
Нет, это была не Мадарако.
Женщина подошла ко мне, поклонилась и проговорила:
– Слышала, что вы были знакомы с Сакура.
На вид ей было лет тридцать пять, лицо ее казалось очень белым.
– Вы были другом Сакура? – спросила она.
– Да, меня зовут Суги. Мы вместе учились в колледже.
– Суги, – повторила она, склонив голову набок.
Я понял, что Сакура ей ничего не рассказывал.
– Да, – продолжал я, – Сакура послал мне письмо спустя тринадцать лет, но я получил его вместе с извещением о его смерти.
Где-то в глубине моего сердца был образ Мадарако.
– Вы были друзьями со студенческих лет? – спросила она, отчетливо выговаривая слова.
Я поднял голову и встретился с ней взглядом. Глаза этой женщины были очень похожи на глаза Сакура. У Сакура был такой же блеск в глазах.
– Он долго лежал, – сказала она так же отчетливо.
– Я специально приехал, чтобы побывать на могиле Сакура, покажите мне ее, пожалуйста.
Выражение лица у нее было такое, будто она хочет сказать что-то, но не может. Глубокая печаль женщины передалась и мне. И я боялся сказать ей что-нибудь лишнее.
– Надгробия еще нет. Ведь его только что похоронили, – проговорила она.
– Тогда проводите меня туда, где его похоронили, – попросил я.
– Сейчас?
– Да, – ответил я. Мне казалось, что я непременно должен это сделать.
В это время, держа в каждой руке по две бутылки пива, в кафе вернулась официантка.
– Ой, совсем промокла, на улице-то белым-бело, – сказала она.
– Так пойдем? – спросила жена Сакура.
– Да, – ответил я.
Вошедшая, почувствовав на себе странный взгляд жены Сакура, буквально опешила от удивления.
Мы вышли на улицу. Но моя спутница, сказав, что нужен большой зонт, вернулась обратно в кафе.
Вскоре она вышла.
– Большого зонта не оказалось, придется довольствоваться этим, – объяснила она. В руках у нее был белый, с узором летний зонтик.
А снег все шел и шел. Ночью он выглядел как белые лепестки, поднятые ветром. Снег падал в море, словно скорбел и печалился вместе с этой женщиной.
Мы молча шли к могиле Сакура по длинному каменному пирсу.
А над нашими головами плясал белый летний зонтик.
Примечания
1
Авамори – сорт японской водки.
2
Го – мера, равная 0,36 литра.
3
Патинко – японская рулетка.
4
Хаори – верхнее короткое кимоно.
5
Сёдзи – раздвижные ставни или части стены в японском доме.
