Андрей Неклюдов - Раб Семеныч
– Семеныч… – слабым голосом произносит Шурик.
Семеныч больше остальных поражен собственной дерзостью. Парень, получивший удар, стоит, набычив голову, прижав ладонь к правой половине лба. Но вот он распрямляется и, отстранив рукой напарника, взглядывает из-под вздувшегося булдыря на Семеныча. И тому становится ясно: расправа будет нещадной. Сдавленно икнув, он подпрыгивает, перекатывается боком через диван и, поскольку прихожая заблокирована, бросается в смежную комнату, роняя, опрокидывая попадающиеся на пути предметы. Двое из пришельцев ловят его, громко топоча, третий держит дергающегося Шуру. Семеныч, не целясь, швыряет в нападающих хрустальную вазу, портативный магнитофон, горшок с засохшим цветком, пепельницу. Попутно вышибает табуретом окно. Грохот, звон стекол, завывания Семеныча. В подъезде слышатся встревоженные голоса соседей, за окном останавливаются поздние прохожие.
Однако Семеныч уже пойман. Его бьют – усердно, в четыре кулака. Удары глухие, как по диванному матрасу. Избиваемый падает, крутится юлой, катается по полу, заворачивается в пыльный ковер. Его бьют ногами через оболочку. Серое облако повисает в воздухе.
– Сваливаем, – бросает обеспокоено тот, что остался в прихожей. – Много шума из-за одного ублюдка.
Они оставляют должника («Пока поживи») и сбегают, дверь нараспашку. На площадке никого: соседи заблаговременно попрятались.
Стоя на коленях, Шура разворачивает кокон. Показывается размякшее тело и расквашенное, хуже, чем от пьянства, опухшее неузнаваемое лицо Семеныча.
– Дурак ты, Семеныч, – как-то неуверенно произносит Шура. – Дурак! – повторяет он громче. – Долбанутый! – выкрикивает он яростно. – Тебя бы убили. Вот дурак! Меня же не впервые… Попугали бы да ушли, перевели бы стрелки… Денег все равно нету. Ну, кто тебя просил?!!
– Кто моего Саньку… тронет… – разлепив окровавленный рот, мямлит Семеныч, тщетно пытаясь взглянуть из-под заплывших век.
– Дурачок ты, батя, – произносит Шурик уже мягче. – Нахимовец хренов.
– Еще… – шевелит губами Семеныч. – Скажи еще.
– Нахимовец хренов.
– Нет… Скажи: батя.
