София Каждан - Коварная сила любви
— Нет… Нет… Не надо со мной так шутить… Ты же знаешь, что у меня больное сердце… Скажи… Скажи, что это не правда…
— Что ты против меня имеешь?! Я в отличие от тебя не морочу девчонке голову. Это ты на протяжении трех лет водишь нашу бухгалтершу, Наталью Ивановну, за нос. Сначала ты не мог уйти из семьи, так как боялся нанести рану дочери. Говорил, своей любовнице, потерпи… Вот, Катька закончит школу… Потом ты ей стал петь, что перейдешь к ней жить, как только дочь поступит в институт. Нет, друг мой, так как поступаешь ты с Натальей Ивановной, настоящий мужик не поступает. Ты никогда не уйдешь от Нинки. Ни-ког-да… Ты её боишься. Тебя устраивает такая жизнь. Смотри, как бы не пришлось тебе перед смертью каяться.
— Пошел ты…
Жеманов со злостью хлопнул дверью и покинул кабинет Огнева. Три дня друзья играли в молчанку, стараясь избегать друг друга. Наконец-то нервы Антона Павловича не выдержали и он вошел в кабинет к другу:
— Когда мне готовиться к свадьбе? — пытаясь улыбнуться, спросил отец невесты у жениха.
— Вот это уже теплее… Не волнуйся друг… Я для твоей дочери буду хорошим мужем. Я люблю её. Не мне тебе рассказывать, на сколько бывает сильна любовь в нашем возрасте.
Прошло сорок дней с того дня, как умерла Екатерина. Умерла во сне, как умирают тысячи, а возможно и миллионы людей, оставив мужу трех маленьких сыновей, старшему из которых было чуть больше трех лет, а младшим близнецам всего-навсего только одиннадцать месяцев. Вместе со смертью любимой женщины мужчина потерял и все надежды на будущее. Он ни как не мог себе представить, что будет делать без своей милой Катьки, которую безумно любил и лилеял как редкий экзотический цветок, оберегая от всех невзгод. Все эти сорок дней мысли Евгения Павловича были заняты покойной женой. Он думал о ней везде, где бы только не находился, и что бы только не делал. Ему казалось, что он мало уделял ей внимания, все время, просиживая либо в своем кабинете на работе, либо мотаясь по командировкам. Сейчас он винил себя за то, что мало говорил ей ласковых и нежных слов, мало доставлял жене радостей.
Не успел генеральный директор объединения «Фортуна» открыть дверь приемной, как Ольга, дрожащим голосом проговорила,
— Евгений Петрович, у меня для Вас очень плохая новость. Звонила жена Антона Павловича. Жеманов в реанимации. Состояние очень тяжелое.
Огнев опустился на стул и, обхватив голову руками, шепотом произнес:
— Господи… Что же это такое… Господи…
В это время на пороге приемной появилась Нина. Она подошла к сидящему на стуле Огневу:
— Женечка! Миленьки! Помоги мне! Я всего этого кошмара не вынесу! — плача и ломая пальцы, произнесла она, — Мы вечером повздорили, и он куда-то уехал. Не прошло и часа, как мне позвонили из больницы…. Если он умрет…
— Заткнись! — вырвалось из груди Огнева, — Он выживет! Обязательно выживет!
Огнев в спешном порядке вместе с Жемановой поехали в больницу. Врач сказал, что состояние больного крайне тяжелое и нужно быть готовым ко всему.
Больше недели врачи боролись за жизнь Антона, и все это время рядом с Ниной находился рядом Огнев. У женщины постоянно были истерики, и её можно было понять. Потерять одну единственную дочь, а затем мужа…
Но всем смертям назло Жеманов выжил. Он лежал один в палате не в состоянии произнести ни слова, не в силах пошевелить даже пальцем. Больной пытался что-то сказать, раскрывая рот и хватая воздух, но то, что он хотел сказать, было понятно только ему одному.
— Антон, все будет хорошо. Ты скоро поправишься. У нас с тобой еще непочатый край работы, — внушал ему Евгений.
Прошло более чем два месяца с той поры, как Жеманов разбился на машине. Он с полными глазами слез смотрел на тех, кто приходил к нему в палату, не в силах произнести ни единого слова.
Сжалившись над другом, Огнев уговорил Нину забрать мужа из больницы:
— Стены родного дома придадут ему сил и возможно он быстрее пойдет на поправку.
Нина стала плакать. Она вспомнила Евгению, как муж ей изменял, как постоянно грозился разводом, но спорить с Огневым женщина не стала.
— Я тебя не оставлю, Нина. Как смогу буду помогать.
Он сдержал свое слово, данное Жемановой. Сейчас Огнев практически не видел своих детей, не говоря уже о том, чтобы заниматься их воспитанием. Все проблемы легли на плечи сестры и матери Евгения. Вдовец проводил все свое свободное время у постели друга.
Находясь рядом с Антоном, Евгений вспоминал свою жену. Особенно с памяти не выходили первые дни проведенные вместе. Екатерина, только спустя неделю, после свадьбы призналась, что любит Огнева давно, и стать его женой, была её давняя мечта. Мужчину терзали воспоминания давно минувших дней. Он по сей день, ни как ни мог себе представить, что место его Катьки должна занять какая-то другая женщина.
Мать с сестрой постоянно намекали Огневу, что его мальчикам нужна мать.
— Вам хорошо сказать, женись, — со злобой в голосе отвечал Евгений, как только разговор касался детей, — Какая дура захочет на свою шею взвалить такой хомут? Покажите мне её…
— Но…
— Что, но… Да, я богат… Да, я нравлюсь женщинам… Но этого мало… Очень мало, чтобы привести в дом человека, который бы полюбил не только мои деньги, но и меня с детьми.
Хотя прошло три месяца, после выписки Жеманова из больницы, состояние его не улучшалось. Два раза в день к нему приезжал Арнольд Северянин, которого посоветовали Нине, как хорошего массажиста её друзья. Но ни массажи, ни стены дома, не сидевшая рядом с Антоном жена ни как ни могли повлиять на выздоровления.
Евгений Петрович, — как-то после работы, зайдя в кабинет генерального директора, проговорила Наталья Ивановна, — помогите мне… Устройте мне встречу с Жемановым. Я ни как не могу придти в себя… Не могу поверить, что Антон «живой труп». Помогите мне… Придумайте, что нибудь, — на глазах женщины навернулись слезы, и она, не стесняясь их, стала вытирать ладонью.
Хорошо.
Случай подвернулся сам собой. Нина изъявила желания поехать на субботу к внукам и попросила Огнева присмотреть за больным мужем. Как только за супругой Антона Павловича закрылась дверь, на пороге спальни появилась Наталья Ивановна. Она подошла к постели больного и поцеловала его в сухие губы.
Глаза Жеманова наполнились слезами. Он попытался что-то сказать любимой женщине, но она его так и не поняла. Наталья положила голову на грудь Жеманова, и зарыдала. Не в силах выдержать, как страдает друг, Огнев, покинул спальню и направился на кухню.
Перед глазами вдовца стояла Ольга, его секретарь, и лучшая подруга покойной жены.
«Может мне попытаться счастья с ней, — это первое, что взбрело в голову Евгению Петровичу, — Молода, красива… Да, и к моим мальчикам она относилась не плохо… Может рискнуть. Мать с сестрой правы… Я должен, прибиться к какому то берегу. Ольгу я знаю не один год…».
В понедельник, придя пораньше на работу, Огнев вызвал к себе в кабинет Ольгу. Он пристальным взглядом посмотрел на неё с ног до головы, как на товар, который собирался купить и, предложив сесть, спросил:
— Как ты провела выходные?
— Никак. В субботу убирала в квартире, а вчера ездила к Вашей матери. Немного поиграла с детьми.
Лицо Ольги покрылось красными пятнами, и задергался правый глаз. Вызвав к себе в кабинет секретаря, Огнев надеялся, что моментально найдет с ней общий язык, и девушка броситься к нему в объятия и начнет говорить, как сильно любит его. Но этого не произошло.
— Мне плохо одному… Очень плохо, — выдавил из себя Огнев, желая этими слова разжалобить девушку, — Я начинаю сходить с ума. В последнее время не могу сосредоточиться, не могу ничего делать, — он встал на колени и, обняв ноги Ольги, взмолившись, произнес, — Помоги мне! Помоги!
— Как? — испугано спросила она, глядя на своего шефа.
— Не знаю… Помоги… Мне очень плохо…
В это время дверь кабинета отворилась и на пороге застыла как статуя Наталья Ивановна. Она испуганными глазами посмотрела на Огнева.
— Закрой дверь! — заорал он, — Кто тебе дал право входить без стука!
— Я…Я…
— Господи! — придя в себя, произнес Евгений Петрович, — Совсем крыша поехала… Извини меня…
Он подошел к Наталья и положил руку на её плечо:
— Ничего, Наталка, как-нибудь выстоим. Сейчас главное, чтобы мы втроем были вместе.
— Я пришла сказать вам спасибо, за все то, что Вы сделали для меня. Антон… — глаза женщины моментально наполнились слезами.
— Не нужно плакать. Успокойся. Он выздоровеет. Обязательно выздоровеет, и вы будете вместе.
За женщинами закрылась дверь, и Огнев подумал, что еще не время обсуждать с подругой покойной жены эту наболевшую для него тему.
В течение двух последующий дней вдовец не ходил, а летал, как на крыльях. В голове одна мечта сменялась другой, и все они касались его маленьких сыновей.
