Николай Семченко - Горизонт края света
– Ну, ладно, с фельетоном решили, – продолжал Вэ И. – Не забывайте, ребята: газету украшают и малые информационные жанры, как-то: заметки. Так что – за телефоны!
К этому нам не привыкать. Порой целыми днями только и знали, что крутили телефонные диски: звонили в сёла района, выспрашивали, что там у них происходит.
– Да-да, конечно, Вольдемар Ипполитович! – сказал я.
– Непременно насобираем информации, – пообещала Светлана.
– Ну, и я кое-что подброшу, – решила не отставать от нас Ольга Борисовна. – Информация – хлеб не только радио, но и газеты.
Лучше бы она вообще никогда никаких заметок нам не предлагала. Ольга Борисовна делала их просто: расшифровывала магнитофонные записи своих интервью, старательно переписывала всё, как есть, на бумагу и считала, что тем самым просто облагодетельствовала «Полярную зарю». Она не входила в штат редакции, числилась работником районного радиоузла, там и зарплату получала. Но ей было мало двух двадцатиминутных передач в неделю, к тому же она считала себя асом журналистики и любила смотреть на свою подпись на газетной полосе. А раз в неделю голос Ольги Борисовны будил Каменный по утрам. Каждую среду в начале восьмого утра из динамиков на кухнях слышалось: «А сейчас на проводе Каменный район, у микрофона районная журналистка Ольга Берус. Скажите, Ольга, чем живет сейчас пенжинская тундра?»
Эта вводка была одна и та же, хоть зимой, хоть летом, да и Ольга Борисовна в любой сезон тоже была одинаково жизнерадостна и громогласна. Обычно она говорила тихо, но стоило ей взять в руки микрофон, как её лицо отвердевало, в глазах появлялся азартный блеск и она начинала почти что кричать – так ведут себя разве что организаторы спортивных соревнований, когда отдают в мегафон различные команды. Торжественно, на одном дыхании она выкрикивала в областной эфир то, что накануне уже звучало по районному радио.
– Ладно, люди, – сказал я Светлане и Ольге Борисовне. – Вы уж тут постарайтесь, а? А свои информации я потом отработаю. Меня Леша ждёт. Надо лодку готовить.
От редакции до реки хода пять минут. На берегу среди прочих лодочных сараюшек притулился и редакционный гараж с «Прогрессом». На Севере эта лодка – самое надёжное средство передвижения. Дорог тут почти нет, а если есть, то – грунтовки или зимники. Но поскольку всё сёла стоят на берегу реки, то люди предпочитают отправляться в путь водным транспортом. В штате редакции даже есть такая должность: моторист-истопник. Её-то и занимал Лёша Уяган.
Летом он исправно возился с нашим редакционным «Прогрессом», вечно что-то в нём обновлял и чистил, сваривал и клепал – в результате катер, сделанный лет двадцать назад в стране с уже не существующим названием – СССР, все еще держался на плаву. Зимой Лёша перебирался в кочегарку. Вдвоём с дедом Чубатым, своим напарником, он топил печи в редакции и типографии. Такая жизнь его вполне устраивала: он не мог обойтись без реки – душа требовала быстрой, в сиянии брызг езды, и азарт рыболова гнал его в бесчисленные протоки и на речные островки, где в небольших, круглых, как зеркала, озерах водились ленивые жирные караси. А зимой Лёша через сутки менялся с Чубатым и на целый день уходил в тундру. Охотился на куропаток, ставил сторожки для горностаев, соболей и куниц…
Надвинув козырьком ладошку на глаза, Лёша внимательно смотрел, как я спускаюсь к нему по косогору.
– Лёха! Полный порядок: едем!
– Ура!
Мы залихватски, как в молодежных голливудских фильмах, хлопнули друг друга ладонью по ладони.
– Катер на ходу, – сказал Лёша. – Только что мотор подшаманил. Сам удивляюсь, как он ещё держится…
Мы стояли на берегу, перебрасывались какими-то мало обязательными фразами и шутками, смотрели на медлительные, смирные воды Пенжины и вспоминали, как ещё совсем недавно, месяца полтора назад, эта притворюха буйствовала. Она несла глыбы льда, ревела, стремительно рвалась к морю, подминая всё на своём пути как рассерженная медведица. А потом, застыдившись, прикинулась тихоней: в иных местах, на перекатах, куропатка хвоста не замочит.
– Катер перегружать не стоит, – вслух размышлял Лёша. – Бензина возьмём впритирку – ни больше, ни меньше, сколько требуется. По малой воде, перегруженные, на перекатах застрянем…
– А вдруг не хватит бензина на обратный путь?
– А вёсла на что? И потом, может, заскочим по пути в то место, где кресты? А протоки там – как ручейки: перегруженные не пройдём.
– Какие кресты? Разве на Пенжине есть старое кладбище?
Признаюсь, я валял дурака. Ведь сразу понял, о чём идёт речь. И, чтобы справиться с волнением, этими дурацкими вопросами успокаивал прежде всего самого себя. Сколько раз спрашивал об этих крестах местных стариков, но они, до того словоохотливые, замолкали и лишь пожимали плечами: не видели, мол, не знают…
– Это не кладбище, Игорь, – ответил Лёша. – Есть на реке такое место: стоят два креста, один маленький, второй – большой, от старости уже наклонился…
– Старики говорили мне: не знают, мол, этого места.
– А ты им ещё ничем свою храбрость не доказал.
– Это-то тут при чём?
– Только не смейся, – тихо сказал Лёша, и это прозвучало у него по особенному таинственно, совсем как у первоклассника, собирающегося рассказать своим товарищам, уже и без того запуганными предыдущими рассказчиками, очередную страшную историю про какой-нибудь летающий гроб или говорящую голову. – Наши старики считают то место заколдованным и никогда туда не ездят. Нельзя! Говорят, там бродит какой-то дух…
– И ты тоже веришь в эти сказки? – съехидничал я. – Отстаёшь от века! Это раньше верили в чертей, лешего и всяких духов – теперь всё куда модерновей: НЛО, гуманоиды, ангар номер восемнадцать в штате Огайо…
– Смейся, смейся! Только старики не зря молчат, когда их о крестах спрашивают. Дед рассказывал: в пятидесятых годах приезжала сюда какая-то экспедиция, тоже интересовалась Старым посёлком…
– Ну и что же?
– А вот что! Свозили туда учёных, пробыли они на месте недели три, что-то откопали и тоже давай про кресты выспрашивать. Дед был смелым, плюнул на все запреты и предрассудки, повёз начальника экспедиции – показывать. К вечеру добрались. Темнело быстро. Ну, они раскинули палатку, перекусили, маленько спиртику дерябнули для согрева – и на боковую. И что ты думаешь? Среди ночи дед просыпается от подозрительного шороха: вроде, кто-то тихонько стучит по брезенту. Постучит-постучит, отойдёт, вздохнёт и снова: тук-тук-тук! Ва-а! Дед тихонечко ружьецо цап да спрашивает: кто, мол, тут? Начальник проснулся, тоже услыхал звуки, испугался. А тут вдруг кто-то как захохочет да бряк о палатку – и тишина наступила, аж в ушах зазвенело. Дед возьми да осторожненько и выгляни. Смотрит: по реке вроде как женщина идёт, вся белая, будто из тумана. Так и ушла, ни разу не обернулась. Мужики едва-едва дождались утра и дунули с того места. На что уж учёный человек был тот начальник, а отважился после к крестам идти.
– Лёша, но ведь есть люди, которые на самом деле видели НЛО. Вполне здоровые, честные люди. Они наблюдали НЛО так же отчётливо, как твой дед – ту женщину-привидение. Но значит ли это, что на самом деле они видели то, что видели? Ученые считают, что, допустим, в различных зонах атмосферы накапливаются особые вещества. Они вступают друг с другом в реакцию – образуются скопления, которые ведут себя по-разному: то неподвижно зависают над землёй, то начинают двигаться за самолётом, повторяют его траекторию, а то вдруг делают скачки в сторону. А на самом деле – ничего нет, иллюзия, обман! Всё вполне объяснимо. А людям кажется: они видят НЛО, а не скопления каких-то веществ, или оптические блики, или падающий болид…
– Ну, я про это и сам в газетах читал – грамотный, – обиделся Лёша. – Белая женщина – не НЛО. Дед-то, между прочим, зорким был…
– Да верю я, верю, что они действительно что-то такое видели, но – пойми! – твой дед вместе с тем учёным настроился на что-то необыкновенное, их психика была возбуждена, – принялся я за объяснения. – Вполне возможно, над рекой шёл клубок тумана особой формы – они и приняли его за «женщину». А стучать по палатке и хохотать мог обыкновенный филин, ты и сам это понимаешь…
– Ваа! Разложил по полочкам! Что ты меня убеждаешь? Я сам грамотный, – насупился Лёша. – Одно меня смущает: дед не из робкого десятка, и если уж он перепугался – значит, неспроста. Вот мне и хочется понять: что же там такое…
– Кресты! И вполне объяснимые. Возьми карту Сибири и на ней найдёшь немало сёл: Нижние Кресты, Верхние Кресты, Средние Кресты… И просто – Кресты. Не понимаешь? Видишь ли, когда-то по этим местам шли первопроходцы. На стоянках и переправах они воздвигали деревянные кресты. Чтобы землю застолбить. А ещё – чтобы те, кто следом пойдут, знали, где можно, например, реки переплыть…
