Эжен Ионеско - Воздушный пешеход
С л у ж а щ и й п о х о р о н н о г о б ю р о (уходя). Вы еще услышите обо мне, это так вам не пройдет. Я устрою скандал, все газеты об этом будут писать. (Уходит.)
Д я д ю ш к а - д о к т о р. Проконсультируемся с нашим адвокатом. Не огорчайся, все уладится. Даже если газеты поднимут шум, всегда можно сказать, что произошло чудо. Что мы никого не обманывали.
Ж о з е ф и н а. Не стоило так торопиться с похоронным бюро... Надо поскорее разослать извещения о воскресении... извещения о воскресении. Да где же он?
Д я д ю ш к а - д о к т о р (тычет пальцем в пространство). Вот он, вот.
Ж о з е ф и н а. Отец, я хочу тебя обнять, покажись; я его не вижу, я тебя не вижу, где ты?
Д я д ю ш к а - д о к т о р (продолжая указывать в пустоту). Да вот же, смотри, он здесь.
Ж о з е ф и н а. Покажись, отец, покажись. Пусть похоронное бюро недовольно, неважно. Мы все уладим. Покажись. Ну, покажись же!
Гул самолета стал нестерпимым. Он, разумеется, покрывает последующие возможные реплики Жозефины и Дядюшки-доктора,
которых мы не слышим. Эти двое еще какое-то время о чем-то говорят, но из-за шума мы не слышим о чем. Сцена затемняется
по мере нарастания гула, и наступает темнота. Шум от бомбы, летящей на домик Беранже, который в течение двух секунд мы
видим озаренным взрывом. Если возможно, он охвачен пламенем.
Вновь полная темнота в течение нескольких мгновений, и гул самолета постепенно слабеет. Окончательно он затихнет после
четырех-пяти последующих реплик. Свет. Дом превратился в груду дымящихся развалин. Сам Беранже стоит в единственном
уцелевшем дверном проеме.
Слева Жозефина в небесно-голубом костюме классического покроя, с розой на лацкане и с черной кожаной сумкой. На голове
розовая шляпка.
Рядом с Жозефиной мадмуазель Беранже, по имени Марта. На ней розовое выходное платье с вышитым круглым белым воротничком,
белые туфли. В руке — белая сумочка. У нее длинные каштановые волосы, серо-зеленые глаза, чистый, довольно строгий профиль.
Англичане — в глубине сцены, спиной к публике.
Две пожилые дамы находятся в разных концах сцены. Ближе к середине, в глубине, 1-я и 2-я пары, каждая со своим ребенком.
У Мальчика и Девочки в руках крокетные молотки. Все англичане неподвижны и смотрят в небо, как будто следят взглядом
за самолетом.
В самом центре сцены — Джон Буль в своем всем известном характерном костюме. Джон Буль, единственный из англичан, не
следит за самолетом. Как огромная марионетка, он медленно приподнимает свою характерную шляпу и вытирает ее изнутри
от пота. Затем промокает лоб, кладет свой большой платок в карман, а шляпу вновь надевает на голову, при этом медленно
поворачиваясь к публике, затем, завершив это движение, закладывает руки за спину и расставляет ноги.
В углу мадам и мадмуазель Беранже тоже не смотрят на самолет. Они беседуют.
М а р т а. Мамочка, ты так взволнована. Как бы мне хотелось увидеть дедушку во сне, чтобы узнать, каким он был, познакомиться с ним.
Ж о з е ф и н а. Я забыла, как мне его не хватает. Теперь я знаю, насколько мне тяжело было без него.
М а р т а. Зато у нас есть папа.
Б е р а н ж е (англичанам, глядя в небо). Это немецкий бомбардировщик, уцелевший в прошлую войну.
Англичане одновременно оборачиваются.
1-я а н г л и ч а н к а (показывая другим англичанам на свою дочку). Она хочет быть певицей.
Ж о з е ф и н а. Конечно. Но — увы! — каждый человек незаменим. Потери образуют пустоту, которую нельзя заполнить.
Б е р а н ж е (англичанам). К счастью, я стоял на пороге дома. Мне хотелось походить по свежей травке, под вашим июньским небом, таким прекрасно голубым, по-английски голубым.
Д ж о н Б у л ь (мальчику). А ты кем хочешь стать?
М а л ь ч и к. Летчиком.
2-й а н г л и ч а н и н (Беранже). Да, весна у нас отменная.
2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Дождей меньше, чем обычно.
Д ж о н Б у л ь (мальчику). А почему летчиком, мальчуган?
М а р т а (Жозефине). Может, не стоит говорить папе о твоем сне.
М а л ь ч и к (Джону Булю). Чтобы сбрасывать бомбы на дома.
1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а (1-й англичанке). Пусть она нам что-нибудь споет.
Д ж о н Б у л ь (девочке). Спой нам красивую песенку, детка.
Д е в о ч к а. Нет.
В с е а н г л и ч а н е (вместе). Спой нам что-нибудь.
М а р т а (Жозефине). Ах, какой пейзаж и долина... Посмотри, там английские дети.
А н г л и ч а н е (девочке). Спой нам красивую песенку.
М а р т а (Жозефине). А вот и папа. Он нас заметил. (Беранже идет к Жозефине и Марте.) Папа! Какая чудесная лужайка.
2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а (указывая на Джона Буля). Если не будешь петь, этот толстый господин тебя съест.
Б е р а н ж е (жене). Видела, что со мной случилось?
1-й а н г л и ч а н и н и 1-я а н г л и ч а н к а (девочке). Спой, детка.
Ж о з е ф и н а (Беранже). Я тебя предупреждала. Надо было быть осторожнее.
2-й а н г л и ч а н и н и 2-я а н г л и ч а н к а. Спой, деточка.
Б е р а н ж е. Я не виноват. Не я же сидел в самолете. Что я мог сделать?
О б е п о ж и л ы е а н г л и ч а н к и. Спой, девочка.
Ж о з е ф и н а. Надо было покупать дом покрепче, а не эту хижину из папье-маше, которая развалилась от чепухового снаряда. Жаль твои тетради.
М а р т а. Оставь его, мама. (Беранже.) Мы совершили прекрасное путешествие из Лондона. Все вокруг зеленое, мы видели речки, городки, словно сделанные из игрушечного конструктора, а на дороге желтые и красные машины. Тебе спокойно работалось?
Б е р а н ж е. Вполне. Если бы не самолет.
Ж о з е ф и н а. Лучшего оправдания не придумаешь, чтобы не работать.
Девочка неожиданно начинает петь. В сущности, она просто выводит трели, совсем как механический соловей.
М а р т а. О, маленькая англичанка запела! (Новые трели.) Она хорошо поет. Мне бы так.
Д ж о н Б у л ь (Девочке). Очень красиво.
2-я а н г л и ч а н к а. Это старинная песня нашего края.
1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Мне ее пел мой дедушка.
1-й а н г л и ч а н и н. Мой дедушка мне тоже ее пел.
Д ж о н Б у л ь. Ее поют по всей Англии. Но в наших краях немного по-другому. Вот так.
Поет. Тоже издает совершенно такие же трели механического соловья. Начинают петь и все англичане. Только
голос Джона Буля слегка пониже, а девочки чуть повыше.
Эта музыкальная сцена должна быть очень короткой. Режиссура не должна ее ни подчеркивать, ни усложнять. Поющие
англичане должны успеть только обменяться парой улыбок. По сути они только открывают рот, а за них поет спрятанный
механический соловей.
Мальчик дергает девочку за косички, и она оказывается лысой.
С е м ь я Б е р а н ж е. Ах!
2-я а н г л и ч а н к а. Да-да, наша дочка — маленькая лысая певица.
Персонажи: англичане и семья Беранже — совсем не удивлены случившимся — все происходит вполне естественно.
Только мать мальчика берет парик и передает его отцу девочки, тот — матери, а мать — девочке. Отец мальчика шлепает
сына по руке и делает ему знак подойти к девочке. Мальчик подходит, целует девочку, затем двое маленьких англичан идут
играть в крокет в угол сцены, откуда позже уйдут за кулисы. Джон Буль о чем-то говорит то с одной парой англичан, то с
другой, с пожилыми дамами, постепенно они исчезают один за другим в кулисе; затем они будут по очереди появляться,
пересекать сцену, вновь уходить. Их будет то меньше, то больше — достаточно, чтобы создать как бы движущийся фон.
Последние указания относятся к сценическому движению этих персонажей во время последующего действия. Вместе
англичане появятся лишь в определенный момент, который будет указан.
М а р т а (говорит одновременно с Жозефиной и Беранже на фоне неторопливо прогуливающихся англичан, движения у всех медленные, чтобы придать большую мягкость пейзажу). Посмотри, какая у мамы красивая шляпка.
Б е р а н ж е (Жозефине). Она тебе очень идет, дорогая, особенно с этим небесно-голубым костюмом.
М а р т а. У мамы классический костюмчик. Ей идет все классическое. Правда, она хорошенькая? А это ты видел, папа? У нее на лацкане красная роза. Заметил?
Б е р а н ж е. Я не такой рассеянный, как вы думаете.
Ж о з е ф и н а. Если бы Марта не сказала, ты бы и внимания не обратил.
М а р т а. Ах, мама, не надо. (Беранже.) Красивое сочетание цветов. У мамы есть вкус.
Б е р а н ж е. Согласен. Все очень красиво. Кроме этой твоей черной кожаной сумки, которая совсем не в тон.
Ж о з е ф и н а. Ты же знаешь, что я не могу все сразу себе купить. Слишком дорого.
М а р т а. Мы видели красивую сумку для мамы в одной витрине на Пикадилли, светлую, не знаю точно, как назвать оттенок, с цветами, которые шевелятся, закрываются, раскрываются, опять скрываются, как настоящие, ну прямо кажется, что живые.
