Эрик Бутаков - Одиннадцать
В подземном переходе, не смотря на ранний час, уже продавали буденовки, армейские значки, красные флаги, тельняшки, открытки, газеты и другую чепуху. Он остановился, глянул на газеты: «7 декабря 1996 года» – в углу «Российской», над портретом Ельцина стояла дата.
– А свежие газеты есть? – спросил он продавщицу.
– Еще нет, только вчерашние. Чуть позже подвезут, – ответила она, кивнув на ту, которую он разглядывал мгновение назад.
– Вчерашняя?! – удивился Ефим. – Вчерашняя…
– Да. Будете брать?
– Нет, спасибо.
Похоже, точно, закружилась голова.
Он вышел из подземного перехода (из-под земли) медленно, как зомби. Снега и ветра он, как зомби, не чувствовал. Он оглянулся на «Россию». Она стояла, как ни в чем не бывало. «А должна уже быть частично разобранной, – подумал Ефим и непроизвольно улыбнулся своей политически не корректной мысли. – Тьфу-тьфу-тьфу!» Обтерев лицо рукой, он достал сотовый и нажал кнопку. «07.48. 11.11.2006.» – высветил дисплей. Но связи по-прежнему не было.
Из перехода поднимался средних лет мужчина в старомодном, темном пальто и фетровой потертой шляпе.
– Извините, – сказал Ефим, – какое сегодня число?
– Восьмое, – ответил мужчина.
– Декабря?
– Декабря, – мужчина недоверчиво посмотрел на Ефима.
– А год?
– Ты что, парень, во времени потерялся? – спросил мужчина. – Восьмое декабря одна тысяча девятьсот девяносто шестого года от Рождества Христова. Ну, ты даешь! Выпил лишку вчера, наверное?
– Наверное, – согласился Ефим.
– Ну-ну, бывает, – мужчина прошел мимо, сказав на прощание: – Береги себя.
– Постараюсь, – пообещал Ефим, но в голове пронеслось:
«Какой, девяносто, блядь, шестой?! – и разозлило Ефима. – Вы что, все сговорились что ли?! Ух… вашу маму! Зла не хватает!»
Ефим закурил.
Вот тут-то голова закружилась по-настоящему. От выпитого вчера «лишку». И снова жутко захотелось в туалет. Поэтому не было времени вспомнить, что было вчера! «После, всё после обмозгуем. Сейчас нужно срочно отлить!» – решил он. А где тут отольешь? На Красной Площади, что ли? «Нет, надо идти к Охотному Ряду – там, кажется, стояли био-туалеты. У перехода на Тверскую, у бывшей гостиницы „Москва“. О! Точно – у „бывшей“! Заодно и посмотрю – стоит ли „Москва“. И „Интурист“! „Интурист-то на моих глазах разобрали!“ – решил Ефим, всё ещё не веря происходящему в районе гостиницы „Россия“, и скоро зашагал через Красную Площадь (он бы побежал, но не хотелось привлекать внимание – так рано утром никто по Площади Красной не бегает). И выкинул, на всякий случай, окурок – он почему-то решил (или когда-то запомнил), что на Красной Площади не курят, а встречаться из-за такого пустяка с милиционерами, которые здесь и днем и ночью тасуются, ему не хотелось – разобраться, сначала надо, что к чему и почему. А уж потом…
А снег всё шел, а снег всё шел… Липкий, падла, и мокрый снег.
Никаких биотуалетов не было и в помине. Впрочем, как и подземного комплекса магазинов «Охотный ряд». Там только начали рыть котлован, огородив забором площадь. Зато «Москва» и «Интурист» светились всеми окнами. Можно было бы чикануться или чокнуться, но первым делом Ефим юркнул в дыру забора, огораживающую площадь от котлована, и «справил естественные надобности», как говорили в Армии.
Вылезая обратно, он зацепился рукавом за гвоздь и слегка разодрал куртку на плече. Непроизвольно выругавшись (жалко – новая совсем), пощупав, – сильно ли порвал (оказалось – не совсем очень), он обтер налипшую на ботинки глину об мокрый асфальт и, попинав снег, потопав, чтобы наверняка очистить ботинки, Ефим снова закурил. Вот теперь, когда ничего не жало из нутри и снизу, можно было всё обдумать, вспомнить, попытаться понять, что происходит и определиться, как быть дальше.
Итак, вчера, после торжественной встречи в офисе Владимира Палыча, он и трое случайных друзей с вечеринки, поехали в «Метлу». Там немного «побродили» и уехали ещё куда-то. Последнее было, кажется, какое-то «Шерри» или «Черри», а может это и есть «Метелица» – всё перепуталось, но запомнилось точно, что это заведение находилось в нише посреди Нового Арбата, а как оно называется – какая разница? – он не помнил. Со дня на день казино должны были закрыть – вот Ефим и решил «на последок посетить их, чтобы было потом, что внукам рассказывать!» Туда надо – там-то он сориентируется, на Новом Арбате. Там они уже были порядком подкачены всякими висками и ромами, когда приехали вчера, но он отчетливо помнил, что когда пошел в туалет, было уже почти половина девятого утра… Да-да-да! Именно!.. Потом он вернулся, сел в кресло, выпил, заболела голова, он попросил таблетку от головы, выпил и её… Потом, как обрубило… То есть, это было уже, видимо, сегодня утром… Полдевятого… А сейчас?…
Он опять дернул правую руку. Часов не было. Тогда он выхватил телефон. «08.03.»
«Так, всё ясно – нужно срочно на Новый Арбат, посмотреть, что там происходит! Успею? Ну, а если не успею, то чё? Ванчё! Давай, вперед! Там разберешься!»
И Ефим быстро (опять не бегом) зашагал к Новому Арбату. Уж эту-то дорогу он знал хорошо: мимо конюшен, которые должны были сгореть и отстроиться заново, мимо библиотеки с памятником-мужиком, сидящим под снегом, мимо кинотеатра и Министерства Обороны – в подземный переход, и всё – на Новом Арбате («Старый» – слева, в закоулке – это знает любой Немосквич!). Сейчас он найдет своих компаньонов. Точнее, постарается их разыскать.
Как-то тусклее выглядел Новый Арбат, чем вчера вечером. Огней меньше, реклама старая. Магазины «угнетенные». Написано на стене: «Кафе Ангара». А этого кафе уже давно нет – последний раз там что-то было с надписью «Ангара», но, кажется, это был какой-то фешенебельный ресторан или магазин. А сейчас всё вокруг, как… Впрочем, почему как? Всё и все пытаются убедить его, что он в девяносто шестом. И, почти, убедили – он же про манеж, думал, как о конюшнях, которые «должны были сгореть и отстроиться»… А если сейчас девяносто шестой, то это означает…
Вспышка!
Ефим резко остановился, осененный, блин, страшной догадкой. Он сунул руку в карман, вытащил первую попавшуюся в руки купюру Российских денег и посмотрел на неё. Десятка с Красноярском, год издания -1997. «О-па-чки! Попадалово! Если девяносто шестой?!.. Если это так, то у меня нет денег! Почему? По кочану – их вообще ещё нет: не напечатали! Не выпустили! Не придумали ещё их даже внешний вид! Это все фантики. И Евро тоже не существует! Хотя за Евро, которых у меня в кармане на расстрельную статью, и я толком не знаю, откуда они взялись, если не считать, что я мог столько выиграть в казино, но это рассказ для дураков и налоговых инспекторов, могут и укатать при любом раскладе – будь то в прошлом или в настоящем! Уж больно они похожи на валюту! И как быть, уважаемый?…»
В кармане завибрировал телефон.
«О-го!» – вырвалось у Ефима.
Он быстро выдернул трубку. На табло горело «Маманя».
– Аллё!
– При-ивет! – голос матери был хорошо слышен. – Спите ещё?
– В смысле? – не понял Ефим. – Ты откуда звонишь?
– Из дома, – недоуменно ответила мать. – Не хочешь мать с Днем рождения поздравить?
– С Днем рождения? В смысле? – вообще всё запуталось в башке. – А какое сегодня число?
– Уже Одиннадцатое. Ты что, ещё не проснулся?
– Да уж, не скажи! Скорее всего, нет! Ноября?
– Что? – теперь не поняла мать.
– Ноябрь сейчас, я спрашиваю? – почти проорал Ефим.
– Конечно!
– А год, какой?
– У тебя всё нормально, сыночка? – В голосе матери послышалась тревога. – Ты как себя чувству…
– Нормально! Год, какой? – перебил её Ефим.
– Шестой.
– Девяносто шестой?
– Две тысячи шестой? Что с тобой? – мать уже ни на шутку была напугана. – У тебя всё нормаль…
– Всё отлично, мам! – обрадовался Ефим, вновь не дав ей договорить. – Я шучу, Мам! С Днем рождения тебя! Целую, и желаю тебе всего самого наилучшего. Потом прилечу… Я сейчас в Москве…
Он не успел договорить – телефон отсоединился.
И как не пытался Ефим повторить набор номера – телефон не реагировал, не было связи.
«Ну, это нормально! – Ефим улыбался. – Мозги мне не парьте своим девяносто шестым!»
Однако всё вокруг говорило об обратном.
«Ничего, сейчас разберемся!»
И Ефим смело, так сказать, целеустремленно зашагал к «Шерри», или «Черри», или в «Метелицу», или «Как Его Там», короче, туда, куда он не помнил, как называется, но точно знал, что это находится в нише на Новом Арбате.
Вот оно!
Он, не думая ни о чем, открыл двери и вошел.
– Доброе утро! – сказал ему огромный мужчина-охранник на входе. – Вы?…
– Я в туалет! – ответил Ефим. – Замерз.
– Пожалуйста, – мужчина указал, где находится туалет.
– Спасибо, я знаю, – сказал Ефим и направился в «мужскую комнату».
При входе он чуть не столкнулся с невысоким человеком в старомодном, темном пальто и такой же фетровой шляпе. Сделав пару шагов, Ефим остановился и резко обернулся.
