Юрий Алкин - Мат
И вот сейчас после длительных совещаний с адвокатами, после консультаций с такой звездой юриспруденции как Беккер, после споров и недоверчивых взглядов – она блестяще провела эту критическую встречу. Провела, играя частично вслепую, не будучи уверенной в успехе до последней минуты, сохраняя на лице маску спокойствия в минуты неуверенности. И она выиграла – они скрипели зубами, но не ушли, хлопнув дверью. Значит, она была права, права с самого начала, с той самой минуты, когда заподозрила неладное, разбирая эти, в общем-то, случайно попавшие к ней, документы.
Следующую встречу надо будет назначать не раньше чем через неделю. Хотя они, вероятно, будут просить организовать ее раньше. Но им придется подождать, для того чтобы лучше оценить свое новое место – место, на которое их поставила она. Впрочем, нет, на той неделе она не сможет. Барнетт ясно сказал: «Если встреча пройдет так, как предполагаете вы, не планируйте ничего на следующую неделю – у нас есть определенные планы. Но только в том случае, если вы не ошиблись», – и он вежливо улыбнулся той улыбкой, которая говорила больше многих слов.
Но она не ошиблась, не ошиблась, не ошиблась… И люди непроизвольно оглядывались на звонкий звук шагов стройной, коротко стриженной женщины, которая, словно не замечая окружающих, шла вперед – к невидимой для них цели.
Брендон
– И все-таки я не согласен.
– Брендон, мне кажется, вы упираетесь уже просто из принципа.
– Абсолютно верно – из принципа. Мои принципы не позволяют мне согласиться с тем, что они хотят. Это же абсурд! Это предложение отлично выглядит на бумаге, но когда дойдет до дела, мои люди будут работать дни и ночи и все равно ни черта не закончат в срок. Да что там моя – вся ваша группа окажется в таком же положении.
– Но они уже получили согласие. Их поддерживают… сами знаете кто.
– Эти халтурщики могут запудрить мозги кому угодно. И даже вице-президенту.
– Может, не надо бросаться словами, а? Халтурщики, запудрить…
– Словами бросаются они. А мы с вами будем бросаться деньгами и хорошими людьми.
– Но поймите, даже если бы я был с вами согласен…
– А вы не согласны?
– Хорошо, несмотря на то что я с вами согласен, мы ничего не можем сделать. Мы вообще должны были только выполнять то, что нам было сказано. Даже я не могу это изменить. Никто не ожидал, что вы начнете чуть ли не целое расследование.
– Значит, если нам скажут заставить наших инженеров копать ямы, они будут копать?
– При чем тут это? Вас же не просят делать неквалифицированную работу.
– Меня просят делать идиотскую работу. И я не понимаю, какова моя роль в этом случае. Да и ваша тоже. Я не для того поставлен управлять работой сотни людей, чтобы бездумно передавать любые распоряжения. И я всегда считал, что у вас такие же взгляды. У нас, в конце концов, бизнес, а не армия.
– Ну, хорошо, что вы предлагаете? Обговорить это с ними?
– С ними можно разговаривать только через мегафон, сидя на танке. Надо идти вверх. Если Мур согласен с этим бредом, надо обращаться к его начальству.
– И?..
– И рассказать, чем для нас чреват этот проект.
– Вы понимаете, каких врагов вы себе при этом наживете?
– Они меня и так не любят.
– Они-то не любят, но Мур пока что даже не знает вашего имени.
– Узнает.
– И что будет, когда лично Винтер велит вам выполнять полученные указания?
– Не знаю. Работа есть не только в нашей компании.
– Даже так?
– Даже так.
– Хорошо… Хорошо… Рискуйте. Только помните – я вас на эту беседу не уполномочивал.
– Но вы и не запрещали ее проводить, верно?
– Нет. Скажем так… Мы с вами обсудили этот вопрос, я нашел ваши возражения достойными внимания и попросил вас еще поработать над этой темой. А вы на свой страх и риск решили действовать через три, нет… через четыре головы.
– Меня это устраивает.
– Тогда давайте-ка, я вам сообщу несколько интересных фактов. Может пригодиться… Слушай, что у вас там приключилось с чилийским заказом? Тут народ уже шушукается.
– А что говорят?
– Что ты проект зарубил, что чуть ли не самого Винтера впутали… Потом вроде бы у Корда неприятности, причем из-за вас. Слухи конечно, но что-то же было. Давай, колись.
– Слухи. Сплошные слухи.
– Что – пустой треп?
– Скажем так, треп с основаниями. Во-первых, не «чуть ли», а именно Винтера и втянули. Во-вторых, неприятностей у Корда не будет. Потому что всю его группу разгоняют. А в-третьих, не из-за нас. Из-за меня.
– Да ты что? Шутишь? Силен, силен… И как ты такое провернул?
– Мне это все с самого начала казалось подозрительным. Вот и сказал Брендону глянуть.
– Брендон? Это такой квадратный, с усами?
– Он самый. Вот он, значит, глянул, доложил… Я смотрю – ерунда полная. Что мы, в самом деле, только приказы должны исполнять? Самим думать тоже надо. Ну и дошли до Винтера.
– А с Кордом и его людьми даже говорить не пытались?
– Да с ними можно только с танка говорить… через мегафон.
– Ну и как Винтер?
– Не зря на своем месте сидит. Со всем разобрался, все понял, все по местам расставил. Брендона на какой-то курс послал квалификацию повышать.
– Весело у вас.
– И не говори.
Майкл
Майкл никогда не любил демагогов. Особенно на работе. Каждый раз, слыша многословные излияния, он начинал подозревать, что произносящий их человек либо неискренен, либо глуп. Работать ни с теми, ни с другими ему не нравилось. Вот и сейчас, слушая трескучую речь Оскара, он с трудом сдерживал желание понимающе улыбнуться и сказать: «Ну что вы, в самом деле, заладили. Мы уже давно поняли, как сильно вы печетесь о благе корпорации». Но произнести такую фразу было бы, по меньшей мере, неблагоразумно – Оскар обращался не к нему, а к начальству. Начальство же одобрительно качало головой и слушало с видимым вниманием, изредка вставляя благосклонное «несомненно, несомненно». Наконец, Оскар выговорился, еще раз ненавязчиво подчеркнул свое непосредственное участие в новом почине, пожелал всем приятного дня и откланялся.
– Интересная идея, – задумчиво сказал Тодд, покачиваясь в кресле.
На секунду Майкл подумал, что видавший виды босс тоже понимает истинную цену отзвучавшей здесь болтовни, но предпочитает держать свое мнение при себе. Слишком уж щекотливые темы были затронуты в этом монологе. «Когда же этот тип поймет, что может мне доверять?» – шевельнулась досадная мысль. Но вслух он спросил:
– Вы меня для этого вызывали?
– Да нет, – махнул рукой Тодд. – Он здесь случайно оказался.
И из-за того, как прозвучали эти слова, Майклу вновь показалось, что в этой комнате не он один недоверчиво относится к патетическим фразам о ценностях компании.
– Тут на тебя запрос пришел, – сказал тем временем босс. – С самого верха, – он многозначительно воздел палец к потолку. – На курс тебя послать хотят.
– На курс, – вежливо удивился Майкл. – Какой курс?
– На котором из тебя сделают настоящего лидера.
– Приятно слышать. Действительно, пора взрослеть.
– Шучу, шучу. Ты и так настоящий с таким отделом. Но здесь что-то особенное намечается. Дело такое – кто-то в верхах, чуть ли не сам Норман, получил восторженный отзыв об этом мероприятии от своего коллеги. Ну и решил, что раз в других компаниях это делают, надо бы и нам попробовать. А то от времени отстанем.
– Норман? Норман Сторн?
– Да. А что тебя удивляет? Майкл пожал плечами.
– Ничего, кроме того, что президент знает о моем существовании. Между нами пять начальников, и таких, как я, сотни три, не меньше.
– А он и сейчас о тебе ничего не знает, – почему-то радостно сообщил Тодд. – Зато ты четко подходишь под это вот описание.
Он протянул руку и взял с необъятного стола листок.
– Не более пяти лет в компании. Ты. Непосредственно руководит работой не менее ста людей. Ты. Изначально не нанимался на руководящую должность. Снова ты. Тебя инженером ведь брали? Ну… ты, значит. На данный момент является ценным работником и сильным руководителем. Ты. Ладно, ладно, теперь уже скромничать нечего. Вот и получается, что всем критериям ты соответствуешь. Жаль, за поимку не платят. Ну что, едешь?
Майк посмотрел на висящий за спиной Тодда календарь. С календаря на него хищно глянул широко расставленными фарами новейший «мерседес» – Тодд имел слабость к хорошим машинам.
– А когда? И на какой срок? А то ведь проект сами знаете в каком состоянии. Последние дни идут. Не самое лучшее время уезжать.
Тодд откинулся на спинку кресла и от души захохотал.
– Да ты уникум! – он покачал головой, как бы умиляясь услышанному. – Тебя лично Сторн просит об одолжении. А ты о проекте печешься.
– Если будут проблемы, – твердо сказал Майкл, игнорируя умиление, – тот же самый Сторн первый поинтересуется, из-за чего они возникли.
– Ну, скажем, не поинтересуется, потому что по всей компании таких проектов сотен пять наберется. Разве что если вы там совсем что-то дикое вытворите. Но у ценного работника и хорошего руководителя такое ведь произойти не может?
