Бернард Вербер - Империя ангелов

Мы движемся вперед. Нас все меньше и меньше.

Я пересекаю МОК-6 и попадаю на… Седьмое небо, белую территорию.

Здесь, кажется, миграция мертвых завершается. Свет идет от горной гряды. Самая высокая гора светится ярче всего. Я направляюсь к ней. Тропинка ведет к плато Страшного суда.

Посередине тропинки выстроились мертвые. Очередь движется медленно. Каждая душа ждет, чтобы предыдущую вызвали к двери, и занимает очередь перед линией.

Мы становимся в очередь.

За нами приходит некий светящийся персонаж. Я узнаю его с первого взгляда. Это хранитель ключей от Рая. Древние египтяне называли его Анубис, индуисты называли его богом мертвых Яма, греки Хароном, перевозчиком через Стикс, римляне Меркурием, а христиане святым Петром.

– Следуйте за мной…

Это высокий бородатый мужчина с немного надменным выражением лица.

– Хорошо.

Он улыбается и наклоняет голову. Здорово: когда я говорю, он слышит. Он ведет нас прямо на Страшный суд. Мы предстаем перед тремя судьями, которые начинают нас молча рассматривать. Я слышу, как святой Петр изрекает:

Фамилия: Пэнсон

Имя: Мишель

Национальность: француз

Цвет волос в последней жизни: брюнет

Глаза: карие

Рост в последней жизни: 1 м 78 см

Особые приметы: нет

Отрицательная черта: неверие в себя

Положительная черта: любопытство

Я знаю, кто эти судьи. В разных мифологиях у них различные имена. У греков Зевс, Темис, Танатос. У египтян Маат, Озирис, Тот. У японцев Изанами, Иза-наги и Омуаган. Для христиан это три архангела: Гавриил, Михаил и Рафаил.

– Твоя душа будет взвешена, – объявляет мне самый высокий, Гавриил.

Значит, эта плазма и есть моя душа…

– Их нужно судить всех троих вместе, – добавляет самый толстый, Рафаил.

Суд у них скорый. Архангелы обвиняют нас в том, что в наших танатонавигаторских исследованиях мы слишком рано и подробно раскрыли тайны запредельного, знать которые могут лишь Великие Посвященные. У нас якобы не было права раскрывать людям как смысл жизни, так и смысл смерти.

– Движимые чистым любопытством, вы обнаружили Семь небес и информировали об этом публику совершенно бесплатно и бездуховно!

– Никто здесь не давал вам разрешения распространять подобную секретную информацию.

– Если бы вы хоть замаскировали ее под видом парабол или мифологий…

– Если бы вы хотя бы поставили для ознакомления с ней какие-нибудь условия…

Архангелы говорят обо всех негативных последствиях, к которым может привести распространение нашей поспешной информации о континенте мертвых.

– Люди будут совершать самоубийства просто из любопытства, чтобы побывать в Раю как туристы!

– К счастью, мы вовремя вмешались, чтобы пресечь в зародыше все ваши опасные начинания.

Архангелы считали, что нужно уничтожить все работы по танатонавигации, все, что есть в книжных магазинах и библиотеках. Они думали, что нужно изменить коллективную память людей, чтобы удалить из нее все воспоминания о наших поступках. К счастью, этого не пришлось делать. Книга о танатонавтах не имела никакого успеха. Некоторые читатели, которым она случайно попала в руки, решили, что это просто научно-фантастический роман. Выход нашей книги прошел незамеченным, она утонула в море новых публикаций.

Именно так осуществляется теперь новая цензура. Не ограничениями, а избыточностью. Книги, могущие побеспокоить, заваливаются массой безвкусной макулатуры.

Хотя архангелы не могли вмешаться напрямую, они были очень обеспокоены, и теперь мы должны за это расплачиваться. Возможен лишь один вердикт: приговариваются.

– К чему? – спрашивает Амандин. – К Аду?

Три архангела смотрят на нее высокомерно.

– Ад? К сожалению, его не существует. Есть только Рай и… Земля. Те, кто провалился на суде, приговариваются к возвращению на Землю и реинкарнации.

– Другими словами, можно сказать, что Ад – это Земля, – весело замечает архангел Рафаил.

Архангел Гавриил напоминает:

– Реинкарнация – это как выпускные экзамены в лицее. Если не сдал, нужно пересдавать. Что касается вас, то вы как раз провалились. Так что возврат на исходные позиции, и новая сессия.

Я склоняю голову.

Моя жена Роза, моя подруга Амандин и я, все мы думаем об одном и том же: «Еще одна жизнь. А ради чего?»

Сколько людей до нас должны были так же вздохнуть?

Но другие умершие в нетерпении. Нас торопят освободить место. Святой Петр ведет нас на гору. Мы забираемся на вершину. Она излучает яркий свет, который и привел нас на Страшный суд.

Внизу видны два туннеля. Вход в один из них цвета охры, в другой – темно-синий. Охристый вход ведет на Землю, к новым реинкарнациям, синий – в страну ангелов. Указателей нет, но, как и все здесь, объяснение само возникает в нашем сознании.

Попрощавшись, святой Петр оставляет нас перед входом в туннель цвета охры.

– До скорого, после вашей будущей жизни! – лаконично бросает он.

Мы продвигаемся по туннелю. На полпути мы натыкаемся на матовую мембрану, похожую на МОК, закрывающую Семь небес. Перейдя через нее, мы попадем в новую жизнь. Амандин смотрит на меня, готовая идти первой.

– Прощайте, друзья. Постараемся встретиться в будущей жизни.

Она мне незаметно подмигивает. Ей не удалось сделать меня постоянным компаньоном в этой жизни. Наверное, надеется на удачу в будущей.

– Вперед за новыми приключениями, – говорит она на прощание.

Роза прижимается ко мне. Я шепчу ей на ухо девиз танатонавтов времен великих колонизаторских войн по завоеванию континента мертвых:

– Ты и я, вместе против кретинов.

Поскольку у нас нет тел, которые можно обнять, наши две плазмы целуются в губы. Я ничего не чувствую, но все мое существо возбуждено.

– Вместе… – повторяет она как эхо.

На мгновение мы беремся за руки. Касаемся друг друга кончиками пальцев. Они сливаются вместе, потом наконец разделяются.

Роза отворачивается и быстро направляется к своей реинкарнации.

Теперь моя очередь. Твердыми шагами я иду по туннелю, повторяя себе, что в будущей жизни необходимо вспомнить, как я был танатонавтом.

Вся моя плазма дрожит. Наконец я узнаю, что скрывается за этой стеной.

С другой стороны смерти появляется…

«Хороший захват! Вот что важно. Никогда не забывать посыпать ладони тальком. Я цирковой акробат. Выступаю на трапеции без страховки. Хорошо ухватившись, я знаю, что ничем не рискую. Впрочем, я никогда не думаю о смерти и чувствую себя прекрасно. Я знаю, если смотреть вниз, можно упасть. Так что не знаю, что такое смерть. И между нами, предпочитаю поговорить о чем-нибудь другом. Вы уже видели мой номер?»

3. Приговор отменяется

…рука. Чья-то рука хватает мою душу и останавливает ее.

Какой-то прозрачный тип возмущенно заявляет мне, что процедура нарушена и нужно все начать сначала.

Для Амандин и Розы все тоже должно было происходить иначе, но, к несчастью, для них уже слишком поздно. Они ушли чересчур далеко по туннелю. Что касается меня, то все еще можно изменить.

Мой собеседник небольшого роста, бородатый, в очках, плохо скрывающих лихорадочный блеск глаз. Он тянет меня, подталкивает, настаивает. Говорит, что он мой ангел-хранитель.

Значит, у меня был ангел-хранитель? Кто-то, кто следил за всем, что я делаю? Может быть, помогал мне… Это сообщение меня успокаивает и одновременно удивляет. Значит, я был не один. Всю жизнь кто-то меня сопровождал. Я присматриваюсь к нему внимательнее.

Этот хрупкий силуэт, бородка, очки девятнадцатого века… Кажется, я его где-то уже видел.

Он представляется:

– Эмиль Золя.

– Господин Эмиль Золя, автор «Жерминаль»?

– К вашим услугам. Но сейчас не место для комплиментов. Время идет. Нужно спешить.

Он утверждает, что наблюдал за мной всю жизнь с самого рождения, и убеждает меня не сдаваться так просто.

– Интриги… да-а, а карма-то была хорошей. Только вот история плохо кончилась. К тому же и процедура взвешивания душ была нарушена. Этот процесс несправедливый. Нечестный. Антисоциальный.

Эмиль Золя объясняет мне, что согласно существующим в Раю законам мой ангел-хранитель должен был бы присутствовать на процессе, когда взвешивалась моя душа, чтобы в случае необходимости выступить в качестве адвоката.

Он вытаскивает меня из туннеля и подталкивает к плато Страшного суда, где по-прежнему заседают три архангела. Перед трибуналом он расталкивает всех и требует начать процесс заново, угрожая предать все дело гласности. Обещает, что его выступление восстановит попранную справедливость. Он приводит в подтверждение все существующие в Раю законы. Он бушует: