Олег Рой - След ангела
На тусе финансовые вопросы обсуждались бесконечно. Сотни, полтинники и чирики там стреляли только у новичков. А сами все ходили друг перед другом в долгу и всегда клялись кредиторам, что на следующей-то неделе долг возместят. Суммы долга были самые разные — от пятисот рублей, чуть не до тысячи долларов. Последняя цифра приводила Санька в ужас. За лето он заработал больше, но по-прежнему считал: для него что тысяча баксов, что миллион примерно одно и то же — недостижимо много.
Способы подзаработать обсуждались все время, и самые экзотические. Например, играть на бегах, вступив в долю с кем-нибудь из жокеев. Как объяснили Саньку всезнающие доброхоты, по правилам жокеи были настрого изолированы от публики. Но в матушке-России какая самая строгая изоляция останется непроницаемой?
С трибуны знающий человек наводит сильный бинокль на конюшню. Из ворот выходит знакомый жокей — его можно узнать по зеленой шапочке. Начинает разминаться: наклон вправо, потом шесть наклонов влево. Знающий человек фишку рубит: получается число «шестнадцать». Идет и делает ставку на самого верного верняка.
Впрочем, как найти этого самого знакомца жокея, никто на тусе сказать не мог.
Накануне каникул Сашке несказанно повезло, даже дважды. Сначала мама пришла домой поздно, с чужой белой объемистой сумкой, пьяненькая и очень веселая.
— Мы с девчонками праздник отмечали, — объяснила она. И, словно для того, чтоб оправдаться перед ним, принялась торопливо расстегивать сумку. — Ты только посмотри, сыночка, что я тебе принесла! Это Елена Михайловна мне дала. Говорит, для твоего Санька, пусть зимой не мерзнет.
Из сумки появилась темно-синяя куртка-пуховик, совсем почти не ношенная, восхитительно поскрипывающая, с эмблемой известной спортивной фирмы. Санек примерил — она словно к плечам и приросла. Так в ней было тепло и уютно, что вылезать не хотелось.
— Я-то считала, нам придется куртку тебе покупать, — заплетающимся языком объясняла мама. — Думала, на праздники в Коньково на ярмарку поедем, деньги откладывала. И вот — такое вдруг привалило! Уж это подарок, так подарок! И в семье экономия!
Тут она полезла в свою сумочку, достала старый кожаный бумажник, отсчитала тысячу рублей сотенными.
— Это тебе, сыночка! За то, что ты четверть окончил, — в дневнике Санька столбиком выстроились тройки, почти без четверочных включений — учился он на редкость ровно. Но, видимо, маме и этого было достаточно.
Саня не знал, чему больше радоваться — куртке или деньгам.
Правда, уже на следующий день Ольга Сергеевна, виновато пряча глаза, сказала:
— Ты знаешь, сыночка, живем мы экономно. Я тебе вчера тысячу дала — так я их назад брать не буду. Но и ты у меня на каникулы уж больше не проси…
Санька, уже предвкушавший, куда поведет на эти деньги Лилу, только кивнул. Но из его планов ничего не вышло. На каникулы Лила с родителями укатила в Петербург, где у них тоже были родственники, шататься по театрам, дворцам, музеям и окрестностям. Поэтому в ближайшие дни никакие траты не предстояли. Чтобы экономно провести каникулы, Санек почти все дни провел за компом, играл в стрелялки и сидел в Интернете.
Лила, хоть и обещала, что будет иногда выходить на связь, не звонила и в аське не появлялась. От скуки он каждый день болтал по Интернету с Козой, ну и с парнями, конечно — с Темкой, с Левой, с Ренатиком.
Так что каникулы получились вполне себе ничего. А не успели они закончиться, как-то вечером позвонил вдруг отец.
— Ну, Санек, как четверть окончил?
— Да на твердые отметки.
Отец, похоже, не понял ответа.
— Ну и хорошо. А у меня для тебя есть кое-что. Выходи на улицу. Я сейчас на оперативной машине подскочу.
Отец подъехал минут через двадцать. К счастью, оперативная машина оказалась не «синеглазкой», как опасался Санек, а совсем обычным с виду бывалым «фордиком». И мужики внутри сидели не в форме.
Папаша был под хмельком, но не сильно. Похоже, он еще не добрал своей нормы и к сыну заехал на пути из одной точки в другую.
— Вот, держи! И ни в чем себе не отказывай!
Достал бумажник, покопался в нем, извлек стодолларовую купюру и протянул сыну. Вот это удача!
— О-о-о, класс! — только и смог проговорить Санек. — Спасибо, па!
Постояли немного на холодном осеннем ветру, помолчали.
— Ну ладно, если что, звони, — пробурчал отец, хлопнул Саню по спине и полез в машину. Она с визгом рванула с места — легко было угадать, куда именно спешила.
Теперь Санек чувствовал себя настоящим миллионером. У него разом прибавилось не только сил, но и тяги к приключениям.
Выразилась эта тяга в том, что совсем уже он собрался позвонить своей старой подружке Наташе Каше-Простокваше. Собрался — а все-таки не позвонил. Вместо этого полночи проболтал по аське с Левой, решая, где и когда выгоднее всего поменять доллары на рубли. Сделать это сейчас или подождать немного, вдруг доллар вырастет? А вдруг упадет — что тогда?
* * *В Санкт-Петербурге выяснилось, что попасть в Эрмитаж не так-то просто, нужно сначала отстоять длиннющую очередь. И хотя Лила с мамой и папой, по совету родственников приехали туда ни свет ни заря, к их изумлению, у касс уже выстроился длиннющий хвост, в основном состоящий из родителей с детьми всех возрастов. Папа и мама послушно встали в конец, а девочек (с ними была Вероника, троюродная сестра Лилы) отправили погулять где-нибудь поблизости. Только недалеко.
Далеко уходить и не хотелось, в центре Петербурга было на что посмотреть. Девушки дошли до Невы, пошли по ветреной набережной. Разговор не клеился — сестры, хоть и были почти ровесницами (Лила моложе на два года), виделись редко, раз лет в пять, наверное, и пока не нашли, о чем говорить. Вероника присела на парапет, вытащила сигареты, протянула Лиле. Та отказалась. В их с Козой и другими девчонками компании считалось, что курить вредно и неженственно.
— Ну, как хочешь, — Вероника щелкнула зажигалкой, затянулась и вдруг спросила:
— А у тебя парень есть?
— Есть! — гордо ответила Лила. Образ Санька тут же ярко возник перед глазами.
— Жаль, — посетовала Вероника. — А то у моего Никиты друг без дела пропадает… Отличный парень, но на девчонок ему что-то не везет. Вот, думала с тобой его познакомить, если ты свободна.
— Не, мне никто не нужен! Знаешь, у меня…
Обратно к Зимнему дворцу девушки вернулись, уже чувствуя себя лучшими подругами. Даже Коза в этот момент отошла для Лилы на второй план.
* * *Ноябрь — месяц смутный, промозглый, пасмурный. Выглянет солнце — уже подарок. Однажды, вскоре после каникул, ребята вышли на крыльцо школы и удивились, что солнце светит вовсю. Погода тихая и теплая, как во время бабьего лета, хоть снимай куртку и иди домой так.
Малышня на школьном дворе вся как один человек глазела в блеклое голубое небо.
— Что там? — спросила Лила.
— Да ничего: смотрят, как самолет летит.
Действительно, из-за крыши ближнего дома к зениту тянулся узкий инверсионный след. Приглядевшись, можно было увидеть на его острие блестящую ртутную капельку — самолет.
— Тоже мне, новость, — фыркнул Артем.
И тем не менее все пятеро — Лила, Санек, Полина, Тема и Лева — тоже неподвижно встали на крыльце и смотрели, как медленно и плавно продвигается белая полоска поперек неба.
— Интересно, — сказала вдруг Полина, — а где-нибудь на земле остались еще люди, которые не знают, что такое самолет?
— Как это — не знают? — не понял Саня.
— Ну, где-нибудь в тайге, или в джунглях, или на острове… Ведь самолеты везде летают. А там, прикиньте, живут люди, которые ничего не знают о них. И каждый раз, когда они пролетают, только диву даются: мол, что это такое? А вдруг наше небо пополам треснуло?
— Или, может, это ангел пролетел. След оставил, — подхватила Лила.
— Нет, вряд ли, — скептически покачал головой Тёма. — Наверное, таких чудиков нигде уже не осталось.
Подумал-подумал и добавил:
— Ну разве что в психушке какой-нибудь дебил в окошко смотрит через решетку: не за мной ли там летят?
Санек хихикнул было, но девушки веселья не поддержали, они уже настроились на лирический лад.
— Нет, все-таки если не самолет, то точно ангел, — вернулась к своему Лила. — У меня дома есть немецкая книга с картинками. Там нарисованы ангелы, которые пролетают по небу и оставляют за собой след.
— Круто! — откликнулся Санек. — Принеси в школу, посмотрим!
Ему захотелось рассказать услышанную от матери историю про ангела и монаха Теофила, но он не стал этого делать. Вдруг не будут слушать? Да и рассказчик из него никакой.
— Ее не принесешь — она здоровенная, тяжелая, — отвечала Лиля. — И родители не дадут. Такой книги даже в Ленинке нет, папа сказал. Ее мой прадед привез из Германии, после войны, как трофей. И написана она готическим шрифтом, ни одной буковки не разберешь. Мне ее в детстве только по большим праздникам посмотреть давали — когда гости приходили, чтобы я сидела тихо и не плакала. Там есть одна картинка, я ее с тех пор люблю. Такой вот ангел, — она раздвинула руки, одну подняла вверх, перед собой, другую опустила вниз за спиной. — А вокруг него вьется его след. Похоже на спираль… Даже не знаю, как объяснить. Вроде бы лента, но у нее только одна сторона, а не две.
