Ирина Потанина - Блюз осенней Ялты
— Так-то оно так, — Юворский опять встал и открыл ящик стола. Владе это показалось очень подозрительным. «Надеюсь, там у него нет оружия», — быстро подумала девушка. Между тем, Юворский продолжал, — Факт остается фактом: Олежка не хотел бы, чтоб эти люди завладели «For you». Коньячку? — совсем другим тоном спросил Андрей Яковлевич, извлекая из стола две стопки.
— Я за рулем, — Влада вспомнила, что отец был отравлен, и сбилась с мысли. — Подождите, вы говорите таким тоном, будто абсолютно точно знаете, кто эти люди. Откуда?
Андрей Яковлевич осознал свой прокол и хмуро промолчал.
— Послушайте! — Влада начинала всерьез нервничать из-за всех этих недоговорок, — Я так понимаю, что вам бы тоже не хотелось отдавать контрольный пакет акций кому-то постороннему. Предупреждаю, если вы не приведете мне объективные причины…
— Десять?
— Что, десять? — Влада опять сбилась.
— Твой отец говорил, «если вы не приведете хотя бы десять объективных причин…»
— Ну да, — Влада кивнула, — я буду вынуждена продать свое учредительство.
— Не учредительство, а акции. Слова «учредительство» в русском языке не существует. А то, что ты подразумеваешь под этим понятием, по наследству не передается, — поправил Юворский. Он наслаждался, наблюдая, как эта юная леди пытается казаться деловой дамой. В принципе, раз девушка сама обратилась за советом, пора было пытаться извлечь пользу из сложившейся ситуации. «Неплохо было бы взять контрольный пакет акций под свою чуткую опеку», — подумал Юворский, — «Надо только заставить девчонку доверять мне», — лесть Владиславы запоздало, но сработала.
— Ну почему вы все время меня перебиваете?! — Влада обиженно надула губки.
— Всего лишь пытаюсь дорастить тебя до нужного уровня.
— Ну спасибо! Вы мне так и не ответили…
— Послушай, деточка, — тонко улыбаясь, начал Юворский, — Давай заключим с тобой небольшую сделку. Такой красивой барышне как ты совсем ни к чему ломать голову над скучными задачками. Давай ты поступишь, как я говорю. Послушай, если бы я был таким маленьким и беззащитным, как ты, я бы вообще боялся из дому выходить, не то что вмешиваться в серьезный бизнес… И уж поверь мне, и для тебя и для «For you», все сложится как нельзя лучше, если ты послушаешься меня. Ты не будешь продавать акции, и не будешь вмешиваться в дела фирмы, без моей на то просьбы. Зачем тебе лишнее беспокойство? Обещаю, буду держать тебя в курсе всех событий нашего бизнеса. А ты будешь просто получать причитающиеся тебе деньги…Пойми, это все во благо фирмы.
У Владиславы аж округлились глаза, от подобного хамства.
— Во-первых, — тон ее моментально стал ледяным, — то, что я сейчас делаю, и называется попыткой войти в курс всех событий. По-моему, вы не очень-то торопитесь мне помочь. Во-вторых, если уж я являюсь владелицей «For you», то никогда не оставлю дела на произвол судьбы. Поймите, это все во благо фирмы, — девушка премило улыбнулась, — И в-третьих, не стоит пытаться купить меня дешевой лестью!
— И как я мог подумать, что дочь Раевского поддастся на такую провокацию! — наигранно печально изрек Юворский. «Хм, а может из этой девчонки и выйдет толк…»
— Итак, я жду ответа. Откуда вам известно, кто пытается выкупить у меня акции?
«В конце концов, она ведь не милиция», — быстро промелькнуло в голове у Андрея Яковлевича, — «Да, по крайней мере, часть информации она имеет право знать».
— Я вся во внимании, — тактично напомнила о себе Влада.
— Ладно, ладно. Слушай. Только учти, эта история не для посторонних людей.
— Знаю.
— Видишь ли… — громкий щелчок прервал речь Юворского.
Сергей щелчка не слышал. Он не слышал вообще ничего, кроме отчаянной всепоглощающей мелодии, заполняющей собой все пространство автомобиля и сознание слушателя. Сергей отвлекся и бросил мимолетный взгляд на окно кабинета Юворского. Судя по всему, разговор Владиславе предстоял длительный. Сергей взял блокнот, оставленный девушкой в бардачке, и принялся еще раз изучать и обдумывать записанный Владиславой план действий. После своего вчерашнего признания и решения действовать сообща с Владиславой Сергей почему-то был наполнен оптимизмом.
«Завещание, Юворский, Рая, Феликс (я обещала)», — так девушка обозначила намеченные на сегодня встречи. Рядом крупными буквами было записано: «Глюк!!!?».
* * *«Кому достались акции Раевского? Что скрывают учредители? Замешана ли Раевская-старшая? Куда девалась Анька?» Дэн еще раз заглянул в свои записи. Вычеркнул первый вопрос, нелепо отмахнулся от двух следующих, решив, что Деркач разберется и сам, и снова отправился домой к Аньке. Только что в управление позвонила соседка Глюка и сообщила, что некто принес блокнот Ани.
— Здравствуйте, Клавдия Павловна, — вежливо поздоровался Дэн, — вот я и приехал.
Пожилая и до крайности истеричная соседка Ани никогда не питала к Глюку особо нежных чувств.
— Ага, когда хулиганы тут под окнами дрались, так я милицию три часа ждала. А когда речь идет об этой пигалице, так вы за десять минут доехали…
— Ну, извините, — Дэн насупился, — так что там вам принесли?
— Парень какой-то пришел, лет пятнадцати, щупленький, плюгавенький. Сказал, что записную книжку нашел, а на ней надпись, мол, "если вдруг вы нашли этот блокнот, значит я его потеряла, огромная просьба вернуть по такому-то адресу, Оголюк Анне, за вознаграждение." Пытался с меня гонорар стребовать, но я его милицией запугала, сказала, что вы эту барышню ищете, и, если он за так блокнот не отдаст, то его упекут куда следует. Вот он и сбежал.
— А блокнот?
— А блокнот отдал. Вот, — Клавдия Павловна, наконец, протянула Дэну записную книжку Ани, — мне чужого не надо. Я же помню, как вы этой пигалицей в прошлый приход интересовались, вот и позвонила вам сразу, как блокнот забрала. Я совестливая гражданка, вы уж это где-нибудь в протоколе отметьте.
— Да, конечно отметим, — рассеяно бросил Дэн и впился взглядом в полученую вещь. Ничего особенного в книжке не оказалось. Адреса, телефоны итак давно известных Дэну Аниных друзей и знакомых. В конце, как и раньше, записаны забавные надписи, которые Аня встречала в окружающем мире. Все это Дэну было давно знакомо и никакой новой информации о местонахождении Глюка не несло.
— А где этот подросток нашел блокнот? — Дэн решил задавать вопросы по существу.
— А он разве мне докладывал? Как про милицию услыхал, так и дал деру. Совершенно невоспитанная молодежь нынче пошла. Вот раньше бы как…
Дэн не слушал, он лихорадочно пытался сообразить, что нужно делать. В этот момент на лестнице пронеслись совершенно неприличные выражения. Это сосед Саныч, известный Дэну по множеству не вполне законных дел, споткнулся, спускаясь со своего третьего этажа. «Вот кто может что-нибудь знать. Этот же такой, никакой информации мимо себя не пропустит…» — подумалось Дэну.
— Саныч? — строгим тоном обратился Дэн к Аниному соседу, — Ты куда это собрался? Ну — ка обожди, есть о чем потолковать.
— А че я? — Саныч сразу ощетинился, — Я ни при чем, — потом, видимо решив, что Денис Игоревич человек нужный, остановился, и, нелепо раскланявшись, произнес, — К услугам родной милиции…
— Ты мне тут не юродствуй, — строго произнес Дэн, — поехали-ка со мной в отделение.
— Это за что? Я уже год, как все по закону…
— Неважно за что. За что — найдем в случае надобности. Поехали. Пару вопросов задам. Если честно ответишь, домой пойдешь и на твои аферы базарные пока все глаза закроем.
Саныч быстро сориентировался и молча кивнул. На самом деле, Дэну совсем не хотелось, вести Саныча в участок. Но не здесь же, на лестнице, разговаривать… Плюс к этому, Дэн опрометчиво пообещал Деркачу, что заберет того, после визита к Юворскому. Пришлось посадить Саныча в «Москвич» и повезти с собой.
— Теперь так, — спрашивал Дэн по дороге, — Быстро и кратко изложи все, что ты знаешь об исчезновении своей соседки, Оголюк Анны.
— Я?! Не, начальник, ты, это, не там копаешь… Я про нее вообще ничего не знаю…
— Знаешь что, родненький, — Дэн решил разговаривать с общественностью на привычном ей языке, — Мне не нравятся твои отношения с моей девушкой!
— Ой, — Саныч совершенно офанарел от такого поворота событий, — Так вот ты о чем… Братан, поверь, да у нас с ней в натуре все духовно!
От подобной фразы Дэна слегка передернуло, но, вовремя опомнившись, он решил относиться к происходящему с юмором.
— Когда ты видел ее в последний раз? Колись, а то хуже будет.
Саныч напрягся, явно пытаясь вспомнить, последнюю встречу с соседкой.
— Ну… Это… Я зарядку делал, а она на подъезде сидела…
* * *Юворский побледнел. Владислава, не отрываясь, смотрела ему в глаза. У обоих был музыкальный слух, оба уловили, что щелчок был двойным. Оба знали, что означает одинарный такой щелчок. Через несколько секунд и Юворский и Владислав осознали происшедшее и кабинет Андрея Яковлевича наполнился звонким хохотом. Дело в том, что у обоих закончилась пленка в диктофоне.
