Ирина Лобановская - Что мне делать без тебя?
- Девочка моя, - пытался ее образумить Глеб, - ну зачем тебе замуж? Это довольно обременительное и скучное занятие. Семейная жизнь состоит не из одних любовных удовольствий и развлечений, поверь! Радостей в ней как раз маловато. Ты молода и просто пока еще многого не знаешь.
Арина в ответ молчала. Она упорно рвалась к поставленной цели. Но их брак никогда бы не состоялся, если бы не Ася, шагнувшая совершенно неожиданно и спокойно с двенадцатого этажа...
С ее уходом в жизни Глеба, оставшегося столь же оптимистичным, беспринципным и вольным, как ребенок, образовалась черная дыра, о которой он тотчас постарался забыть. Он навсегда выбросил из памяти тот голубой фонтан...
- И я целую руки твои, - прошептал вдруг поэт. - Целую твои руки...
- Что? - изумился Малахов. - Что с тобой? Это новые стихи?
- Нет, Валерий, - с непривычной для него грустью тихо ответил Витковский. - Это как раз очень старые... Еще со времен Аси... Послушай, давай поговорим о другом. Я советую тебе найти подходящую девочку. Посмотри на мою Юрате, она чудо. В Европе много восхитительных малышек вроде нее. Не знаю, почему, но Россия производит на свет более сложные для общения экземпляры. Им явно не хватает легкомыслия. Приходится потратить массу времени и сил, чтобы отыскать здесь одну звонкоголосую Мэри, которых в Европе пруд пруди. Впрочем, я могу и ошибаться...
На прощание Глеб нежно обнял Валерия.
- Дай тебе Бог, мой мальчик! Хотя он значительно чаще отнимает, чем дает. Но все-таки... Пусть тебя не оставит надежда... А этим свистушкам в оборках и кружевах ты никогда не доверяй, они того не стоят. И моя любимая дочь в том числе... Одна сплошная морока. Дай тебе Бог, Валерий...
И вот Бог дал ему вечерний аэропорт в теплом мерцании вытянувшихся цепочками огней. Как мало и как много - возможность бросить все и улететь навсегда!
Олеся, любимая... Спутанные волосы на узких костлявых плечах...
Будь ты проклята, холодная и сырая Москва, прятавшая до поры до времени в своей глубине смуглого мальчика с ночными глазами, явившегося в этот мир только побеждать и завоевывать, завоевывать и побеждать!.. Знал бы ты, Ашот Джангиров, что сделал твой сын! Твой любимый мальчик, такой жестокий, холодный, избравший женщину, старше его на двенадцать лет... Но лучше тебе никогда не знать об этом, потому что, кроме лишней боли и страдания, новое открытие ничего не принесет. И никому не поможет.
Валерий уже стоит возле взлетной полосы и хочет сейчас только одного: избавить всех от себя и избавиться от себя прежнего. Иначе невозможно. Он собирается уйти. И выбор он сделал наконец-то совершенно самостоятельно и осмысленно. Дай ему Бог на этом неизвестном пути!.. Дай ему Бог...
Глеб позвонил Олесе.
- Почему ты не показываешь носа, моя девочка? Вчера у меня был Валерий. Сегодня он улетает.
- Я знаю, папа, - без всякого выражения отозвалась дочь.
- Ты не хочешь меня видеть? Я бы с удовольствием заехал и полюбовался на тебя и Полину.
- Приезжай сейчас, папа, - безразлично пригласила Олеся.
- Не слышу энтузиазма в твоем голосе. Что-нибудь случилось? Я чем-нибудь обидел тебя? Или ты слишком часто видишься с Мэри?
- Да нет, что ты... Все в порядке, тебе показалось... - дочь запнулась.
- Показалось? - переспросил Глеб. - Допустим... А может, ты не одна?
Олеся помолчала. Скрывать дольше не имело никакого смысла.
- Да, ты угадал... Но ты все равно приезжай. Кстати, на днях заезжала Арина с моей сестренкой. Я расскажу тебе о них, кажется, ты не слишком балуешь их вниманием.
- Виноват, - сухо сказал поэт. - Что поделаешь, я почему-то больше люблю тебя и твою мартышку. Что привезти выпить?
Олеся снова странно помолчала.
- Я не пью больше, папа...
Любопытно! Кто же мог запретить Олесе пить, когда даже он не сумел этого сделать своей отцовской властью? Неужели тот смуглый мальчишка? Да нет, вряд ли, куда ему, он еще почти ребенок. Скорее, кто-нибудь другой...
- Что делается!.. - протянул Глеб. - Ты меняешься прямо на глазах, точнее, как раз без моих глаз. Ну ладно, я заеду в супермаркет и скоро буду. Пусть мартышка встречает меня.
Олеся положила трубку и тяжело задумалась. Как отец и Карен воспримут друг друга? О чем будут говорить? Витковский, странным образом привязанный к Валерию, плохо отнесется к появлению заместителя... Ей не стоило сейчас принимать отца, хотя какое это имеет значение? Рано или поздно Глеб все равно должен обо всем узнать и увидеть Карена. Он тихо подошел и склонился над ней. Темные, завораживающие глаза без зрачков...
- Леся, что-то произошло?
- Через полчаса приедет отец, - сказала она как можно равнодушнее. - Ты не против?
Мальчик пожал плечами.
- Как я могу быть против? Я давно хочу с ним познакомиться. Но мне кажется, что у нас совершенно нечем его угощать: прости, но ты не слишком хорошая хозяйка.
- А-а, это ерунда! - рассеянно отозвалась Олеся, думая совсем о другом. - Папа всегда все привозит с собой, он тоже очень хорошо знает, что я бездарная жена и мать...
От страха перед встречей у нее начали дрожать руки. Карен спокойно достал книгу.
- Я пока позанимаюсь. Полина сегодня прекрасно отвечала в школе по математике. Вчера мы готовились с ней вместе. Она тебе рассказала?
Дочь ничего не рассказывала Олесе. Значит, и этот мальчик сумел завоевать любовь Поли, как прежде смог сделать Валерий...
- Ну, она просто еще не успела, - прочитав чужие мысли, тотчас объяснил Карен. - Кстати, Леся, я хотел бы и тебя познакомить со своими родителями.
Олеся вскочила. Только его родителей сильно не хватало!
- Ни в коем случае! Это невозможно!
- Но почему? - озадаченно спросил Карен. - Ведь все равно нам придется...
- Придется - не придется! Не рассуждай о том, чего ты не знаешь и не понимаешь! Ты вообще слишком много на себя берешь! В конце концов, пока я еще сама распоряжаюсь своей волей и желаниями! Ты ведешь себя ужасно, невыносимо!
Крик Олеси перешел в какой-то пронзительный визг. Карен был ошеломлен и шокирован ее неожиданной грубостью.
- Тогда мне лучше всего уйти, - сухо сказал он и решительно встал.
Это мгновенно урезонило и охладило Олесю лучше всякого нудного выяснения отношений. Карен заметил и прекрасно запомнил на будущее моментальное действие своих слов.
Она снова села и сжалась в комок. В маленькой худой фигурке было столько неподдельного горя и отчаяния, столько раскаяния и мольбы о прощении...
- Леся, - сказал Карен. - Ты просила не кричать на тебя... Я обещал. Но, похоже, мы с тобой поменялись ролями.
- Прости меня, - невразумительно пробормотала Олеся. - Я плохо соображаю, что делаю. Кажется, я просто схожу с ума...
- Все в порядке! - Карен присел на корточки возле нее. - Поверь мне, все в полном порядке! - и он опустился на колени. - Ты веришь мне, Леся?
Они оба вдруг почувствовали, что находятся в комнате не одни. На пороге стояла Полина и внимательно рассматривала их, пытаясь понять происходящее.
- Почему ты стоишь на коленях перед мамой? Ты просишь у нее прощения?
- Это я прошу у него прощения, - виновато сказала Олеся. - Ты слышала, как я кричала?
- Немножко слышала... Но тогда на колени должна встать ты.
Карен и Олеся засмеялись.
- Сейчас приедет дед, - сменила тему Олеся.
- Это я тоже слышала, - и дочь очень оживилась. - Вместе с новой бабушкой?
- Нет, похоже, что один. Но ты здорово избаловалась, моя дорогая! На днях была бабушка Арина, чуть раньше - бабушка Мэри, а тебе еще одну подавай!
"Что старый, что малый, - сердито подумала Олеся. - Ничего не соображают!"
- А я хочу новую! - заныла Поля. - Почему ты не попросила Глеба об этом?
Олеся обозлилась.
- Да я сама ее ни разу не видела и даже не знаю, хочет ли она любоваться на нас с тобой!
- Она хочет того, чего хочет дед! - отрезала дочь. - А он любит меня и делает все, что хочу я. Надо ему позвонить...
Девочка набрала номер. Ответила Юрате с ее непередаваемым милым акцентом, коверкающим слова.
- Глеб уже уехал к вам, крошка.
- А почему ты не поехала с ним вместе?
Юрате немного смутилась.
- Он как-то не приглашал меня с собой...
- Тогда я тебя приглашаю, - заявила Полина, рассердившись на деда за глупость. - Приходи к нам с Глебом на Рождество, я очень люблю новых бабушек!
Юрате в бабушки явно не готовилась, окончательно растерялась и потеряла всякую способность общаться на русском языке.
- Дорогая, - сказала она, тщетно пытаясь вспомнить еще какое-нибудь русское слово из своего небогатого словарного запаса. - Дорогая... Я буду очень рада...
Полина вежливо попрощалась и положила трубку.
- Это иностранная бабушка! - в восторге доложила Поля. - Ее нужно учить русскому языку. Карен, давай научим ее говорить! И почему ты не принес мне сегодня Сонечку?
- Она сегодня очень нужна Левону, - ответил Карен. - А язык - нам раз плюнуть! Возьмем и научим! Пусть приходит как можно скорее!
- Ура! - завизжала Полина и, услышав шум в передней, понеслась туда, раскрылив руки.
