Елена Кочешкова - Андри из города на Неве
Андри смущенно улыбнулся и как будто тоже увлекся узором на полу.
Они простояли почти час, прежде чем брат наконец протянул в оконце несколько монет и получил взамен два маленьких серых билета. Перед тем, как идти на вокзал, Андри показал Лизе то место в городском саду, где укрывался несколько дней и где надежно припрятал кухонный мешок Антонии с ложками и деньгами. Вот эти-то монетки теперь и пригодились им, пришлись как нельзя кстати! Поправив на плече веревку того самого мешка, Андри аккуратно положил билетики куда-то вовнутрь своей ужасной серой куртки и улыбнулся Лизе.
- Нам повезло, - сказал он ей. - Успеваем на поезд, что отходит через двадцать минут. К вечеру будем у дяди, если по приезду сразу кучера найдем.
От радости Лиза подпрыгнула на месте и даже пару раз хлопнула в ладоши.
- Андрик, а в поезде есть буфет?
- Должен быть! - он потер себя по животу. - Я и сам уже порядком голоден. Но у нас еще осталось время, мы можем купить по булочке у старушек, что снуют по перрону. Идем!
В вагоне Лиза накрепко прилипла к окну. Она неотрывно смотрела на убегающие вдаль дома, деревья, поля... Но Андри видел, что глаза у сестры невеселые, хоть та и пытается делать вид, будто увлечена пейзажами. Чтобы понять причину этой грусти, не нужно было иметь большой прозорливости. Андри и сам растерял всю радость после того, как строгий кондуктор прошел по вагону, проверяя билеты... Двое детей без сопровождения взрослых показались ему достойными внимания и усатый дядька в форме несколько минут выпытывал у Андри, почему они едут одни и где их родители. Именно тогда Лиза и отвернулась к окну. Чтобы никто не увидел, как в глазах заблестели слезы.
Андри наговорил, что первое в голову взбрело. Навыдумывал небылиц, но они показались кондуктору правдоподобными, и тот вскоре перевел свое внимание на других пассажиров, коих в вагоне было немало. Ехать предстояло не один час, потому люди расположились по возможности с удобством - кто развернул салфетку с едой, кто с увлечением листал газету, иные сразу прислонились к спинкам деревянных лавок и пытались вздремнуть.
Ехали третьим классом. Во-первых, Андри считал, что деньги стоит поберечь, а во-вторых, в этом вагоне они все же привлекали меньше внимания.
Рядом с ними сидели двое коренастых загорелых парней - наверняка деревенских, если судить по виду. Хотя Андри теперь прекрасно понимал, что внешность может быть весьма обманчива. Он и сам не больно-то походил на профессорского сына.
Парни, между тем, следуя примеру многих других пассажиров, достали из своих мешков еду - каравай хлеба, вареные яйца, крупные огурцы и зеленый лук - и так вкусно принялись обедать, что Андри сразу испытал жгучую зависть: купленная на перроне булочка как-то слишком быстро проскочила через его желудок.
- Лиз, - решился он наконец позвать сестру, - ты в буфет хотела. Пойдем?
Она равнодушно пожала плечами, даже не обернувшись.
Да... Андри тоже очень соскучился по маме и отцу.
С утра, едва покинув теткин дом, они всерьез думали о том, чтобы попробовать навестить родителей. Но Андри был уверен, что ему нельзя показываться на глаза новым полицейским, а отпускать в крепость одну Лизу он счет неразумным. Мало ли что может произойти... Все ж таки это тюрьма, а не пансион у озера.
Андри встал со скамьи и осторожно взял сестру за руку.
- Пойдем. Поищем буфет. Тебе давно пора обедать, да и мне тоже.
Лошади Альк не нашел. Не было таких дураков в деревне, кто бы бросил свою скотину без пригляда. А ходить кругами на месте, где ночью была облава, тоже не представлялось особенно разумным. Так что - делать нечего - пришлось идти пешком. По кустам, вдоль дороги, вздрагивая от каждого шороха и в каждом стуке подозревая топот копыт. Хорошо, хоть погода наладилась, и Александр больше не мерз, а то ведь одеяло свое он позабыл еще у Игора.
Через пару часов такого пути Альк уже порядком устал, да и голод брал свое... Но унывать наследник Императора себе запретил. Уже понял, что от уныния только хуже становится. Он настойчиво шагал, радуясь, что хорошо обут, в отличие от тех же деревенских ребят. Ближе к обеду, когда живот совсем подвело от голода, дорога наконец привела к большому селу, и тут уж Альк не удержался - вылез из своих кустов и прямым ходом направился к пекарне с булочной на входе, которая так пахла на всю округу, что в пору сознание потерять. Только раз остановился - чтобы сдернуть с чьего-то пугала за редкой оградой старую соломенную шляпу. Тень от нее надежно закрывала лицо...
Равнодушная пожилая тетка в лавке при пекарне даже не взглянула Александру в лицо, когда тот выложил на прилавок несколько мелких монет и попросил дать ему большой каравай. Заполучив хлеб в свое распоряжение, Альк не отходя далеко, вцепился в него, будто цепной пес. Отрывая зубами здоровые куски, он глотал их, почти не жуя. А когда первый голод поутих, осторожно огляделся, в поисках постоялого двора или конюшенной станции. Чего угодно, где можно было бы нанять экипаж до Лаврово. Сразу он такое место не увидел - пришлось обойти парочку улиц, прежде, чем на глаза попалась лавка с вывеской "Билеты". Вывеска была старая, облезшая, но у лавки стояла небольшая повозка, возле которой тщедушный дед в картузе рядился с дородной молодой девкой.
- А я тебе говорю, больше рубеля не дам! Ишь, чего удумали - стоймость задирать! Исчо неделю назад было семьдесят гривок!
Девка что-то устало пыталась втолковать деду, показывала на лавку, видать, на хозяина ссылалась. Альк улыбнулся. Сам он стоял за высокой телегой с мешками, продолжая объедать свой каравай. Разум подсказывал, что в такой близости от дворца Валентина по всем селам должны были раздать приказ задерживать мальчишек, похожих на наследника.
Но ведь кто не рискует, тот не выигрывает.
Он совсем уже почти вышел из своего укрытия, когда вдруг улицу заполнил громкий стук копыт, клубы пыли, нервное лошадиное ржание. Альк вытянул шею пытаясь разглядеть, что происходит.
У билетного дома, резко осадив и без того полузагнанного коня, остановился всадник.
- Все, - припечатал он без предисловий. - Война началась. Рован с армией идет на Александбург!
Альк как стоял, так и сел прямо в пыль вместе со своим недоеденным караваем. Только через пару мгновений догадался закрыть изумленно округлившийся рот.
Вот это да!
Валентин!
Он все же собрал армию! Вот счастье-то!
А с улицы между тем доносилось приглушенное аханье старика да билетной торговщицы. Откуда ни возьмись сразу стал собираться разный деревенский люд.
- Откуда идут? - спросил кто-то. - Далёко им до города, а?
- Из Лаврово, - ответил всадник, заставив Александра еще раз ахнуть и заморгать часто-часто.
Не обманула жемчужина! Все как есть правдиво подсказала!
- Ну, от Лаврово-то им, если конные, почитай день добираться...
- Ничего! Доберутся! Главное, чтоб краснофлагие первыми до нас не добрались... А то я слыхал, под самым-то Альбургом уже ой сколько деревень перетряхнули, гады, мерзавцы... Все делить пытаются честно нажитое...
- Не успеют теперь!
- Как бы нас в ополчение не позвали...
- А то и пусть зовут! Я первый пойду, и Мирон тоже! И Выха! С радостью на вилы эту шваль нанизаю! Сват из Зайково только вчерась говорил, как егойного друга в Ручейках без рубеля в кармане оставили! Все забрали, ироды...
- Да, дурное время... скверное... При Рованах не сладко было, а с этим... Волгинном да прихвостнями его и того хуже стало!
- Да, да...
Мужиков возле билетного дома собралась целая куча. Уже и всадник понес дальше свою весть, а они не расходились, только яростней спорили о том, что дальше будет и чего ждать.
Альк сунул хлеб в мешок, надвинул шляпу пониже на глаза и осторожно выбрался из-за телеги. Он резво добежал до билетного дома и сразу юркнул в дверь, благо давешняя девица как раз тоже скрылась там. Наверное, ей не нравились споры мужиков. Перебросив толстую косу через плечо, билетница перевязывала на ней длинную темно-синюю ленту и с тревогой глядела в окно, что открывалось на узкую проселочную дорогу.
- Мне в Лаврово надо! - Александр с размаху припечатал прилавок серебряной монетой. Он рисковал, ох рисковал, но что же еще делать! Ведь найти, догнать Валентина можно, только попав туда, где о нем все знают - какой дорогой ушел, где останавливаться будет. Там, в военном лагере у брата Альку обязательно дадут провожатого да хорошего коня!
Девушка нахмурилась.
- Ой, барин, право не знаю... - по серебряному-то рубелю она, похоже, сразу поняла, что не с деревенским босяком дело имеет. - Может, и не поедет теперь возница наш.
- Но мне надо! - воскликнул Александр, от отчаяния даже сдернув шляпу и молящее заглянув в глаза девице. - Мне очень надо!
Девушка фыркнула, стряхнула рубель в передник и крикнула громко в дверь:
- Семен! Эй, Семен! Тут пассажир у нас! Довези до станции. Ажно серебряный платит!
