Павел Пепперштейн - Военные рассказы
Женю Йогурта все это бесило. Он ненавидел фирму «Флорз», ненавидел встречаться с клиентами, смотреть вместе с ними каталоги, образцы, осматривать их квартиры и дома и подбирать полы для разных комнат, разных вкусов и «половых» капризов состоятельных. Эта работа сделала его в душе чуть ли не коммунистом. Он бы даже вступил в компартию, если бы она не была фэйком.
Трудно сказать, почему он так не любил свою работу. Вообще-то работа была неплохая, в фирме атмосферка царила милая, работало много дизайнеров и художников, среди них несколько приятных девушек… Платили, правда, скудновато – хозяин фирмы старался сам зарабатывать побольше, сотрудникам же платил мало, но в общении был всегда вежлив, шутлив, обаятелен, порою даже заботлив по-отечески. Но Женя считал этого человека «конфеткой из говна», то есть кусочком капиталистического шайссе в симпатичной упаковке.
Впоследствии Йогурту пришлось убедиться, что он ошибался в этом человеке.
В общем, многие мечтали бы о такой работе, а Йогурт страдал – видимо, его избаловали в детстве, или он слишком много читал в юности, или же был натурой гордой, страстной и мечтательной.
Йогуртом прозвали его, кажется, еще в школе – откуда это имя взялось, трудно сказать. Возможно, он любил йогурты и приносил их из дома, чтобы съедать на переменках, и в таком положении – со стаканчиком йогурта в руках – попал на язык школьному острослову. Очень может быть. А может быть, в старших классах он немного увлекся йогой, и как-то раз горделиво сказал товарищу:
«Я йог».
«Да какой ты йог! Ты – йогурт!» – заржал товарищ.
И кличка приклеилась.
Действительно, было в нем что-то кисломолочное, в его белой коже, в его общей изнеженности и ранимости, а его темные глаза напоминали две черные смородины, плавающие в йогурте.
Он бы и вовсе не работал, лежал, как Обломов, на диване с книжкой или видеофильмом, но Йогурт был юноша влюбчивый, а влюбчивому человеку всегда нужны деньги. Таков, в самых общих чертах, наш герой – отчасти даже типичный молодой московский человек из разъехавшейся интеллигентной семьи.
Сейчас, в этом осеннем парке, он должен был встретиться с заказчицей. Заказчица была новая, он ее никогда раньше не видел, но шеф предупредил, что заказ наклевывается серьезный, ответственный.
«Встречу в парке» назначила она, и это, показалось Йогурту, странный стайл. Давно уже не принято назначать деловые встречи в парках, разве что, наверное, среди шпионов. Йогурт отправился на эту встречу с привычным отвращением, но тут, в этом прозрачном сентябрьском свете, это отвращение к предстоящему свиданию стало вырастать до космических размеров. Он заранее предвкушал себе эту женщину, супругу богатого мужа; знал, как она будет одета, какие на ней будут бриллианты, какой шарфик, какая прическа, какие на ней будут перчатки, из какой она выйдет машины, какой шофер галантно откроет перед ней дверцу… Все они, буржуи, до тошноты предсказуемы.
И так не хотелось в этот ясный день всего этого – этих бриллиантов, перчаток, разговоров о плитке, паркетах… Он медленно шел по аллее, окутанной сиянием и пустынной, из мусорных урн поднимались дымки, как из храмовых курильниц, было так поэтично, одиноко, хотелось сочинять стихотворение или музыку, но голова ос тавалась пустой, как этот парк. В перспективе аллеи виднелись парковые ворота – и к ним подъехал черный брабус, такой в точности, как предвкушал Йогурт. Шофер вышел и галантно открыл дверцу, выпустив даму. Женская фигурка в черном, субтильная, не очень высокого роста, пошла по аллее навстречу Йогурту.
И тут нечто странное произошло с сознанием юноши. Запредельная жуть охватила его, как будто померк солнечный свет, пестрая листва будто подернулась толстым льдом, дальние окна домов вытаращились, словно глаза людей, увидевших нечто ужасное. Йогурт встал как вкопанный, волосы на его голове поднялись дыбом и зашевелились с легким шорохом и шипением, как змеи на голове Медузы Горгоны, пальцы его свело судорогой и он чуть не выронил на асфальт тяжелый каталог с образцами плиток и паркетов. Кровь отлила от лица, и лицо его, и так всегда белое, стало совершенно белоснежным. Колени закоченели, ноги подкосились, зубы ударились о зубы с громким вещественным стуком.
Женщина, между тем, приближалась – неторопливо, но и не слишком медленно. Когда она подошла, Йогурту удалось более или менее овладеть собой, подавив вспышку странного состояния.
Женщина оказалась красивой, на вид ровесница Йогурта (тому стукнуло двадцать пять в этом сентябре). Первое, что бросилось в глаза молодому человеку, – поразительное сходство этого лица с Лив Тайлер, о которой он думал недавно.
Но она была субтильнее, нежели Лив Тайлер – узкоплечая, узкобедрая, бледная. В ушах блестели маленькие бриллианты, на шее, на запястьях неизбежное золото, впрочем, не очень броское.
Одета в черное, узкое.
– Анна, – представилась она, не протягивая руки в серой замшевой перчатке.
– Евгений, – произнес Йогурт слегка заплетающимся языком.
– Образцы у вас? – она кивнула на толстый каталог, который он держал в руках. – Присядем на скамейку, я взгляну.
Они присели, она стала листать каталог. Она разглядывала образцы с каким-то пристальным, мрачным напряжением, время от времени хмуря четкие брови. Йогурт оцепенело смотрел то на ее немного изможденное лицо, то на ее руки в перчатках.
– Вы очень похожи на Лив Таил ер, – сказал он рассеянно.
– Кто это? – хмуро спросила Анна, не отрывая взгляда от каталога.
– Актриса. Она играла в фильмах «Армагеддон », «Властелин Колец». И еще во многих…
– Я не видела, – ответила она без улыбки. – Все это не подходит, – она захлопнула каталог и вернула его Йогурту. – Мы с мужем недавно купили квартиру, недалеко отсюда. Двенадцать комнат.
У нас индивидуальный заказ, по нашим эскизам.
Предлагаю сейчас проехать туда, я покажу вам квартиру, эскизы, после чего вы сможете решить, беретесь ли вы за эту работу.
Йогурт согласился. Квартира оказалась действительно поблизости, на Новинском бульваре – квартира огромная, пустая. Из окон всех двенадцати комнат открывался роскошный вид на американское посольство, Белый Дом, Нащокинский домик, на огромное готическое здание на Площади Восстания.
Йогурт первым делом бросил профессиональный взгляд на пол – везде, во всех двенадцати комнатах, лежал добротный сталинский паркет, прилично сохранившийся (видимо, полы были почти везде прикрыты коврами и незначительно пострадали от времени). – Чем он вас не устраивает? – спросил он, кивая на пол. – Его можно отскоблить, заново покрыть лаком… Неплохой паркет, дубовый. Такой теперь нечасто и встретишь.
– Дело не в этом. Нам нужны новые полы – в каждой комнате разные. Посмотрите эскизы.
Она протянула ему папку. Йогурт открыл – на первом листе был план квартиры, затем эскизы полов для каждой комнаты. Материалы и орнаменты полов в разных комнатах сильно отличались друг от друга и вообще были довольно необычными.
Йогурт понял, что впервые за время его работы во «Флорз» он заинтересовался заказом.
С первого взгляда ему было ясно, что это затейливый, сложный, очень дорогой и весьма оригинальный заказ, ничем не похожий на привычные капризы состоятельных клиентов. Эскизы были нарисованы профессионально, даже с излишней, пугающей виртуозностью и точностью. Рисунок уверенный, местами даже залихватский.
– Это вы рисовали? – спросил он.
– Да. У меня есть художественное образование.
Вы беретесь за эту работу?
– Мы выполняем индивидуальные заказы.
Материалы достаточно специальные. Я наведу справки относительно технической реализации проекта, затем составлю смету и вы ознакомитесь с ней. Если цена устроит вас и вашего супруга, мы постараемся с максимальной точностью реализовать ваши идеи.
– Хорошо, я думаю мы сойдемся в цене. Поверьте, для нас это очень важно.
Анна внезапно взглянула Йогурту прямо в глаза.
– Видите ли, есть две причины особой важности этого задания. Первая – мой муж очень необычный человек. Он – поразительный человек. Он не подчиняется установленным правилам, он живет так, как свойственно ему одному. И он… Лежит на полу.
– Как? – не понял Йогурт.
– Да. Он не сидит, не ходит…
– Он болен? Парализован?
– Нет. Он абсолютно здоров. Это его решение.
Так ему нужно поступать. Он не ходит, не спит на кровати, не сидит на стульях. Он всегда лежит на полу или ползает…
Так он решил.
Он лежит то в одной комнате, то в другой, иногда уткнувшись лицом прямо в пол, потом переползает в другое место… Когда ему нужно ехать на работу, он сползает на животе по лестнице, орудуя руками и ногами. Как ящерица. У него очень сильные руки и ноги. При этом он старается не отрывать живота от ступенек, от асфальта. Он доползает до автомобиля – в его автомобиле сзади нет кресел – там он лежит на ворсистой поверхности перламутрового оттенка. Потом лежит на ковре в своем офисе. Так проводит совещания, встречается с людьми. Спит он, естественно, тоже на полу. И ест. Даже в ресторане, лежа в отдельном кабинете, на ковре.
