Дмитрий Леонтьев - Охотники за удачей
Он шагнул к ней и, обхватив ее голову руками, заглянул в глаза. Она закусила губу, отвечая ему взглядом вызывающим, дерзким и вместе с тем просящим, ожидающим…. Одной рукой он скользнул по ее шее, добрался до затылка, пропуская пряди густых волос сквозь пальцы, проводя по всей их длине… И одним резким движением намотал их на кулак, запрокидывая ее голову назад, второй рукой рванул отворот платья, распахивая его по всей длине. И…
— Ты только не подумай ничего такого, — сказала она, стоя перед зеркалом и не стесняясь своей наготы, расчесывая спутавшиеся волосы. — Вообще-то, я не такая…
Заметив в зеркале ее ожидающий взгляд, он утверждающе кивнул:
— Конечно, «не такая».
— Нет, правда. Такое со мной впервые.
Он опять кивнул.
— Вообще-то, я люблю своего мужа, дом…
Он кивнул как можно выразительнее и понимающе.
— Он очень хороший, мой муж. Умный, честный, правильный…
Врублевский прикурил сигарету и понимающе покивал.
— Еще раз кивнешь, и я тебе всю морду расцарапаю, — не меняя интонации сообщила она. — И это не тебе говорю. Я себя понять пытаюсь.
Он по привычке кивнул, но тут же спохватился и безразлично пожал плечами:
— Мне все равно.
— Я знаю, — спокойно сказала она. — Иначе и быть не могло… Просто Сережа всего себя отдает работе, а мне не остается ничего. У нас даже детей нет. У моей сестры дочке уже три года, а у нас все нет. Я все время сижу дома одна. Его нет днем, нет вечером, нет утром, а бывает — и ночами пропадает. Кому это нужно? Людям? Они его матюгами кроют. Стране? Чихало государство на преданность. Мне? Да уж… больше всех. Видимо, только ему самому. Чтобы что-то доказать себе, почувствовать себя мужчиной… А может быть, это его принципы, его убеждения, его жизнь… Но тогда, где я? В том крохотном уголке его жизни, что называется «дом»? Чтобы осознавать, что где-то тебя ждут? Но ведь и это тоже — для него. А что для меня? Я сидела одна и придумывала себе… всякое… А когда увидела тебя, даже удивилась — до чего ты похож на человека из моих фантазий…
Он задумчиво кивнул. Наташа задержала на нем взгляд, невесело усмехнулась и, накинув платье, присела на подоконник, обхватив колени руками.
— Наверное, ты думаешь, что мне просто надо выговориться, самооправдаться, как и всем прочим, только что выскочившим из чужой постели шлюхам?.. Может быть, и надо… Я ведь действительно никогда ему не изменяла. Но я устала. Я очень устала, Володя. Я много раз пыталась поговорить с ним… Все бесполезно, для него работа важнее чем я. А я — живой человек, мне нужно внимание, мне нужно время, мне нужно… Тебе, наверное, скучно меня слушать? Пришла без спроса, неизвестно чего хочет, несет какую-то чушь… Да?
Врублевский опять пожал плечами.
— Я пойду, — сказала она. — Муж вернется домой, а меня нет. Что ж, варвар, ты был хорош… Если б ты при этом не был таким… варваром…
«Железная логика, — подумал он. — Но и на том спасибо».
— Ты ничего не хочешь сказать мне на прощание? — спросила она. — Так и будешь молчать, пожимать плечами и глубокомысленно кивать?
Он подумал и сказал:
— Пока.
— Какая же ты все-таки скотина! — с чувством произнесла она, — Порочная, бессердечная, циничная и похотливая скотина!
Она перебросила через плечо ремешок сумки и быстрым шагом направилась к выходу. На пороге обернулась:
— А туфли по-прежнему — с тебя! — и с грохотом захлопнула дверь.
«Сколько же мне за них отрабатывать?» — устало подумал Врублевский. Поднялся с кресла и, подойдя к зеркалу, посмотрел на свое отражение:
— Ты — порочная, бессердечная, циничная и похотливая скотина, — сказал он сам себе. — Животное, пират, дикарь и варвар. Тебя хотят посадить, или, на худой конец, выкинуть из города. Ты — живое воплощение порока, и ты должен ей туфли… М-да…
Он взъерошил волосы и вздохнул.
— Сколько живу, столько узнаю о себе нового. С тех пор как я перестал уважать женщин, они мной заинтересовались… Это что — какая-то форма мазохизма? Или это для них — препятствие, которое надо преодолеть любой ценой? Чем больше женщину мы любим… Какой опытный поэт был, а? Может быть, мне перестать уважать деньги? Да нет, их-то как раз надо добиваться… Что ж, начнем с легкого флирта…
Березкин слушал молча, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов. Это тревожило Врублевского, наводя на мысль о том, что его самые худшие опасения оправдались, и ни проект в целом, ни его отдельные эпизоды Константина Игоревича не заинтересовали. Березкин сидел в кресле, чуть навалившись грудью на стол и отрешенно глядя перед собой, по привычке барабанил пальцами на столешнице какой-то марш. Наконец Врублевский не выдержал:
— Мне начинает казаться, что я зря отнимаю у вас время. Наверное, вас все это не интересует…
— Если бы я так считал, то уже давно сказал бы тебе об этом, — сообщил Березкин, поднимая на него глаза, и у Врублевского сразу отлегло от сердца. — Мне просто интересно, насколько твои проекты сходятся с моими планами. Некоторые вещи, которые ты предлагаешь — наивны и неосуществимы, некоторые же, напротив, весьма рациональны и оригинальны. Кое-что в твоих планах даже лучше, чем я мог рассчитывать. Не буду скрывать, что про себя я даже сделал несколько заметок по изменению моих первоначальных проектов… Что я могу сказать тебе на все это? Молодец. На нечто подобное я и рассчитывал, имея на тебя виды… Только скажи мне вот что… Все эти проекты требуют немалых средств, и, как ты понимаешь, наш «бюджет» для столь «глубинных реформ» задействовать целиком не удастся. Разумеется, какая-то часть на реформацию пойдет из «общака», и это будет логично и оправдано, но… у нас маленький городок, и бригады просто не в состоянии приносить тот доход, который послужил бы фундаментом для воплощения в жизнь всех этих проектов, да еще в кратчайшие сроки… Меня интересует, откуда ты собирался привлекать дополнительные ресурсы?
— Реорганизация работы всей системы, — убежденно заявил Врублевский. — Нет организованности, направленности в работе групп. Я посмотрел на примере одной, послушал о том, что творится в других группах… Неплохо, доходно, но все же не в полную силу, слишком много ненужного риска и не так уж много результата. Доходы не оправдывают риска. Да, есть сильный контроль, но почти нет руководства. Это — «полудикие» бригады. Основная часть серьезных операций проворачивается «наверху», а десятки парней используются по принципу: «Принесут хоть что-то, и то хорошо». А ведь от них можно получить в десять раз больше. Я приведу пару примеров. Если мы сумеем зарегистрировать то самое охранное предприятие, о котором я говорил, мы сможем не только наполовину легализовать сбор дани с коммерсантов, но и выведем наши с ними отношения на качественно новый уровень. Им такая форма «сотрудничества» будет даже выгодна, им не придется больше страдать от налетов мелких грабителей и «залетных» команд. А лицензия позволит нам легально носить оружие. Мы сможем куда эффективней находить общий язык с правоохранительными органами, будем принимать даже вышедших в отставку сотрудников милиции и использовать их связи с бывшими коллегами. И деньги, получаемые от этого предприятия, будут — чистые! Но больше всего в этом плане меня интересует возможность взять бизнесменов за горло так плотно, как мы их еще никогда не держали. Пока что мы обложили данью мелких предпринимателей. А такие «акулы», как Бородинский, Абрамов, Красильни- ков — плевать на нас хотели. У них слишком большие связи, чтобы на них можно было так легко «наехать» и потребовать «отстегнуть долю». Они сами на кого хочешь «наедут». А мы их возьмем за жабры с другой стороны, минуя острые зубы. Мы организуем сильнейшую разведслужбу, которая будет приносить нам доходы, несопоставимые с той мелочевкой, которую мы получаем сегодня. Мы будем не только искать компромат на банкиров и бизнесменов, но и создавать его своими руками. Мне удалось узнать, что Абрамов имеет склонность к девочкам совсем юного возраста. Так почему бы нам не создать такие условия, в которых он окажется с юной привлекательной «Лолитой» один на один в безопасном (на первый взгляд) месте? Кинокамера стоит не так уж и дорого, а жена Абрамова, если я не ошибаюсь, дочь самого…
— А этот «сам» нам потом головы не поотрывает?
— До него эта информация и не дойдет, — пожал плечами Врублевский. — Как и до жены Абрамова. Бизнесмен пойдет на все, лишь бы этому компромату не дали ход. Пока что он сдерживает себя, лишь в сильном подпитии позволяя облапать какую-нибудь школьницу. А мы поможем ему преодолеть эту «стеснительность». В мире нет людей абсолютно сильных, не испытывающих страх перед чем-либо, или не мучающихся какими-либо нереализованными желаниями. Как нет и совершенно безгрешных. Просто надо поискать хорошенько. Кто то бисексуален, кто-то предпочитает «дорожку- кокаина, кто-то обманывает партнеров или не платит налоги. А если не удастся найти компромат или создать его, то даже информация о сделках, кредитах и «левых деньгах» может быть взрывоопасной. Пусть фирма будет хоть святой, но подобная информация, проданная конкурентам, может разорить ее в один миг. Не захотят директора и утечки информации в налоговую инспекцию, что так же чревато крупными неприятностями. А осуществить все это не так уж и сложно. Большинство компьютеров фирм не имеет даже кода, сотрудники набраны буквально с улицы, а следовательно, имеют те или иные грехи, о которых не знают боссы. Их можно завербовать. Разговоры о важнейших операциях ведутся прямо в кабаках. Я лично слышал, как Красильников обсуждал планируемые контракты со своим заместителем, легко и безбоязненно перечисляя рынки сбыта, распределение прибыли, механизмы ценообразования. Да его конкуренты за такую информацию не только сами будут упрашивать нас принять от них миллионы, но еще и страстно поцелуют туда, куда мы захотим. Мы можем переоборудовать бар «Фаворит» из весьма похабного кабака в по-настоящему престижное заведение, оборудовав его «отдельными кабинетами» для особо почетных гостей. А в этих кабинетах будут стоять малюсенькие микрофончики… Надеюсь, Алешников не откажется оказать нам такую маленькую услугу? Эту вонючую ночлежку с громким названием «Палас-отель», которая больше напоминает мне пансионат госпожи Воке, можно купить на корню уже сейчас, сунув на лапу чиновникам из мэрии, и, приватизировав, переоборудовать ее в то заведение, которое будет приносить нам доход. Девчата в гостинице будут смотреться куда лучше, чем за столиком в третьесортном кабаке, а мы получим новую серию снимков-улик и компрометирующих видеозаписей…. А «первоначальный капитал» на реорганизацию… Это не так сложно. Просто у вас было другое направление работы. Есть у меня пара идей…
