Эльвира Барякина - Женщина с большой буквы Ж

Разумеется, к этому времени все приличные деревья уже расхватали. Продавец оказался перуанцем, причем наиколоритнейшим. Орлиный взор, длинные волосы: ни дать ни взять – индейский вождь.

– Леди, елка хочешь? Красивий Рождество хочешь? Смотри, какой товар! Персик! Себе бы взял, детишкам, только у меня детишков нету.

Залепленный снегом «персик» возвышался надо мной футов на семь. Я немного порылась в оставшихся елках, но они были еще хуже.

– Эта дубина не влезет в мою машину, – сказала я с тоской.

– Где твой машина? – засуетился вождь. – Сейчас положим аккуратно, красиво – будет лежать, как женщина в кровать.

Вскоре я осознала, что такое работать на лесоповале: даже вдвоем тащить елку через сугробы было тяжело.

Кое– как я разыскала среди заснеженных машин свой «фордик». Попробовала открыть багажник, но ключ и не подумал поворачиваться.

– Замок замерз, да? – посочувствовал вождь.

Минут десять я билась, пытаясь отомкнуть хоть одну дверь: дышала в скважину, грела ее ладонями, пинала колесо…

Каким образом вождь вскрыл багажник, я не поняла: он нагнулся над замком, пошебуршал там чем-то, и дверь отворилась.

– Я волшебный слова знаю, – смеясь, пояснил он.

Как назло, свет в салоне не зажигался. Ветки цеплялись за сиденья, иголки осыпались…

Распрощавшись с вождем, я села за руль, вставила ключ в зажигание… Глухо! Мотор и не подумал заводиться.

Некоторое время я сидела, уставившись в пространство перед собой. Чтоб я еще раз за елкой поехала?! И тут краем глаза я заметила маленького Микки Мауса, болтающегося на зеркале заднего вида. Мужские перчатки на пассажирском сиденье, полная пепельница… И тут до меня дошло: это была НЕ МОЯ МАШИНА! Я чувствовала себя кошкой, захлопнувшейся в холодильнике: сейчас вернется хозяин и убьет меня.

Сбежать, бросив елку на произвол судьбы? Попытаться хоть как-то спасти ситуацию? На подгибающихся ногах я выскочила из машины и, ухватив елку за макушку, потащила ее наружу.

– Что делаем? – осведомился кто-то за моей спиной.

У меня перехватило дыхание. Хозяин вернулся!

– Это не то, что вы подумали! – лихорадочно затараторила я. – Я не пытаюсь угнать вашу машину! Мне просто хотелось достать елку и…

– Интересно, как вашу елку засосало в мою машину?

Я посмотрела на обличителя. Тоненькие очочки, лыжная шапка.

– Было темно, к тому же снега столько налетело…

Молодой человек заглянул в салон. Машина выглядел как жертва стихийного бедствия.

– М-да…

– Я все уберу! – поспешно сказала я. – Давайте поедем к нам, мы с сестрой сняли дом неподалеку, и там, кажется, есть пылесос. Мы протянем через форточку провод и…

– Справлять Рождество, пылесося машину, это, конечно, романтично.

Я совсем растерялась.

– Ну, я не знаю, что еще сделать… Вы любите клубнику в шоколаде? Мы с сестрой хотели сделать рождественское фондю…

Молодой человек посмотрел на меня заинтересованно.

– А рождественская ветчина у вас будет?

Я только что вернулся из Кореи. Приехал сюда на праздники – захотелось отметить Рождество как полагается.

Через минуту мы уже названивали по мобильникам: я велела Леле срочно добыть хоть какую-нибудь ветчину, а Артур (так звали моего знакомого) сообщил друзьям, что он не приедет.

– С машиной проблемы, – пояснил он. -

В нее дерево попало.

Рождество мы справляли втроем. Артур оказался молодым писателем, который только что закончил первый роман и искал себе литагента.

– О чем книга? – поинтересовалась я.

– Про парня по имени Гораций.

Сюжет у романа был занятный. Гораций в один день потерял и работу, и семью. Идти ему было некуда, и он забрался в пустой особняк. Вечером пришел хозяин. Он все время сидел за Интернетом и не замечал, что у него на чердаке поселился сосед. Так и жили рядом, не мешая друг другу. Потом этого богатого мужика начали шантажировать, и Гораций тайно ему помогал разоблачать злодеев.

– Слушай! – Леля выразительно посмотрела на меня. – Ты давно искала клиента – не дайте пропасть друг другу!

Мы смотрели по телику «Чудесную жизнь» и лопали магазинную снедь. А в углу стояла несколько побитая, но все же величественная елка-палка с макушкой набекрень.

Артур действительно оказался бесценной находкой. Встретив его, я наконец отважилась на собственный бизнес.

Крупные издательства в Нью-Йорке не принимали рукопись от абы кого: им нужны были весомые рекомендации. Если человек не работал в издательстве или литературном журнале, у него было очень мало шансов на успешную карьеру литературного агента. Мой послужной список явно не дотягивал до нужного уровня: единственное, чем я могла похвастаться, – это репортерская должность в «Miss X».

Но произошло чудо: редактор сначала посмотрел синопсис и только потом – мое резюме.

А дальше дело пошло само собой. Роман о Горации вырос в сериал, который вот уже несколько лет кормит и меня, и издательство, и пару телеканалов.

Коллекционер (мемуары)

Через несколько месяцев после свадьбы с Максом я окончательно удостоверилась, что опять по ошибке вышла не за человека, а за императорского пингвина: у них, у пингвинов, так положено – завел себе самку, застолбил, и в море – нагуливать жирок.

Иногда нас прорывало: мы болтали, советовались друг с другом и целовались… А иногда находил какой-то ступор. Эмоции повисали в воздухе – лишние, как остывший сигаретный дым.

В такие моменты мне хотелось уйти. Я пыталась заинтересовать Макса своими успехами, но он перебивал или отвечал невпопад. Мысли его были далеко.

В Максовом доме было полно вещей, купленных по принципу «петух клюнул в задницу» – китайские болванчики, маски, пепельницы. Он забывал о них через день после покупки, и они заваливались под диваны и за шкафы. Я ощущала себя таким же болванчиком. Мною наигрались и потеряли. Но стоило мне разреветься, как Макс тут же кидался меня утешать, причем делал это так ловко, что через пять минут я уже смеялась.

Он выматывался на работе, и я не смела приставать к нему. Сам он не делал никаких телодвижений. Лежа в кровати, я смотрела в потолок и думала. Как он мог не касаться меня? Как это вообще возможно?

Недотрах отравлял мне жизнь. Нелепейшее ощущение, тем более что в те времена я чувствовала себя красивой. Завести любовника я не могла. У меня был четкий барьер: не могу! Только Макс. Только он.

Как глупо…

Прощай, оружие! (мемуары)

В феврале 2003 года Макс улетел в Россию, а я осталась в Сан-Франциско. Мои литературные дела пошли в гору: очередная книга Артура попала в список бестселлеров, от предложений отбоя не было. Но этого уже не хватало. Душа просила потрясений: личных, социальных – без разницы.

– Хочу быть знаменитой, как кока-кола! – жаловалась я Леле по телефону. – Я делаю из людей звезд, а сама как была никем, так и осталась.

У меня автограф просили всего один раз в жизни!

– Когда это? – не поверила Леля.

– Да месяц назад. Какой-то тинейджер подошел и спросил: «Это вы вчера из тюрьмы сбежали? Я ваш фоторобот по телику видел».

Леля задумалась.

– В президенты тебя не возьмут – у тебя родина неподходящая. В писатели тоже… Писать надо уметь. Иди в спорт.

– В какой?

– Езда на офисном стуле с препятствиями.

У тебя получится.

– Я серьезно спрашиваю!

– Ну, устрой в Америке революцию. Только изобрети достойный повод.

Повод нашелся очень быстро: президент Буш решил, что в Ираке есть оружие массового поражения и ему срочно нужно перебить кучу людей, не имеющих к этому никакого отношения.

По телику крутили войну, а я тушила капусту. В голове вертелись недодуманные мысли. Мне отчетливо представлялось, что это я сижу в бомбоубежище: земля трясется, вокруг орут очумевшие дети. Хотелось плакать и драться.

Потом показали рыдающую девчонку-американку, которая только что вышла замуж за военного. Вчера ее мужа отправили в Ирак.

– Если его убьют, я не переживу!

Наташка Смирнова, школьная подруга, прислала имейл: «Я ненавижу вашу Америку! Я была бы рада, если бы всех американцев разорвало на куски! Тогда бы вы узнали, что такое бомбить мирных жителей! Хоть бы у вас было еще одно 11 сентября!»

Это были слова не темной бабушки из деревни, а молодой женщины с высшим образованием. У нее только что родился сын.

С утра я была в парке у Тихого океана. Мамашки с детьми, влюбленные парочки, пенсионеры на лавочках… Наташа искренне желала им смерти. Интересно, она бы обрадовалась, если б ей принесли оторванные руки-ноги американцев в качестве трофея?

Люди ненавидели друг друга скопом, не разбирая, кто прав, кто виноват. А повод для ненависти был самый что ни на есть банальный – гражданство и национальность.

– Что делаешь? – спросил Макс, позвонив мне после обеда.

– Шью боевое знамя. Завтра в Даун-Тауне будет проходить марш протеста.