Евгений Гришковец - Асфальт
– А вот это почти тост, – радостно сказал Сергей и поднял стакан с соком.
– Да-а-а! За это я выпью! – восхищенно покачал головой Рома. – Жаль, что я не записал эту речь. Это супер. Я так никогда не думал. Значит, за заботу человека о человеке!
Они выпили.
– Ну, Мишаня, я тебя таким не видел никогда! – Сергей говорил и серьёзно и весело. – Я хочу эту речь! Напиши её, и я повешу её у себя в кабинете. Знаешь, а я теперь начну на эти знаки смотреть. Спасибо, Миша, – и Сергей подмигнул Мише.
– Нет, сказал Рома, – если написать это просто на бумажке, не будет той силы, той веры, блеска в глазах не будет. Но такое изречение не должно пропасть. Запиши то, что сказал, как-нибудь. Человечество будет благодарно.
Миша тогда пришёл домой под утро пьяный и счастливый. Через два часа его разбудила Аня. Миша чувствовал себя ужасно, но счастье не пропало.
Миша встречался с Ромой ещё пару раз. Мише очень хотелось разузнать у Ромы многое. А когда Миша написал свой рассказ, он хотел уже конкретно показать его Роме и поделиться с ним замыслами.
Один раз Рома пригласил Сергея и Мишу на премьеру фильма. Фильм был очень плохой. Миша после просмотра даже не знал, что он сможет по поводу увиденного сказать. Но Рома сам всё сказал за Мишу.
– Сам всё знаю и понимаю. Говорить ничего не нужно! – вместо приветствия сказал Рома Мише, протискиваясь через толпу. Зрителей и приглашённых на премьере было очень много. – Рад тебя видеть! Прости, что позвал посмотреть этот шедевр. Просто хотел тебя увидеть. Про свои знаки ещё не написал?…
Тогда им поговорить не удалось. Рому все дёргали, поздравляли с успехом нового кино. Рома благодарил, говорил, что он скромный труженик и к высоким художественным достоинствам фильма руку не приложил. Миша уехал домой рано.
Но не так давно, летом, в конце июля, Мише удалось поговорить с Ромой вполне. Сергей сказал, что будет хорошая вечеринка за городом, на берегу водохранилища. Сказал, что народу соберётся немного и что Рома про Мишу спрашивал. Ещё Сергей сказал, что лучше поехать без жены, потому что ему не совсем понятен формат мероприятия. Миша поехал туда на своей машине, обрекая себя на трезвость. С собой он захватил один экземпляр своего рассказа и знак «Бесконечность». Для Ромы он изготовил этот знак как предписывающий, то есть круглый на синем фоне.
Мероприятие оказалось банальным пикничком. Было скучно, и с погодой не очень повезло. Так или иначе, Мише удалось поговорить с Ромой. Роме очень понравился подарок, и он сказал, что повесит его дома или на работе. Потом они долго болтали.
– Знаешь, ты меня сильно удивил своим спичем про знаки, – сказал Рома, – хотел бы я так же любить то, что делаю, как ты.
Они ещё о чём-то говорили. Миша уже хотел сходить за рассказом, который в зелёненькой папке лежал в машине. Но всё не решался.
– А тут смешной сценарий принесли. Фильм ужасов. Первый раз читал историю, написанную по всем законам жанра ужасов, но полностью на нашей почве. Очень остроумно написано. Идея в том, что зло и монстры зарождаются, по сценарию, во вздувшихся и просроченных банках консервов. Забавно, правда? Эту историю мы, конечно, делать не будем, но парень, который так остроумно всё написал, внимания заслуживает. Закажем ему что-нибудь.
– А у меня тоже есть замысел кино, – неожиданно даже для себя сказал Миша, – давно придумал. По-моему, забавно, – на этих Мишиных словах лицо Ромы стало серьёзным. – Ну, это так… Замысел в общих чертах… Мистическая история. То есть, представь, что зло вселилось в небольшой участок дороги, и получилась живая дорога. И эта дорога убивает людей. Основная идея в том, что дорога превращается в живой организм. И эта дорога сама может, например, изменить направление – и люди падают с обрыва. Дорога сама меняет разметку – и машины сталкиваются. Дорожные знаки тоже оживают, меняют свою форму, и цвет, и значение. Всё это приводит к гибели людей. А расследование…
– Ну ты напугал, – засмеялся Рома, – хорошая шутка! Очень смешно! Ну ты даёшь со своими знаками! Остроумно. Но напугал ты меня по-настоящему! Я уже успел испугаться и подумать, что ты сейчас мне какой-нибудь свой сценарий подсунешь почитать или прозу, а то ещё и стихи. – Рома продолжал смеяться, а Миша не знал, что сказать. – Знаешь, Миша, ничего страшнее этого нет. Если бы ты знал, сколько людей чего-то пишут. Стихи, прозу, сценарии, пьесы… Ты даже представить себе не можешь, сколько! Пишут, шлют, привозят, и все ждут ответа, надеются, переживают, обижаются. У меня в последнее время уже паранойя. Мне начинает казаться, что все что-нибудь пишут, и мне придётся всё это читать. – Рома вытер рот рукой, Миша, слушая, закурил сигарету. – И никакой надежды, Миша, на то, что удастся найти что-то хорошее, практически нет. Сколько я видел грустных историй, когда нормальный парень, даже успешный, жил-жил, работал… Умный, добрый, хороший… И вдруг возьмёт да и напишет книгу, стихи или станет песни сочинять. Но сочинять-то – это полбеды! Но как только он свои сочинения кому-нибудь покажет, он сразу из нормального, весёлого и живого человека превращается в несчастного, незаслуженно обойдённого вниманием и непонятого писателя или поэта. А обратной дороги нет. Если человек что-то начал писать, то уже не остановишь. И главное-то обидно… человек может быть умным, даже интеллектуалом, может любить и знать хорошую литературу и кино, может иметь прекрасное образование, а писать при этом бессмысленное говно, и совершенно не будет этого видеть. Не могу понять, как такое происходит. Так что ты меня напугал! И пошутил остроумно! Эти твои знаки…
***Миша с тех пор Рому больше не видел. Рома ему не разонравился, но пропало острое желание с ним поговорить, разузнать подробности его работы и, может быть, получить какой-нибудь совет. Миша отчётливо запомнил то, что Рома сказал. Миша примерял сказанное к себе и пытался себя успокоить. Он не находил в себе желания стать известным писателем или вообще известным человеком. Миша анализировал свои переживания и мысли по поводу своей попытки писать литературу и не думал, что с ним что-то особенное произошло. Он по-прежнему любит свою работу, думал Миша. Бросить всё и начать писать он не хочет. То, что он когда-то учился на художника и учился музыке, но ни художником, ни музыкантом не стал, он не считал предательством своего некоего таланта и размениванием этого таланта на деньги и всякую ерунду. Свои дорожные знаки он ерундой не считал и не считал, что работает, только чтобы зарабатывать деньги. Так что Рома говорил о ком угодно, только не о нём, не о Мише. Другие, может быть, сходят с ума и пишут то, что никто никогда не прочитает, но только не он. Миша думал, что он просто любит читать, любит книги, литературу, и просто решил попробовать сам. Ему было интересно, как это делается и что чувствует писатель, пишущий книгу. Вот Миша и попробовал. Попробовал – и больше ничего. И значит, ему нечего стесняться и стыдиться. Нечего переживать и долго думать о том, что сказал Рома. Но рассказ свой Миша никому не стал всё-таки показывать. И от творческих замыслов он не отказался. Они так и продолжали шевелиться у Миши в голове, но совсем не так активно и радостно, как до разговора с Ромой.
***А с Сергеем Миша продолжал встречаться и общаться. Мишу часто удивляло это общение. Он понимал и знал, что они с Сергеем совсем разные люди, у них нет, не было и вряд ли будут общие интересы, мнения и взгляды. Но они приятельствовали и почти дружили. Миша иногда чувствовал, что Сергей его раздражает и в целом не очень ему нравится. Но они продолжали дружить. Ещё Миша осознавал, что благодаря общению с Сергеем ему удалось во многом разобраться, со многим определиться и успокоиться.
Познакомились они удивительным и почти трагическим образом. Мише всё казалось, что познакомились они недавно, но он как-то посчитал и понял, что знакомы они уже шесть с лишним лет. Это Мишу удивило.
Так вот, где-то шесть с лишним лет назад поздней весной, в один из первых погожих и тёплых весенних деньков, в воскресенье, Миша ехал вместе с Аней и маленькой тогда Катей по Волгоградскому проспекту. Ехали они к знакомым на дачу. Хотелось в первый раз в году погулять под солнышком, подышать весенним воздухом, пожечь костёр. Машин было не очень много. Миша отлично помнил, что не успел проехать один светофор и затормозил в последний момент, уже на красный сигнал, но его машина сильно вылезла на перекрёсток. Миша сидел, ждал зелёный свет, он был первым, и впереди был большой свободный участок хорошего асфальта. Миша хотел резко стартовать и остаться первым до следующего светофора. Он не лихачил никогда, но если было можно, любил быстро поездить. Аня и Катя сидели сзади.
Зажёгся зелёный. Миша быстро и технично рванул вперёд. И хоть тогдашняя его машина была ни мощной, ни быстрой, Миша хорошо ею владел и добивался максимально возможного разгона, когда хотел. Он рванул вперёд и остался первым на свободном участке проспекта.
