Владислав Ивченко - Темнота
-Названия не знаю. Раз шел полем и песню орал, рот раскрыл на полнеба, птички на юг летят, а я вдыхать начал и затянуло их, всю стаю считай.
-Два пальца в рот и пусть дальше летят.
-Пробовал, и клизмы ставил, все без толку. Засели окаянные и поют. А оно хуже нет такого, что в животе поют, мука а не жизнь, отвлекают, сосредоточиться не можешь. Есть начнешь, а они поют, всякий аппетит пропадает, женщиной только займешься, опять песни и желание пропадает.
-Керосина нужно было выпить.
-Пил. Что только не пил, но птицы жили и пели. Думал стреляться, да вовремя подсказали сходить в Малую Ворожбу. Есть там бабка на птичьем языке свободно разговаривающая. Она и помогла с ними договориться, что жить будут во мне, есть, пить, но без песен.
-Лучше бы выгнал совсем.
-Я и хотел, но бабка сказала, что на птиц внутри управы нет, нужно договариваться. Я предложил им деньги, зерно, сто скворечников, только вылезайте, они ни в какую. Нам здесь тепло, сытно, безопасно, а там холодно, голодно и печально, не хотим. Что делать, терпеть пришлось, хоть не пели. С тех пор и живу с птицами, пью за пятерых, ем за десятерых, сру кучами, писаю озерами. Лет через пять лопну я, птицы то растут, видишь уже какой я, не надолго меня еще хватит. Зато с ними кутить милое дело, все уж под столами, в блевоте тонут, а я ни в одном глазу, свеженький как огурчик, все пью и ем. Бездна прямо.
-Да уж, миллион через себя пропустить, это дело нешуточное. А сейчас то как, на баланде живется?
-Это ты на баланде, а я на ресторанной пище.
-Не заметил я такой.
-Как заметишь, если она внутри. Птицы то существа домовитые, не все в топку моего бушующего организма пускали, куски приберегали на черный день. Вот и настал день.
-Надолго хватит?
-Месяца на два. Я выносливей верблюда, голодом меня заморить трудно, хоть я и сам себя шире. Я человек сптицами внутри, не простотак. Ну а ты кто таков?
-А я великий человек.
-И в чем же твоя великость?
-Сомнений во мне нет.
-И все?
-Это много.
-И как из этого пользу получить?
-Как захочу.
-Не вижу я в этом пользы, а я Куземкин, если хоть малая частичка пользы имеется, ее чую и в карман направляю, тут нету.
-Не видал ты просто таких людей как я. Великих.
-Ну, растолкуй мне свою великость. Сомнений нет, подумаешь.
-Это у меня с самого детства. Мамаша рассказывала, что целую баночку душевного очистителя на меня истратила.
-Не слыхал о таком.
-Из Малой Ворожбы средство, душу очищает. У всякого человека душа замусорена, то бог там накропает заповедей, потом воспитанием напрут, теряет человек уверенность, путаться начинает, сомневаться, а я чистый, нет во мне страха и нет сомнений. В этом моя великость. Вот ты, сейчас мог бы человека убить?
-За хороший куш и чтоб не поймали, можно. А если очень-очень куш, то пусть ловят, никак не поймают, я уж знаю кому сунуть.
-Так и знал. Раб ты денег. Все люди рабы. Одни со злости убивают, другие за деньги, есть и такие, что ради удовольствия, но все за что-то.
-А ты?
-А я могу просто так!
-Зачем?
-Я ведь великий, а вы свиньи.
-И хоть одного убил?
-Нет.
-Врешь значит.
-Как того, что напротив двери лежит, зовут?
-Теза.
-Теза, жить хочешь?
-А чего?
-А ничего.
Подошел и стал душить. Мужичок дергался, сопротивлялся, потом глянул в глаза и затих. Додушил и вернулся.
-Видал?
-Ты ему деньги был должен?
-Я его первый раз увидел.
-И что просто так?
-Конечно. Ты пойми, я ведь великий, я свободен. И этот сопротивлялся сначала, а потом понял, что я великий и нет смысла бороться, если решил, то убью. Молчишь, испугался. Я чувствую страх. Дрожишь. Но ты понял, кто я. Каждому из вас нужно оправдание, резон, толкает гнев или жадность, а я свободен. Я убиваю просто так, убиваю потому что имею право. Я великий человек. Не бойся, тебя я сейчас не убью.
Страх коровьей лепешкой упал на пол и растекся по углам, взамен на лице Куземкина появилась хитрость. Сглотнул слюню.
-Ты действительно великий. И я чувствую впереди огромные дела. Мы такое завертим, такое устроим, ахнут все. У меня в голове много мозгов, я съел трех умников. А ты сила. Мне тяжело дышать от радости, птицы, готовьтесь к новым пиршествам! Мы устроим им конец света!
-Прежде на нужно выбраться отсюда.
-Выберемся.
Пришла охрана. Увидели труп, но ничего не сказали, держались за пистолеты.
-Ты видел какие у них испуганные глаза! Они с оружием, у них ключи от замков, но они бояться. Верный признак того, что стены скоро падут.
Через два дня двери оказались открыты, стражников не было видно. Они вышли и смотрели на суматоху вокруг. Ноздри Куэемкина ловили запахи пользы со всех сторон. Рвать хоть залейся.
– –Во время переполоха хозяева забывают об имуществе и думают о спасении жизни. Мы подумаем об их имуществе.
– –Нам нужно оружие.
– –Я знаю место, пошли.
– –Я долго ждал такого времени.
– –Оно пришло и оно наше.
Раздобыли оружие. Куземкин склонялся к банку, но Крупчатов сказал, что нужно отдать долги.
– –Меня рвали по кускам, они думали, что я не встану и спешили ударить меня. Я не буду рвать их, я не любитель падали, я буду просто убивать.
Человек вытирал лицом пол перед его сапогами и молил о прощении. Отдал все деньги и драгоценности, талдычил о фарфоре и получил пулю.
– –Он думает, что мне нужны деньги, что я простой бандит, которого можно подкупить. Дурак. Я великий, я орел.
– –У каждого орла должно быть гнездо, куда он смог бы приносить добычу.
– –Мне не нужна добыча.
– –Что тебе нужно?
– –Величие.
– –Ты должен стать хозяином города. Да точно, ты должен стать правителем города, самым великим человеком, перед которым все будут склоняться на колени! Ты хочешь этого?
– –Это будет величие?
– –Это будет величие на величии сидит и величием погоняет!
– –Согласен.
– –Тогда нам нужна банда, вдвоем трудно удержать город.
– –Где мы возьмем банду?
– –Люди уважают силу и деньги. Теперь у нас есть и то и другое. Идем в город и держи пистолеты наготове.
Они шли по пустым улицам, часто цветущим разбитыми окнами и раздетыми трупами. Умирающая лошадь монотонно вышибала искру из булыжника мостовой. Куземкин стал на колени около ее и выел глаз. Даже не заметила, она умирала.
– –Глаза умирающих способствуют бессмертию.
– –Ты хочешь жить вечно?
– –Я ведь не великий человек, я простой жизнелюбец и во мне живут птицы. Я живородящая наседка.
– –У смерти есть вкус?
– –Да, это вкус соли из пустой солянки.
– –Горький?
– –Пустой. Смерть это пустота, поэтому нельзя есть глаза уже умерших. Очень опасно. Я видел человека съевшего глаза трупа, пустота поселилась внутри и стала жечь его. Боль текла ручьями и сдирала кожу, волосы выпрыгивали и бежали подальше. Пустота прожгла в животе человека огромную дыру и ушла, пустота не может усидеть на месте. Человек срубил осину на которой было сорок вороньих гнезд, из древесины сделал чопок и заткнул им дыру, чтоб следом за пустотой не ушла жизнь.
– –Он выжил?
– –Он прожил три года, пока его не погубила женщина.
– –Как?
– –Была столь горяча, что чопок занялся, следом сгорел и хозяин.
– –Значит не пустота страшна, а женщина.
– –Женщина и есть пустота. Вранье, что бог сделал Еву из ребра. Бог сделал их из мертвых глаз, они пусты, они ищут наполнения, которое дает мужчина. Но мужчина не должен забывать, что пустота может поглотить и возврата не будет.
– –Баба есть баба, не знаю о чем ты говоришь.
– –Может для великих все по другому.
Они вышли на площадь, заполненную суетливыми людьми с беспокойными глазами, смотревшими в разные стороны. У людей было много оружие и мало мыслей, которые путались под ногами и поджимали хвосты так, что не поймать, а раздражают.
-Из этого отребья мы будем делать банду?
-Это отребье самое лучшее для банды, это глина, даже шлак. Стены из шлака не крепки и быстро разрушаются, но у нас уже есть стена, это ты, шлак же для утепления стен, шлак примет форму стены и будет подчиняться, шлаку нужно подчиняться, иначе ему трудно. Теперь возьми шлак в руки.
-Как?
-Страх и жадность. Используй их, чтобы использовать шлак. Ты великий, ты поймешь.
-Я уже понял.
-Так и знал, что не спросишь.
-Зачем мне спрашивать, все ответы уже во мне.
Крупчатов застрелил троих попавшихся первыми, одному отрезал голову и потряс ее. Площадь умолкла, подавившись кровью, судороги страха вздыбили толпу. Их мысли заскулили, виляя хвостом и прижимаясь к ногам. Крупчатов засмеялся и окончательно почувствовал свое величие перед шлаком. Они дрожали и молили о жизни, а он чувствовал себя вправе лишить их ее или помиловать. Он господин. Он решает, только он имеет право, все остальные обязаны. Хряснули о булыжники колени первого упавшего, за ним нарастающая волна. Все на коленях, смотрят затылками, готовы подчиняться. Посмотрел на Куземкина. Используй жадность. Тот поднялся и закричал, обещая богатую добычу и сладкую жизнь. Но если кто отступиться, сразу смерть и страшная смерть.
