Максим Балаба - Повесть про крепость
В феврале, в очередной командировке Батулу, видать, продуло и слег он в постель с температурой. Люська потащила в свою больницу на обследование — оказалось воспаление легких. Две недели в больничной палате. В первых числах марта 2007 года Батула уже выписался и чувствовал себя вполне здоровым, но лечащий врач сделал предписание на санаторное лечение и его отправили с целью, так сказать, общей реабилитации в Карпаты.
Санаторий был крепаковский. Лет пять назад заново построенный на месте базы отдыха современный трехэтажный корпус на 180 номеров. Территория большая — везде сосны, запах хвои — просто сказка.
Богдана поселили в двухместном номере, где уже были разложены чьи-то вещи. За обедом познакомились. Его соседа звали Иван. Высокий кремезный парень лет тридцати, смуглое скуластое лицо, усы и аккуратно зачесанные на пробор черные волосы. Иван был в крепаках уже пятый год. По профессии — механик. Сюда направили подлечить почки, хроническое заболевание у него какое — то. Они много говорили за эти двадцать дней, хотя и были, казалось бы, абсолютно разными людьми. Простая житейская история, рассказанная Иваном, запомнилась Богдану во всех деталях. Он впервые, пожалуй, услышал рассказ о том, как воспринимает Цитадель простой человек, как он пришёл к крепости.
На обратном пути, сидя в купе пассажирского поезда «Львов-Шахтерск» Богдан открыл текстовый редактор на своем «ноуте» и постарался записать рассказ Ивана, так сказать, по свежим следам, пока не забылось — мысль такая появилась: написать книгу о прошлом и настоящем крепаков. Вот эта история:
«После восьмилетки в Большой Юрьевке, райцентре Херсонской области, закончил я ПТУ. Получил специальность — механизатор широкого профиля. Год поработал и ушёл служить в армию. Служил в Крыму. Через два месяца после призыва направили меня в роту охраны какого-то секретного объекта, но командир части быстренько меня определил на работу в дачный посёлок, неподалеку от воинской части. Подробностей, что это за посёлок я так и не узнал, но нас, конечно, предупредили, что это неофициальная работа, дело добровольное, а взамен — два увольнения в неделю (можно было даже ночь прихватывать) и более менее нормальное питание — давали даже фрукты и мясо. Как говорили солдаты, с которыми я работал, командир части полковник Репадзе сдавал нас типа как в аренду местному бизнесмену и своему земляку какому-то там Парапашвили или как то так.
Без ложной скромности скажу, что механизатор я отличный, легко управляюсь с любой техникой, будь то кран, экскаватор или бетономешалка. Был всегда на хорошем счету у бригадира — сержанта. Работа была не в тягость, с девчонкой севастопольской встречался, мама не могла нарадоваться, разглядывая фотографии — загорелый мускулистый упитанный — во как возмужал в армии! Всё было хорошо, пока не пришла беда — за месяц до дембеля я сорвался с крыши. Как то по глупому получилось — спешка, привезли лес — надо монтировать стропильную систему, а людей не хватает — вот и полез помогать плотникам. Монтажных поясов нет — но что ж мы без страховки не поработаем, да и шутили — падать невысоко — пять метров всего лишь. Но пяти метров мне хватило… Упал, потерял сознание, когда пришёл в себя — ноги не двигаются — думал: «всё копец, позвоночник сломан». На носилках занесли в вагончик, пришел полупьяный эскулап с части, промычал: транспортировать нельзя, уколол обезболивающее и испарился. Друзья криком орут: «Он умрёт нахрен, в больницу надо», а полковник скорую вызывать на объект запретил — оно и понятно: нельзя ему светиться. На свой страх и риск товарищи вытащили меня на улицу и на брезенте два километра пронесли до города. Там по мобильному вызвали реанимацию и выжил я. С позвоночником оказалось всё более менее в порядке — только ушиб и ущемление нерва, но кроме того — сломаны четыре ребра и отбиты почки. С почками, вот, намучился. А что началось, когда я немного аклимался и перевели меня из городской больницы в госпиталь — всякие проверяющие, комиссии, военная прокуратура, ходоки от командира части, одни требуют одно, другие другое, запугивают, упрашивают, кричат. Такое внимание к моей персоне было вызвано тем, что сразу этого происшествия, в газете «Слава Севастополя» была опубликована статья «Рабы продолжают гибнуть. Вчера на одной из строек города погиб ещё один украинский солдат срочной службы» Ниже было опубликована моя фотография, измазанного, в порванной рубашке, с закатившимися глазами и интервью с пожелавшим остаться неизвестным очевидцем. Скорее всего, фотографию и интервью дал врач «скорой» или кто-то из приемного покоя, они же сказали, что паренёк, скорей всего, — не жилец. Потом Репадзе угрозами, уговорами всё-таки уломал меня и написал я такую объяснительную: «Был в увольнении. Зашёл на стройку и случайно упал с крыши».
Год после демобилизации толком работать не мог — нерв защемлённый этот беспокоил и почки житья не давали. Да и работы, честно сказать, в нашем поселке не было — всё закрыто и в запустении. Подался я на заработки в Киев — вроде здоровье чуть получшало. Устроился монтером лифтов на стройку — земляк помог, он бригадиром у нас был. Работу изучил, зарплата выходила до трёх тысяч, это тогда шестьсот долларов было. Вроде как неплохо — пятьсот гривен отдавал за жильё, ещё тысячу на питание и лекарства (покупал дорогие препараты, только они помогали. Без таблеток — кровью мочиться начинал и болело ужас как). А полторы тысячи откладывал каждый месяц — не будь дураком, чтоб не украли — положил в банк на депозит. Батрачил почти три года, домой за это время два раза съездил дней на пять всего — на похороны бабушки и на свадьбу сестры. Накопил в перерасчете на доллары десять тысяч — этого хватало на флигель в нашем поселке, пришёл получать в банк — не дают — сидит такой себе хлыщ прыщавый в белой рубашечке, галстуке, костюме светлом. Сидит и ухмыляется, рожа сытая: «мораторий у нас», — говорит, — «мораторий на выдачу денег. Вот наш буклетик, звоните нам через три месяца, по плану какой — то там пофигизации мы начнём выдавать по тысяче гривен в месяц каждому клиенту». Я ему говорю, договор показываю — у меня срок закончился позавчера. Мне нужны все деньги. Я специально собирал три года» А он мне, козлина: «Я Вам ще раз видповидаю. Уряд буде застосовывать до нас программу рефинансування. Гроши мы зараз не выдаем. Визьмить буклетик и телефонуйте пизнийше». Показал я гундосу этому «пизнийше», сорвался, вообщем: двумя ударами повалил, ногами попинал и буклетик тот с номерами телефонов в рот засунул. Очнулся, когда охранники меня скрутили, одному из них я в глаз успел засветить, другому — в челюсть, может даже сломал. Сдали меня, вообщем, в ментовку. Тот хлыщ пошёл побои снял, а охранники меня простили, нормальные, видать, ребята попались. В тюряге, в сизо отсидел я почти полгода. Мать потом меня все таки вытащила — отдала ментам все деньги что у неё были и у родственников назанималась. Скачали с неё больше пяти тысяч долларов и еще и следак говорил: «вы нам должны быть благодарны, мы на ваше пролетарское происхождение скидку сделали», сука. Дали мне условно, два года за хулиганство. Понимал я, конечно, что парень тот, которому я в морду дал, тут не причем, хотя вряд ли его личные деньги от этой всей фигни пострадали. Это система такая, чтоб у народа деньги отнимать и все вроде как законно — моратории там инфляции всякие. Да, депозит я свой потом из банка всё же забрал, только смог купить на те гривны уже не десять, а только три тысячи долларов.
Вернулся я в свой посёлок — совсем убитый, и здоровье в тюряге вообще не к чёрту стало. Но Бог помог, встретил я крепаков. Помогли мне, к делу приставили, а потом и присягу принял. Сейчас работаю на МТС в Полтавской области — это как в старые времена машинно — тракторная станция. Обслуживаем наших крестьян по всей области: посевные работы, уборочная. Трактора у нас новые отличные — работают на биодизеле. Такой заводик в Полтаве есть — из рапса соляру делает. Сейчас написал прошение на перевод в фирму, которая из белорусских комплектующих и двигателей собственного производства собирает сельхозмашины на электротяге. Друг у меня там работает — интересно, говорит, очень.
Здоровье вот поправил благодаря Цитадели. По страховке нашей ездил в Германию на операцию, третий раз вот уже в санатории. Вообще отлично себя чувствую. Да, женился три года назад, двое детишек уже. Живем мы полностью на зарплату в наших кунах. Ну, меняем на гривны может от силы пятьдесят — сто евро. А те пятьсот евро, которые мы вдвоём получаем каждый месяц, решили откладывать и на путешествия тратить — что она с глухой деревни, что я: мир хочется посмотреть, вот в Греции уже были в этом году.
Как возникла Цитадель? Это же очень просто. Если раньше от панского гнета простой люд бежал в Запорожье, на Слобожанщину, в Сибирь, то сейчас не осталось свободных земель, и народ создал свою вольницу внутри этого воровского государства. После перестройки на Украине воры всех мастей сфарганили такую систему, что рабочему человеку мало что остаётся от его труда, обдирают его как хотят: налоги, поборы, низкая зарплата, дорогие товары, инфляция, цены на жильё такие, что купить свою берлогу нереально за всю жизнь. Как бы ты не изгалялся, все равно, те, кто придумал эту систему — умней тебя, все равно они тебя объегорят. Демократия украинская эта наегоровка: народу дают выбирать только из той гнили, что ему подсовывают. Это как у нас на мясном рынке было — вроде бы выбирай, что хочешь, да только на рынок азербоны только своих пускают и цены держат ого-го! А народ им надо одурманить и купить только на врямя выборов. Так и получается, что народ у нас три месяца — избиратели, а четыре года — быдло. Знаешь, анекдот такой: пришли мужики к депутату, на жизнь жалуются, а он им да кто вы такие, что посмели ко мне прийти. Они: да мы избиратели твои. «Не, — говорит, — «избиратели бывают во во время выборов, а шас выборов нет, значит вы быдло, пошли вон отсюда, а то прикажу повыкидуют вас». Вообщем, люди работящим и умеющим работать мирится с этой системой надоело, надоело, что их грабят всякие там паразиты: чиновники, банкиры, менты и прочие бездельники. Особенно ментов я ненавижу, от уж твари продажные, всё готовы продать, под каждого барчука подстелиться, лишь бы бабла срубить. А простому человеку от них помощи не дождаться… А если и возбуждают дела против буржуев, то только для того, чтоб повысить «цену вопроса». Всяких историй в свое время в сизо наслушался. Да, так вот, достали людей трудолюбивых эти кровопийцы, но никто не знал, что делать. В древние времена выход был один — бунт: самим погибнуть, но утопить в крови зажравшегося наглого барина. Но бунт, это не выход, это взрыв. У нас обошлось без взрыва. Слава Богу, Он дал нам Князя, который нас объединил. Теперь я знаю, что работаю на себя, на своих детей, а не на хама, который проносясь в своем мерседесе мимо автобусной остановки обдаёт людей грязью. Я не отдам ему ни капли своего труда. Я просто не желаю даже пять минут в день работать, чтобы хорошо питались и развлекались эти паразиты. Я просто ненавижу их, высокомерных только потому, что они или их родители украли в свое время много денег и думающих, что деньги решают все. Мой дед в своё время погонял таких по степям на махновской тачанке. Я бы тоже наверно, если бы не пошел к Князю, придумал как этим толстопузым кровушку пускать, только бы на них не батрачить.
