Валентин Черных - Женщин обижать не рекомендуется. Сборник

Игорь молчал, молчала и я. Я хотела остаться. Я знала, что между мною и им должно произойти, я это чувствовала. Если он хочет меня защищать, я готова, чтобы меня защищали, я мечтала, чтобы меня защищали. Правда, я тут же прикинула, что, если на нас нападут, я, пожалуй, воспользуюсь маузером. Пистолет, конечно, тяжелый, но не намного тяжелей спортивного ТОЗ-71.

— Хорошо, — сказал Игорь, — если Вера Ивановна согласна.

— Я согласна, — ответила я.

Наверное, надо было сказать, что я устала и никуда не хочу ехать, но я не стала говорить это. Почему я должна что-то объяснять? Я хотела остаться и останусь.

— И последнее, — сказал Игорь, — кто знал, что вы едете ужинать в «Улитку»?

Игорь вырвал из блокнота два листка и протянул мне и Заместителю.

— Напишите, кому вы говорили, что едете в «Улитку».

Я написала Настю и Игоря. Что написал Заместитель, я не видела.

— У меня единственная просьба, — сказал Игорь, — не открывать двери ни соседям, ни знакомым, ни родственникам, ни друзьям.

— Это почему же? Я своим друзьям доверяю, — запинаясь, произнес Заместитель, и я поняла, что на него начал действовать алкоголь.

— Потому что под дулом пистолета даже самый верный друг скажет, что он один и зашел, потому что был в гостях этажом ниже. И еще: вы не должны выходить сами, пока не приеду я и все не проверю. Меня вы увидите в глазок. Позвоню я один длинный и четыре коротких звонка.

— В детстве я обожал играть в шпионы и диверсанты. Но я давно вырос.

— Если вы выросли, — спокойно ответил Игорь, — то не должны исключать, что взрывчатка может быть подложена под дверь. Дверь ваша килограммов двести. Ударной волной эта дверь впечатается в стену гостиной, впечатав и вас тоже. После таких травм обычно не выживают.

— Ну, блин, — выругался Заместитель. — Завтра я хочу разобраться с этой ситуацией по полной программе. Я сам встану на уши, но и МВД, и ФСБ, и вас я тоже поставлю на уши. Все. Хватит.

— Парадом будете командовать вы? — спросил Игорь.

— Да, — подтвердил Заместитель.

— До завтра, — сказал Игорь и посмотрел на меня. Я еще могла уйти с ним. Но я сделала вид, что не поняла.

Я прошла в гостиную, пить виски мне не хотелось. От напряжения мне, как всегда, захотелось спать.

— Я хочу спать, — сказала я Заместителю. — Если вы мне дадите плед, я устроюсь на этом диване.

— Идемте, я покажу вашу комнату.

Я прошла в комнату для гостей. В комнате стояла одна большая кровать.

Выйдя из ванны, я внимательно исследовала полку с духами и кремами. Признаки присутствия женщины я увидела сразу, но было похоже, что оно не постоянное. Самый необходимый минимум, почти как в походе: зубная щетка, крем для рук и для ног, лосьон для очистки макияжа. Я не могла только объяснить наличие шампуней.

Я закуталась в махровый халат и вышла из ванной, почти уверенная, что он уже спит. Но он сидел за компьютером в своем кабинете и работал. После обильного ужина, драки со стрельбой на дороге, выпитой как минимум половины бутылки водки он работал. Среди мужчин, окружающих меня — мужей подруг, учителей, соседей, родственников, — таких не было. Если уж пили не до скотского состояния, добирались домой и тут же заваливались спать, на утро мучались похмельем, с трудом уходили на службу, ждали вечера, чтобы выпить, и только через сутки приходили в нормальное состояние.

Я прошла мимо тихо, чтобы он не заметил, но в спальне поняла, что расхотела спать. Правда, горячая ванна всегда почему-то не успокаивала меня, я становилась бодрой и энергичной. Я никогда не принимала снотворное; если не спалось, я читала, меня обычно хватало минут на двадцать. Чаще всего перед сном я читала исторические романы. Я вообще очень пунктуально читала все описания костюмов, оружия, и подробности меня усыпляли.

Я надела халат и прошла к кабинету.

— Александр Петрович, — сказала я, — дайте почитать что-нибудь историческое или журнал с картинками, а то не могу уснуть.

— А почему историческое? — спросил он.

— Меня укачивают подробности описаний.

Заместитель протянул мне книгу Александра Дюма о его посещении России и несколько толстых иллюстрированных журналов. Я выбрала женские: «Космополитен», «Домашний очаг», «Лизу» и «Аллу».

За последние годы появилось десятка два женских журналов. Римма покупала «Космополитен» и отдавала после прочтения мне.

Почти все журналы были похожи хорошей полиграфией, замечательными фотографиями, новыми рецептами по приготовлению еды, статьями о моде и о сексе. И хотя большинство журналов были рассчитаны на женщин от семнадцати до тридцати, но их читали и сорокалетние, и шестидесятилетние, и, что меня удивляло, особенно внимательно читали статьи о сексе, рекомендации, как вести себя в постели с мужчиной, как удержать мужчину в семье, как завоевать мужчину, как понравиться. Психологи и сексологи давали советы, рекомендации, разбирали ситуации.

Я тоже читала все эти рекомендации, но мне ни разу не удавалось применить их в жизни. В ситуации с мужчинами, в которых оказывались героини журнальных статей, я почему-то не попадала, а если изредка что-нибудь подобное случалось, я просто не успевала их вспомнить и использовать. Для этого нужны были длительные романы и совсем другие мужчины, которые не встречались в моей жизни. Заместитель был первым из этой журнальной категории, но я его, по-видимому, не очень, а может быть и совсем не интересовала, потому что, дав мне Дюма и журналы, он снова застучал по клавишам компьютера.

Я прошла на кухню, поколебалась, выбирая между апельсиновым соком и темным пивом, выбрала пиво и, прихватив три бутылки пива и два пакета с орешками, направилась к себе в комнату.

Я разделась, налила пива и стала рассматривать журналы. Для чтения я выбрала эротический разворот со статьей «Позиции в постели». О позициях я читала и раньше, но моя семейная жизнь с Милёхиным опыта мне не прибавила. Милёхин задирал мне ноги и делал свое мужское дело, нисколько не задумываясь обо мне. У меня начинала болеть поясница, и я переставала получать всякое удовольствие. Я даже решила посоветоваться с Риммой.

— Если он интеллигентный мужчина, — объяснила мне Римма, — я первая его спрашиваю: как ты хочешь? И он делает, как ему приятно. Но во второй раз интеллигентный мужчина обычно спрашивает: а как ты хочешь? Я ему говорю и получаю удовольствие по полной. Это очень раскрепощает мужчину, потом и он предлагает, и я тоже.

— А если это только один раз? — спросила я.

— Один раз не интересно. С разовыми я обычно знакомства не продолжаю.

— А если это твой муж?

— А вот с мужем, как с учениками, надо научить раз и навсегда, чтобы запомнил и выполнял.

Милёхин обучению не поддавался, и, когда я его застала со своей подругой, я даже обрадовалась — у меня появился повод рассчитаться с ним. Несколько лет замужества меня ничем не связали с ним: я не ждала, чтобы он лег рядом, я не ждала его с работы, потому что он всегда приходил в подпитии, становился разговорчивым, а говорить нам с ним было не о чем, он ничего не читал, а обсуждать вместе просмотренные телевизионные передачи я не любила. С каждым годом жизнь дорожала, а он все меньше приносил денег, и я однажды подумала: а почему я живу рядом с этим мужчиной, который мне совсем не интересен? Только потому, что у нас дочь, и потому, что наши отношения оформлены в организации, которая раньше называлась загс — отдел записи актов гражданского состояния или содержания, я так и не уточнила?

Я допила вторую бутылку пива, подсоленные орешки возбуждали жажду. Когда я услышала шаги Заместителя, я крикнула:

— Александр Петрович, принесите еще пива!

Он принес пива, блюдо с солеными сухариками и крохотные бутерброды с ветчиной и селедкой. Все это стояло на деревянном, тоже крохотном столике, который он поставил передо мною, такие столики я видела только в кино. На них подавали юным леди в постель кофе.

Заместитель поставил столик так, что я полусидя налила себе и ему пива.

— Первый раз в жизни мне подают в постель на таком столике, — сказала я.

— А бутерброды с селедкой в постель вам часто подавали? — спросил он.

— Тоже в первый раз.

Перед тем как он вошел в комнату, я натянула простыню, прикрыв грудь и даже плечи.

Но когда он ставил этот столик, простыня сползла. Я попыталась натянуть простыню, но ее придавил столик.

Я видела его напряженный взгляд и поняла, что он рассматривает мою грудь, которую уже не прикрывала простыня.

— У меня замечательная грудь, — сказала я. — Но если вы приподнимите этот столик, то я ее слегка прикрою.

— Не надо, — сказал он и улыбнулся. — У вас очень красивая грудь, и на нее приятно смотреть.

Мы пили пиво и молчали. Я понимала, что это состояние не может продолжаться долго, и, скорее всего, он сейчас скажет мне: «Спокойной ночи». И уйдет. Потому, что столик мешал, а он вряд ли рискнёт его сам снять.