Лев Портной - Трепетные птички
Она зажала складку на животе и потрясла ее.
— Полно мужиков, которым нравятся толстые бабы, — поддержала Настю Расплетина. — Только они стесняются.
— Ну, и что теперь мне? Самой напроситься…
— Самой нельзя, спугнешь, — возразила Настя.
— Нужно спровоцировать его, — предложила Ирка.
— Как? — спросила Катя.
— А очень просто, — заявила Расплетина. — Слушайте. В следующий раз, когда он придет…
«Следующий раз» пришелся на тот день, когда позвонила Самойлова.
— Слушай, только давай не будем из-за нее менять наших планов! — волновалась Ирка. — Дождешься, что, в конце концов, плюнет он, найдет кого-нибудь посообразительнее.
— Нехорошо, я этой сказала, что встречусь.
— Плюнь ты на нее! Она же наплевала на нас! — кипятилась Расплетина.
— У нее могли быть причины, — возразила Катя. — А потом, может, она просто не думала, что мы так к ней относимся, что будем переживать…
— А знаешь, что?! — новая идея воодушевила Ирку. — Так даже лучше. Мы разыграем вот что: как будто сегодня ты уходишь пораньше. Не в девять, а в восемь. Ты успеешь вернуться к этой нашей. А вообще, если все пройдет, лучше плюнь на нее. Ну, хочешь, я дождусь ее, скажу, что ты не смогла, потом встретитесь.
— Ладно, может, он и не клюнет.
— Клюнет! Вот увидишь, клюнет!
В три часа появился банкир. Катя помыла его голову, подрегулировала кресло.
— Стричь как обычно? — спросила она.
— Как обычно, — ответил он.
— Ой, девчонки, а знаете, что я тут слышала? — начала Расплетина заготовленный концерт.
— Ну, и чего ты слышала? — нехотя спросила Настя.
— Представляете, какой-то шейх из Арабских Эмиратов каждой любовнице платит по миллиону зеленых!
— Чего? — переспросила Настя нарочито грубо.
— Чего-чего! — воскликнула Ирка. — Я говорю, представляете, он каждой дает по лимону долларов! Одну ночь провела с ним и все! Наутро получаешь миллион баксов!
Катя смотрела в зеркало, следила за выражением лица клиента. Теперь свою роль должна была сыграть она. Ирка сверлила ее взглядом. Величкина молчала, вся затея показалась ей глупой. Неожиданно в спектакль вклинился невключенный в розыгрыш Максим и, сам того не подозревая, подыграл им.
— Интересно, а юноши этому шейху не нужны? Он бы меня осчастливил, — произнес Макси томным голосом.
И Катя решилась.
— Господи! Миллион долларов! — воскликнула она. — Тут бы пятьсот баксов найти, за квартиру заплатить!
— Фу, Кэт, ты какая-то приземленная? — протянул Макси.
— Зато ты у нас воздушный, — уже по-настоящему вздохнула она.
— Екатерин, а ты, значит, в восемь уходишь? — спросила Ирка.
— Да, девчонки, мне бы пораньше уйти.
— Уходи, когда надо, — пробурчала Настя.
— В восемь, раньше мне не нужно, — сообщила Катя.
Ирка, стоявшая сбоку, показала ей большой палец.
В восемь часов Катя вышла из гипермаркета, остановилась под козырьком и обвела взглядом автостоянку. Мимо нее тянулся поток машин, направлявшихся к выезду. Синего «БМВ» не было. Она достала из сумочки пачку «Мальборо» и закурила. Через полчаса на улицу вышла Ирка.
— Ты все еще здесь? — спросила она.
— Как видишь.
— Черт! Ладно, дай прикурить.
В девять часов они поднялись в ресторанный дворик и заняли столик в зоне кафе «Делифранс». Ирка была расстроена.
— Может, надо было сказать «баксов сто»? — предположила Величкина.
Расплетина отмахнулась.
— За сто баксов можно проститутку снять. Нет, пятьсот долларов было в самый раз. Вроде и ты одноразовой дешевкой не выглядишь, а вроде и не очень много, хороший повод предложить помощь.
Ирка пригубила кофе. Катя достала сигарету.
— Может, он занят сегодня. Глядишь, завтра подкараулит тебя? — не сдавалась Расплетина.
Величкина выпустила дым колечками и сказала.
— Думаю, что мы ошиблись. Он просто ходит стричься без задних мыслей, просто стричься.
— Не унывай, — Ирка похлопала подругу по руке.
— Да он и не особо мне нравился-то, — ответила Катя.
— Девочки! — раздалось над ними.
Возле столика стояла высокая брюнетка в модных джинсах клеш с широким ремнем. Высокую грудь туго стягивала черная кофточка. Глаза скрывали солнцезащитные очки «Джорджио Армани». Дамочка выглядела эффектно, но ее «90–60–90» были подпорчены, совсем немного, не более, чем парочкой гамбургеров. Величкина с Расплетиной смотрели на нее вопросительно.
— Ну! — воскликнула незнакомка, снимая очки.
— Ленка! — произнесла восхищенная Катя.
— Самойлова, ты?! — вторила Ирка.
— Я, я, — ответила Лена, усаживаясь на свободный стул.
— Я б тебя не узнала, — сообщила Ирка.
— Как тебе удалось? — спросила Катя, окидывая взглядом Самойлову.
Та усмехнулась, открыла сумочку, достала пачку фотографий и положила на стол.
— Наймана помнишь? — спросила Катю.
— Неужели помог?!
— Еще как! — ответила Лена. — Собственно, поэтому я и позвонила тебе.
— Екатерина, Екатерин, вон же он! — закричала Расплетина.
— Кто? — поинтересовалась Самойлова.
Катя посмотрела в окно. На улице метрах в тридцати от выхода с территории, прилегающей к гипермаркету, стоял синий «БМВ».
— Он, точно, это он! — кричала Ирка.
— Смотри-ка, правда, он, — прошептала Катя.
— Черт, дура ты! — воскликнула Расплетина. — Стояла у входа! Надо ж было выйти на улицу! Беги скорее!
Катя вскочила и замерла в растерянности.
— Да беги ты, беги! — толкнула ее Ирка.
— Слушай, Лен, я потом объясню тебе! Позвони мне! — проговорила Катя.
— Беги ты, уедет же! — Ирка еще раз пихнула подругу.
Величкина спустилась на первый этаж и бросилась к выходу со стоянки, не выпуская из виду «БМВ». До ворот оставалось совсем немного, когда машина медленно двинулась вперед. Величкина выбежала за ограду. Автомобиль просигналил и проехал мимо. Катя взмахнула рукой и побежала за ним. «Как это глупо!» — подумала она. Вновь раздался сигнал клаксона. «Кому он бибикает?» И тут она увидела голубка Макси, он шел вдоль проезжей части к автобусной остановке. Автомобиль поравнялся с ним и просигналил в третий раз. Макси обернулся, машина остановилась, опустилось стекло. Катя скрывалась за спинами прохожих. Юноша сел в «БМВ», и автомобиль уехал.
Катя вернулась в кафе и обо всем рассказала подругам. Ирка слушала ее с округлившимися от изумления глазами.
— Блядь, пидарасы! — высказалась она, когда Величкина закончила.
— О чем речь-то? — поинтересовалась Самойлова.
— Да так, — поморщилась Катя.
— Ладно, девки, я пойду, — Расплетина поднялась из-за стола.
Она наклонилась к Величкиной, чмокнула ее в щеку. Самойлову потрепала по плечу.
— Пока, Ир, — откликнулась Лена.
— Ты, давай, не пропадай больше так, — произнесла Расплетина и направилась к эскалатору.
Девушка — служащая кафе — сменила пепельницу. Катя взяла фотографии. Лена обернулась в сторону эскалатора и помахала голове Расплетиной, еще видневшейся над линией пола.
— Это ты? — спросила Катя, рассматривая фотоснимки.
— Не видишь что ли? — ответила Лена.
Это была обычная фотолетопись отдыха на курорте. Лена — на фоне моря, Лена — в море. Лена — на фоне надписи «Marriott», Лена — в номере. Лена — на коленях мужчины, Лена — верхом на верблюде.
— Египет? — спросила Величкина.
— Угу. Хургада.
— Здорово, — протянула Катя.
Ее поразила внешность Самойловой. С фотографий на нее смотрела жизнерадостная девушка, по всем параметрам пригодная для работы в модельном агентстве. Только близкие люди могли узнать в ней ту угрюмую толстуху, которая допекала всех подряд никчемными гербалайфами, а потом пропала, отправившись на прием к очередному целителю.
— Ты смотри пока, а я пожрать чего-нибудь возьму. Ты-то будешь? Чего тебе взять? — спросила Лена.
— Чего-нибудь, — пожала плечами Величкина.
— Я твои вкусы еще не забыла, — улыбнулась Самойлова и направилась к стойке «Макдоналдса».
Катя посмотрела вслед завистливо. Многие мужчины не могли пройти мимо Лены равнодушно. Одни украдкой любовались девушкой, другие откровенными взглядами пожирали ее фигурку. За соседним столиком спиной к Величкиной сидел молодой человек в черной майке с надписью «Х-com defence». Он тыкал пальцем в спину Самойловой и что-то говорил своему другу. Приятель энергично кивал. Лена отвернулась, испугавшись встретиться взглядом с кем-либо из этих ребят. Наверняка, они обратят внимание и на подругу понравившейся им девушки. Катя представила себе, как они прокомментируют ее внешность, и у нее испортилось настроение.
Она вздохнула и вернулась к фотографиям. Ей показалось, что на некоторых снимках Лена выглядела полнее. «Наверно, ранние фотки», — думала Величкина, сличая даты. Но оказалось наоборот, Самойлова «пополнела» на более поздних снимках. Катя взяла несколько карточек с самого низа пачки. С этих кадров на нее смотрела та самая тучная и неповоротливая Лена, которую она знала несколько лет вплоть до того дня, как та отправилась к какому-то хитропопому еврею, променявшему диплом авиаконструктора на лицензию целителя, считай, индульгенцию шарлатану. Мелькнула мысль: «Не удержалась, значит, опять разжирела». Катя призадумалась. Она только что сгорала от зависти, наблюдая, какими взглядами мужчины провожали Самойлову. Если верить датам на фотографиях, выходило, что Лена похудела, затем вновь растолстела, а затем еще раз похудела. «И хватило же сил так себя изнасиловать дважды!» — подумала Катя.
