Владимир Козлов - Политика
Игорь хохочет, поварихи кривятся. Пацан говорит:
– Ну что, кто вина хочет? У меня шесть литров.
– Ні, ми не будемо, – говорит веснушчатая. – Нам рано вставати на роботу.
Она поднимается, ее подруги тоже.
На песке – пустые трехлитровые банки. Пацан стоит на коленях, держится за столб, тошнит. Игорь вырубился. Я пил меньше всех, совсем чуть-чуть, и поэтому почти трезвый.
Подсаживаюсь к Оле, обнимаю ее за талию. Она открывает глаза.
– Тебе чего?
– Так просто.
Она пожимает плечами, берет с песка банку – в ней чуть-чуть на дне, – подносит к губам, допивает. Ее медный браслет съехал, на запястье – толстые выпуклые шрамы.
Светит луна. Я рассматриваю Олино колено. Прыщик. Царапина. Несколько тонких волосков. Наклоняюсь и целую ее в колено. Она отдергивает ногу.
– Отвали, кому сказала? Отвали.
Я отодвигаюсь. Она поднимается и, шатаясь, идет к корпусу.
Светло. Я качаюсь на качелях. Пацан из тридцать второй комнаты сцыт на перила. Он говорит мне:
– Привет.
– Привет.
– Как погудел, нормально?
– Ага.
– Я тоже заебись. Домой в бабских трусах пришел, прикидываешь? Ты слышал, что за хуйня в Москве творится?
– Не-а.
– Горбачева на хер скинули, теперь Янаев.
– А кто это такой?
– Хер его знает.
Из комнаты выходит папа.
– Привет. Гуляешь?
– Ага.
Он достает из пачки сигарету.
– А мне вот что-то не спится.
– Слышал, что он говорил, что в Москве?
– Да, я знаю. Слышал вчера по радио.
Над морем висит ярко-красный шар солнца.
Поэзия[22]
Блэйк курит на кухне, сидя на полу и прислонившись к плите. Дверь открывается, и заглядывает Нокс.
– Деньги есть?
– Нет.
– Плохо. Бухло кончилось.
– Ну так что?
Блэйк открывает форточку, выбрасывает бычок. В комнату залетает мерзлый воздух. Блэйк кривится.
– А еще весна называется, апрель…
– Какая разница – весна, не весна? Тебе старики квартиру оставили: тепло и сухо, бля. Сиди – бухай или траву кури. Не то, что мне: опять думай, где бы переночевать.
– Сегодня не у меня. Ирка остается.
– Ну, я и не просил особо.
Торшер с оранжевым абажуром освещает комнату с мебелью конца семидесятых: стенка, мягкий уголок. По телевизору идут без звука новости ОРТ. Играет Нил Янг. Повсюду валяются пустые бутылки из-под пива и вина. На диване – Нокс, еще двое парней и две девушки. В углу, в кресле, еще одна пара целуется.
Блэйк подходит к музыкальному центру и уменьшает звук.
– Стихи почитать?
– Ай, неохота, в следующий раз, – говорит парень на диване, рядом с Ноксом.
– Ну, как хотите.
* * *Блэйк с Иркой лежат под одеялом на разложенном диване. Больше в комнате никого. Горит торшер.
– Мрак какой-то, – говорит Блэйк. – Хотел напиться, а бухла не хватило. Апрель месяц, а настроение, как поздней осенью. Ничего не происходит, скука полная.
– Пора тебе со всем этим кончать: компании каждый день, бухло. Тебе двадцать четыре года. Сколько можно так жить?
– Ты что, ебанулась? Что это за занудные разговоры?
– Мне надоело. Найди себе нормальную работу. Что это за работа – ночным сторожем?
– Все нормально. Было вон целое поколение «дворников и сторожей».
– Было. Двадцать лет назад.
– Ну и что? Меня такая работа устраивает. Мне нужно много свободного времени: я стихи пишу.
– Кому твои стихи нужны?
– А кому сейчас любые стихи нужны? Я пишу не потому, что мне хочется быть «поэтом», чтоб меня издавали.
– Тебя и не издают. Ты ж посылал куда-то стихи – везде отказ.
– Мало ли, что посылал. Все равно, я для себя пишу.
– Скажи еще, что не можешь не писать.
– Могу. Но я хочу писать и потому пишу.
– А по-моему ты другого хочешь. Сидеть и ни хера не делать, и чтоб жратву приносили, и траву, и бухло. И чтобы потрахаться было с кем. Так ведь?
– Что с тобой сегодня такое? Мало выпили? Ну, шла бы с Ноксом и остальными – они догоняться поперлись.
– И пойду.
Ирка вылезает из-под одеяла, поднимает с пола трусы, натягивает. Блэйк отворачивается к стене.
* * *Утро, на часах семь. Звонит старый черный аппарат стоит на полу рядом с диваном. Блэйк открывает глаза, берет телефонный провод, тянет за него и вырывает вилку из розетки. Звонки прекращаются. Блэйк закрывает глаза.
* * *Ирка собирает свои вещи и бросает их в большую бело-синюю сумку «адидас». Блэйк сидит на диване и молча наблюдает, как она выдвигает ящики в стенке. Он смотрит в окно. Идет снег.
– Что с тобой такое? – спрашивает Блэйк. – Три года все нормально было, а теперь что-то в голову стукнуло.
– Ничего не нормально было. Очень даже так себе. Но я еще на что-то надеялась. А сейчас все вообще достало.
– Ну, достало – так достало.
– У тебя деньги хоть есть?
– Есть. Я зарплату получил.
Ирка берет сумку и выходит.
* * *Утро. Блэйк вставляет вилку телефона в розетку и набирает номер.
– Привет, Нокс. Чем занимаешься?
– Привет. Так, ничем. А ты куда пропал? Звоню – никто не подходит. Заходил пару раз – звонок не работает. Стучу – никто не отвечает. Я думал, ты уже в Москву свалил. Помню, ты что-то базарил, что поедешь жить в Москву, стихи свои просовывать.
– Никуда я не свалил. Ирка ушла от меня.
– Да?
– Ага.
– И что теперь?
– Ничего. Давай сходим куда-нибудь.
– Давай.
– Ты сейчас на работе?
– Да.
– Во сколько заканчиваешь?
– В пять.
– Хорошо. Давай в пять-пятнадцать в центре возле гастронома.
– Давай.
* * *Во дворе гастронома, около кучи грязного снега, Блэйк и Нокс пьют из горла вино, заедая батоном. Каркает ворона. Темнеет.
– Ну, что, куда пойдем? – спрашивает Нокс.
– Не знаю.
Навстречу идет девушка в широких черных штанах с карманами на коленях и ярко-синей куртке.
– Эй, подруга, – кричит ей Нокс. – Порекомендуй, куда бы нам пойти развлечься.
– В клуб «Подвал». Здесь неподалеку.
– А ты с нами?
– А деньги есть?
– Есть.
– Тогда с вами.
У входа в клуб припаркованы несколько «мерседесов» и джипов.
– Говенное место, мажорное, – говорит Блэйк.
– Ничего, спокойно. – Нокс подмигивает девушке. – Зайдем посмотрим.
Внутри клуба стены покрыты граффити, и в них вмурованы ржавые железяки. За столиками сидят коротко стриженые люди в темных костюмах и галстуках, контрастируя своим видом с «альтернативным» оформлением клуба. Играет «Зи Зи Топ».
Блэйк, Нокс и девушка садятся за свободный столик недалеко от входа.
– Ну, ты и место предложила. Какой-то питомник бандитов, – говорит Блэйк. – Мне здесь не в кайф. Может, свалим сразу?
– Да нет, все в порядке, даже прикольно. Я здесь была пару раз.
– Ну а мне не прикольно.
– Тебе давно уже ничего не прикольно, – говорит Нокс и поворачивается к девушке.
– Как тебя зовут?
– Алиса.
– А на самом деле?
– На самом деле – неважно.
Подходит официантка в короткой юбке и черных колготках, бросает на столик черные папки меню.
Блэйк листает говорит официантке:
– Три пива туборг, светлого. – Он смотрит на Нокса и Алису. – Вы еще чего-нибудь хотите?
Они пожимают плечами.
– Пока все, – говорит Блэйк официантке.
За соседним столиком сидят трое здоровых мужиков, коротко стриженных, в пиджаках и белых рубашках. Весь стол заставлен тарелками с едой и пивными кружками. В центре – графин водки. Один из мужиков поворачивается и остекленевшими глазами смотрит на Блэйка. Тот отворачивается.
Официантка идет по залу с подносом грязной посуды.
– Эй, девушка, вы про нас не забыли? – кричит ей Нокс. Она спокойно смотрит на него и молча идет дальше.
Блэйк встает и подходит к бармену.
– Где здесь туалет?
Бармен махает рукой в сторону черной бархатной занавески.
В туалете у раковины стоит мужик с соседнего столика, который смотрел на Блэйка. Он громко блюет, потом отворачивается от раковины, замечает Блейка и идет на него, наклонившись и вытянув голову вперед. На высоком из-за лысины морщинистом лбу висят капли пота.
Блэйк вытаскивает из сапога нож. Рука дрожит. Он всаживает нож в живот бандиту и несколько раз поворачивает. Бандит, глухо вскрикнув, падает на пол. Кровь льется на кофейного цвета кафель, покрытый грязными отпечатками ботинок.
Блэйк бросает нож в раковину и пускает воду, потом заскакивает в кабинку. Он отрывает от рулона кусок бумаги, снимает штаны и трет задницу, бросает бумагу, вымазанную дерьмом в унитаз и выскакивает из кабинки. Бандит лежит на полу. Кровь растеклась по кафелю. Блэйк берет из раковины нож и сует в сапог.
Блэйк выходит из туалета и на ходу кричит Ноксу и Алисе:
– Сваливаем!
– Хочешь – сваливай, нам и здесь нормально, – отвечает Нокс. Алиса тупо улыбается.
Блэйк открывает дверь своей квартиры, включает в прихожей свет, проходит в комнату.
