Борис Кригер - Неизвестная Канада
Роль нашу на геополитической арене отчасти можно обрисовать выражением: «Моя хата с краю...» – и слава богу. Мы умудряемся не лезть в иракскую неразбериху, но при этом не ссоримся и с нашим Большим Братом на юге настолько, насколько это опрометчиво позволяют себе такие страны, как Франция, например...
Это все высшие сферы, в общем, немаловажные, но все же довольно оторванные от нашей повседневной жизни, особенно в канадской глубинке.
Пожалуй, настоящей притчей во языцех в Канаде является только министерство иммиграции. Мы все, прибывшие в эту страну так или иначе с его высочайшего отеческого соизволения, испытываем по отношению к этому супостату амбивалентные чувства, буквально на уровне застарелого эдипова комплекса, названного так по имени героя трагедии Софокла «Царь Эдип». Согласно Фрейду, это комплекс инфантильных переживаний, состоящий из влечения к своей матери одновременно с ревностью и недоброжелательством по отношению к отцу. Эдипов комплекс иммигранта – это такое психо-политическое представление об особенностях эмоциональных отношений иммигранта от одного до пяти лет выдержки к своим родителям – отцу (министерству иммиграции) и матери (Канаде).
Интересно то, что министерство иммиграции Канады не является вполне канадским госучреждением по духу, потому что общается в основном не с канадцами, а с нами, иностранцами, у которых, увы, ввиду тяжелого детства, проведенного в жестоких странах, где государство принято воспринимать не иначе как самого главного вора и убийцу, не сформировалось здорового чувства собственных прав. Мы всё мучаем себя достоевщинкой: «тварь я дрожащая, или право имею?»
Этот факт и развращает служащих министерства иммиграции. Если бы оно общалось с полноправными канадцами, они быстро показали бы ему кузькину мать...
Погодите, погодите... Так ведь я же и есть этот самый полноправный канадец! Я же всё как положено вынес, по всем кругам прошел, выучил фамилию своего члена парламента, сдал экзамен, получил гражданство... Так чего же я молчу?
А я и не стал молчать, засев за письмо своему, так сказать, народному представителю, члену парламента от моего избирательно округа. Я написал, что мои родители и родители моей жены остались прозябать в Израиле, но несмотря на то что мы подали просьбу на их спонсирование более года назад, от министерства иммиграции ни ответа ни привета. На наши телефонные звонки сотрудники министерства ответили, что у них огромное количество подобных просьб, и поэтому совершенно не известно, сколько времени займет процесс...
А ведь речь шла пока только о финансовой оценке нашей способности спонсировать собственных родителей, которая в норме должна производиться не дольше чем за два-три месяца.
То есть это же полный беспредел, товарищи сограждане! Мало того, что нам навязывают всякие вздорные условия, чтобы стало возможным привезти собственную мать, мало того, что мы должны предъявлять им справки, что зарабатываем достаточно, мало того, что мы подписываемся содержать своих родителей не менее десяти лет, формально освобождая государство от финансовых обязательств по отношению к этим людям, мало того, что мы должны предъявить доказательства, что наши престарелые родители здоровы, как быки, и не лягут тяжелым грузом на нашу агонизирующую систему здравоохранения, так они еще и вздумали рассматривать наши челобитные по два года вместо пары месяцев!
А хитрость заключается вот в чем. Канада просто не хочет допускать стариков в свое изнеженное сытой жизнью лоно! Они хотят молодых, напористых иммигрантов, с амбициями и устремлениями, а стариков – не хотят. Признаться в этом по совести Канаде не позволяют международные соглашения о воссоединении семей, вот и пошло наше министерство на маленькую хитрость, перерастающую в большую подлость: оно просто стало рассматривать эти дела бесконечно долго, превращая их буквально в кафкианский процесс. Всё выходит очень славненько! Пока суд да дело, глядишь, и ряды наших несчастных стариков поредеют или здоровье испортится настолько, что уже ни в какую Канаду их не пустят. Видимо, министерство иммиграции до такой степени наобщалось с выходцами с Востока, что поднабралось восточной мудрости у Хаджи Насреддина, который пообещал шаху за двадцать лет научить осла разговаривать, причем приличное вознаграждение потребовал выплатить вперед. А когда его спросили, как же он собирается этого достичь, он ответил: «Либо осел сдохнет, либо шах умрет, либо я...»
В любом, даже самом мягкотелом государстве, неистребимы повадки Держиморды. Ну чем ему наши старики могут помешать? Все равно мы их обязуемся содержать не менее десяти лет. Никаких пособий платить им не надо (если, конечно, хитрые родственнички не умудрятся посадить их на пособие по бедности, что, впрочем, может оказаться не без последствий для хитрецов...).
А вот то ли из вредности, то ли из природного садизма нужно нашему государству поиздеваться над нами напоследок! Обычно оно и не на такое способно, особенно в пресловутых «государственных интересах», и ему глубоко плевать на те личные трагедии, которые разворачиваются перед его ничего не желающими видеть глазами.
Чуть меньше десятка лет назад, 6 января 1999 года, министр иммиграции от либеральной партии мистер Robillard в своем публичном выступлении провозглашал чуть ли не стихами: «...family reunification will remain the cornerstone of Canadian immigration policy. Canada has a long tradition of supporting the reunification of Canadians and permanent residents with their close family members from abroad. On the one hand, this tradition has enriched the lives of the families and assisted them in achieving self-reliance. On the other hand, it has enriched our society by ensuring social integration and the building of stronger communities», что означало: «...воссоединение семей будет оставаться краеугольным камнем канадской иммиграционной политики. Канада имеет давнюю традицию поддержки воссоединения канадцев и иммигрантов с их близкими родственниками из-за границы. С одной стороны, эта традиция обогатила жизнь таких семей, обеспечивая их большую самостоятельность. С другой стороны, она обогатила наше общество, обеспечив социальную интеграцию и построение более сильных общин».
Слова, слова, слова... Либералов, которые пробыли у власти пятнадцать лет, в прошлом году сменили консерваторы, но воз и ныне там. А тем временем на родителей моей жены, проживающих на севере Израиля, обрушилось три тысячи ракет Хизбаллы, а на моих родителей, проживающих на юге этой же замечательной Страны Чудес, продолжают падать ракеты «Касам» из Газы. Тесть успел перенести инфаркт, теща начала страдать мерцательной аритмией, мою маму посадили на почечный диализ и ко всему этому она сломала бедро, а мы сидим в Канаде и мило машем своим родителям ручкой в видеокамеру, установленную на компьютере...
Теперь, наверное, их уже и не пустят сюда по состоянию здоровья. Молодец, родное министерство иммиграции, ты стойко охраняешь нас от собственных родителей, видимо, полагая, что мы уже большие и как-нибудь обойдемся без мамы и без папы. Мы-то, может, и обойдемся, а вот обойдутся ли они без нас?
Тем временем министерство придумало новую уловку. Поскольку заявления на оценку финансовой состоятельности подавались бог весть когда, они нам торжественно заявили, что нужно подавать все документы заново. А это, на минуточку, значит, что снова необходимо предъявить доказательство, что наша семья имеет не меньше шестидесяти тысяч долларов годового дохода (приблизительно такая сумма требуется для разрешения на въезд родителей с обеих сторон).
Это что же получается – мы должны выкупать собственных родителей, как выкупали заложников у пиратов в дикие времена? Только в данном случае пиратом оказывается наше собственное государство! Возможно, у канадцев гораздо более холодные отношения со своими родителями, и они не понимают, что мы так не можем: поднять трубку и по-свински заявить, что родители жены, мол, пусть подождут, а в этом году мы подадим документы только на моих родителей, и наоборот. Это же не покупка телевизора, в конце концов! Противно, ей-богу, говорить обо всем этом. Грязно, тошно, жутко... Веет от всего этого какой-то замогильной подлостью!
Короче, с письмом в руках отправились мы с женой к члену парламента. Сам, конечно, он нас не принял, поскольку оказалось, что он занимает один из министерских постов и поэтому большую часть своей повседневности проводит в стольном городе Оттаве. Принял нас его заместитель, который с порога заявил, что он вообще-то из индейцев, то есть из так называемых первых наций, – то ли для того, чтобы показать, насколько демократичен его патрон, то ли для того, чтобы намекнуть, что все мы тут иммигранты, а он, дескать, единственный настоящий коренной канадец. Я, не смутившись, заявил, что насколько нас осведомила историческая наука, его предки тоже приперлись в Северную Америку пятнадцать тысяч лет назад по Берингову перешейку, который сейчас скрылся под водой, уничтожив все следы, но все равно, это еще не известно, кто тут жил до них, и что они с этими жителями сделали...
