Олег Верещагин - Игры на свежем воздухе

- А ты молодец, - тихо сказал серб. И хлопнул Вальку по плечу.

- У… бить меня хотите? - согнулся тот, отплёвываясь от вязкой слюны.

- Я если упаду - не встану же…

- Придётся ещё бегать, - сказал серб. - Понимаешь, нас трое, а они должны подумать, что больше. Иначе они нас охватят кольцом и прикончат. Понимаешь? - Валька вспомнил, как погибли пограничники Витаса, и кивнул. - Дал очередь - беги, дал очередь - беги, но всё время пригибайся. Упал - откатись в сторону. Патроны экономь. Внимательней всего наблюдай за тем, что справа от тебя - обойти всегда стараются оттуда. И помни, - Йованич взял Вальку за подбородок холодными, мокрыми пальцами, - людей на ТОЙ стороне - НЕТ. Того, кто в бою думает о враге, как о человеке, убивают сразу… Да, вот что ещё. Если заденут и останешься в сознании - ползи вглубь леса. Как бы бо-льно не было - ползи. И как бы больно не было - молчи. Отползёшь метров на пятьдесят - затихни. Лежи, как мёртвый. Найдут раненого - добьют обязательно.

- Я знаю, - сказал Валька и удивился тому, как сел у него голос. - Я видел.

- Ну… - серб помедлил. - Да будут с тобой Господь и Святой Никола, защитник сербский.

Из темноты вынырнул Димон.

- Дорога чистая, - доложил он, - никто не проезжал… - и насторожился: - Слышите?

- Ничего не слышу, - сказал капитан, секунду послушав лес.

А Валька вдруг услышал! За воем бури, за плеском дождя - услышал растущий гул моторов. Ему показалось, что это обман слуха, но уже и Йованич кивнул:

- Да, едут. Хорошо успели… Парни, сигнал - моя граната. До этого - лежите, как трупы. Дмитре, покажи Валентину, где лечь.

И - бесшумно растаял в темноте.

- Пошли, - кивнул Димка.

- Погоди, - умоляюще сказал Валька. - Дим, мы с… короче, я влюбился в Олеську. И она в меня тоже.

- Пошли, - повторил Димон.

Он уложил Вальку за корнями дуба, росшего у самой дороги. Ткнул в ночной мрак, коротко сказал:

- Я там, - и пропал.

Валька остался один. Напрягая зрение, он видел дорогу - и понял неожиданно, что ветер и дождь утихают, гроза откатывается куда-то на восток, и ночь уже не такая непроглядно-чёрная.

А как будет мама, если меня убьют?

И что такое - УБЬЮТ?

Он положил автомат на выступающий корень и подвигал оружием. В голову пришли читанные когда-то слова: "Он проверил сектор обстрела." Как его проверять? И что такое точно - "сектор обстрела"? Вме-сто сектора обстрела Валька посмотрел предохранитель и совершенно неожиданно обнаружил незамеченное раньше: кроме привычных ему по "калашникову" одиночного и автоматического огня тут есть ещё одно положение флажка - для стрельбы очередями по три выстрела. Вспомнив совет капитана стрелять коротко, Валька переставил предохранитель в это положение, потом чуть отвёл затвор и убедился, что патрон в стволе есть. Потом ему удалось выдвинуть складной приклад (Валька вообще не ожидал, что тот выдвигается - думал, так и надо) - стало удобнее целиться и держать оружие. Не без симпатии посмотрев на автомат, Валька вдруг почему-то подумал о том, как неско-лько раз видел пикеты пацифистов около районного военкомата - в той части Воронежа, где жил. Интересно, что стали бы делать их уча-стники в такой ситуации? И как вообще ещё можно задержать, остано-вить бандитов - не только этих, в грузовиках, а вообще! - если никаких доводов, кроме оружия, они не признают? Зато этот довод… Валька вспомнил, как визжал перед ним раненый наёмник - и вновь испытал отвращение, но уже смешанное с уверенностью, что всё делал и делает правильно.

Димон сейчас тоже ждёт. И Йованич ждёт. Для них обоих это при-вычная вещь (Валька не подумал, что "привычная" - не значит "люби-мая"). Йованичу важно, чтобы оружие не попало на его родину, чтобы больше никогда не убивало.Димка собирается мстить - за себя и за то-варищей по рабству, за бомбёжки и разрушения, которые он видел. А он, Валька?

А разве Витас - этого мало? А плачущий старик-партизан с чудной фамилией Берёза? И вообще… когда-то люди воевали за то, чтобы это оружие так и осталось лежать в земле,ни разу не выстрелив. И оно осталось лежать. А теперь что же получается - потомки ТЕХ бойцов позволят вывезти оружие из страны, чтобы оно начало убивать?

Нет. Нельзя. Нельзя.

Два тёмных силуэта - без фар, без огней - ревя и хлюпая по раскисшей лесной дороге, появились на фоне деревьев. Чёрные, они бы-ли плохо различимы, видно только, что двигается большое, более тёмное, чем темнота. Уже близко.

"Пап, - вдруг подумал Валька, - если ТАМ что-то есть, и ты про меня знаешь - надеюсь, я всё правильно делаю. Я тебя никогда не ви-дел, но ты был хорошим отцом."

Он не понял, что это, когда два медных фонтана огня с грохо-том, похожим на резкий хлопок вытряхиваемого мешка, брызнули под колёсами первой машины - "Урала", а через секунду раздался третий взрыв - и весь её передок охватило пламя. И лишь после того, как что-то пылающее, вертящееся выскочило из развороченной кабины, а подальше кто-то истошно и непонятно завопил: "До зброииии! Грани-чари!!!"41. - Валька понял, что начался бой.

ГЛАВА 17.

Ему показалось, что прошло уже какое-то громадное время, а он всё ещё лежит и ничего не делает - и, охваченный страхом от своего бездействия, Валька начал палить в суетливое мелькание теней, нажимая на спуск и каждый раз удивляясь, почему автомат не хочет стрелять непрерывно. Он совершенно забыл и совет Йованича стрелять коротко, и что сам поставил автомат на ограничитель - из головы вылетело всё. Кроме того, что надо нажимать на спуск. Врага он не видел и не понимал, когда что-то начало посвистывать вокруг - громче, тише, пронзительно и не очень - что это стреляют по нему и уже почти пристрелялись; ещё несколько секунд, и он будет накрыт, как накрыли тех пограничников около 6-й заставы.

- Валька, в сторону, - выдохнул кто-то ему в ухо, и он, покосившись вбок, увидел Димона: тот, лёжа на спине, дёргал Вальку за рукав и одновременно стрелял не глядя поверх своего плеча. - В сторону, Ва-лёк, в сторону, ну?!.

Валька откатился вбок, за другое дерево, переполз - и оглох от близкого взрыва. Брошенная граната взорвалась как раз там, где он только что лежал. В полной уверенности, что Димон погиб - и погиб из-за него! - Валька закричал:

- Ди-иии… - но Димон появился перебежкой справа, на бегу стреляя в сторону дороги, откуда неслись крики:

- Мужики! Это наши автоматы! Это не "калаши", мужики!…

- Где Отто?!.

- Убит! Отступаем!…

- Нех денервуе! Нех денервуе! Вшистки напшуд!42…

- Мужики, да это не погранцы! У них "хеклеры"! Наши "хеклеры"!…

- Спокойно, спокойно, их мало! Мало!

- Допёрли, сволочи, - процедил Димон. Валька, свалившись рядом

с ним, снова выстрелил в сторону горящей машины, выдохнул:

- Где капитан?

- За него не переживай, - ответил Димон. - В стороны, в стороны… - и пополз влево, а Валька несколько раз перекатился вправо. Нажал спуск - ноль эффекта, и на какое-то мгновение мальчишка очутился во власти ужаса, прежде чем понял, что просто кончился магазин. Валька поспешно сменил его, дёрнул затвор. Где-то в стороне разорвалась ещё одна граната, потом захрустели кусты справа, и Валька, повернувшись на бок, выпустил туда три очереди - одну за другой. Кусты длинно,свистяще хрустнули - что-то тяжёлое рухнуло сквозь них, ударил автомат - длинными очередями, огненная прерывистая полоса словно обшаривала стволы деревьев, траву, заросли в поисках Вальки. Кто-то перескочил через мальчишку, и Валька увидел Йованича - перебегая в сторону от вражеского огня, он стрелял с обеих рук из пистолетов, и автоматчик в кустах осекся, замолк…

…Казалось, этому не будет конца. Бесконечному кружению по зарослям, среди деревьев, под вялым дождём. Бежать. Ложиться. Переползать. Стрелять. Вскакивать. Стрелять. Перебегать. Падать. Объехать лесом горящий "Урал" наёмники не могли, а столкнуть его с дороги мешал огонь непонятного противника.Они просто обречены были сначала разделаться с этими людьми, мелькавшими в лесу, а уж потом заняться собственным спасением. Об оружии больше не думал никто из них, и по этой же причине наёмники не старались отогнать врага подальше в лес, что было бы логично. Они просто боялись, что, пока одни будут этим заниматься, другие столкнут "Урал" и смоются на ГАЗе. Почти не отходя от дороги, они старались подавить нападающих огнём автоматов. Но сербского капитана и двух подростков - русского и белоруса - надёжно прятал от пулю лес. Мокрый и тёмный лес, идти в который для чужаков значило погибнуть.

Никому из наёмных суперменов не хотелось погибать за какое-то идиотское оружие в двух километрах от границы, уже имея в карманах по десятку штук "зеленью". И, хотя они чувстовали, что нападающих мало, никто бы из них не поверил, что их всего ТРОЕ. Взрослый и двое мальчишек, никогда в жизни не видевших бумажки крупнее двадцатки, да и то - в чужих руках…