Евгений Гришковец - Сатисфакция (сборник)
Одновременно
(Редакция 2008 года)
Монолог
Здравствуйте!
Дело в том, что в орфоэпическом словаре русского языка указано, что оба варианта употребления ударения в этом слове равноправны и равновозможны. То есть и одновремЕнно и одноврЕменно — это правильно. Только оба эти ударения — одновремЕнно или одноврЕменно, — то есть сразу, употреблять невозможно… Но речь пойдёт не об этом. Это я просто так… Чтобы с чего-то начать…
Дело в том, что… Недавно я узнал одну вещь…
Вот видите, какая фраза: «Недавно я узнал одну вещь»?!
И казалось бы, в этой фразе всё по-русски, и всё понятно, и не надо ничего объяснять. А на самом деле в этой фразе ничего не понятно. Ничего. Даже слово «Я». Но «Я» — это вообще очень сложно, и можно запутаться сразу и надолго. И остальные слова при всей кажущейся ясности тоже совершенно непонятны.
Вот слово «недавно»! Это что такое? Это сколько? Например, человек, которому девяносто два года, он легко может сказать, правда, если может ещё говорить, что то, что было пятнадцать лет назад, было недавно. А человек, которому восемнадцать лет? Что он может сказать про то, что было пятнадцать лет назад? И сколько «недавно» для него? А сколько «недавно» для меня? Бывает, думаешь, что какое-то событие случилось недавно. По всем ощущениям, это событие недавнее. Диван купили недавно, переехали недавно, с кем-то встречался недавно, кто-то умер недавно. А подумаешь повнимательнее, проанализируешь — восемь лет назад! Ой! Давно! Вот видите, уже непонятно, что такое «недавно».
А я же сказал: «Недавно я узнал одну вещь». А ведь то, что я узнал, — это не вещь! Это не предмет, это не изделие, это потрогать нельзя. Это вообще не материальное. Это не вещь, в смысле вещи… Ну, понимаете?! При этом я сказал: «Я узнал одну вещь». А это не вещь. Что же я узнал?
А мы часто говорили: «Я узнал одну вещь, я слышал такую вещь, мне сообщили потрясающую вещь». Или можно услышать: «Пойдём, я тебе одну вещь скажу». Ты идёшь, а он выкладывает тебе все свои проблемы за несколько лет. И после этого с ним надо по этому поводу долго пить. Что это за «вещь»? Это не вещь. Но мы так легко говорим.
То есть уже непонятно, что я узнал и когда. «Недавно» и «одну вещь» — это непонятно.
К тому же я сказал слово «узнал». А при этом я не могу сказать, что вообще ничего не знал про то, о чём я сказал «узнал». Я даже этим пользовался. У меня даже было некое представление о том, о чём я сказал: «Недавно узнал». Просто я не знал, как это устроено, как оно работает. Я не знал внутреннего устройства того, о чём хочу сказать. А потом узнал и теперь знаю.
Да! И ещё! Хочу сразу предупредить, что эта вещь, которая не вещь… Ну, то, что я недавно узнал… Это для меня не очень важно. А вам может показаться, что это для меня важно, потому что я с этого начал. Так вот — это для меня совсем не важно. А есть вещи, которые, в свою очередь, тоже не вещи, которые очень важны и даже жизненно необходимы, но я про них ни слова не скажу.
Очень путано получается… Я догадываюсь об этом.
Короче!
А то как начать анализировать одну эту фразу: «Недавно я узнал одну вещь», – да так на ней и застрять. Можно в этом анализе уйти в такие дебри и никому ничего не сообщить. А хочется же сказать что-нибудь существенное, что-то кому-то нужное или хотя бы интересное. Поэтому — короче! Короче!!!
Представьте себе вот все эти электровозы, тепловозы, все эти локомотивы… Ну, на железной дороге! А главное, конечно, все эти машинисты… То есть те, которые эти электровозы и тепловозы ведут. Представляете? Они же не едут на своих локомотивах от Хабаровска до Омска, от Хабаровска до Москвы тоже не едут. Поезда идут, а эти машинисты на своих локомотивах — нет…
Это очень странно сейчас прозвучало. Я догадываюсь. Но я сейчас объясню, что хотел сказать.
Значит так… Вот выходит из Хабаровска в Москву… нет! Хабаровск сильно далеко. Возьмём Омск. Вот выходит из Омска в Москву поезд. Вокзал, перрон, вагоны, в голове состава — локомотив. Это поезд. Поезд Омск — Москва. Идут люди с билетами до Москвы. И они до Москвы доедут, и поезд до столицы дойдёт. А локомотив — нет!
Потому что… Вот представьте себе такую длинную Транссибирскую магистраль. Где-то здесь, на этой магистрали, Омск, а где-то здесь, в конце или в начале магистрали, это уже как вам больше нравится, Москва. И вот из Омска в сторону Москвы отправляется поезд. И он до Москвы дойдёт, а локомотив — нет.
Дело в том, что этот поезд пройдёт в сторону Москвы до первой и ближайшей к Омску узловой станции, там поезд остановят, локомотив отцепят, развернут, подцепят к нему другой состав, например, Москва — Омск, и машинист на этом локомотиве поедет уже с другим составом обратно в Омск. А поезд Омск — Москва, с другим локомотивом и машинистом, поедет в сторону Москвы до следующей станции. А там произойдёт то же самое.
И так они ездят туда-сюда. Немного туда, а потом обратно. И хорошо, если из Омска и обратно. Омск — это ещё большой, хороший город. А то от одной узловой станции до другой узловой станции и обратно. И так всю жизнь. Всю жизнь!
То есть, представляете, такая длинная Транссибирская магистраль… и по ней ездят железнодорожники. Но не по всей её длине, не из конца в конец огромной страны, а на коротких отрезках… Туда-сюда, туда-сюда… Всю жизнь! Всю жизнь!
Это то, что я узнал.
И то, что я узнал, мне не понравилось!
Но я не могу сказать, что это мне сильно не понравилось. Так, слегка не понравилось, и всё. А почему слегка? А потому, что для меня тема железной дороги и железнодорожников — тема несущественная. Совсем несущественная. Потому что я не думаю про железнодорожников. Это же странно, ходить и думать про железнодорожников. В смысле, странно думать про железнодорожников, если ты не железнодорожник. А я не железнодорожник. Совсем.
Я даже никогда не мечтал стать железнодорожником… Ну… То есть что значит мечтать стать железнодорожником?.. То есть был я когда-то ребёнком, был маленьким… Был маленький и никакой. И мечтал бы: «Вот стану большим и стану настоящим железнодорожником!» — нет. Я так не мечтал. Я так не думал. Я вообще о железнодорожниках не думаю. Но узнал случайно о том, что они так ездят. Ездят туда-сюда. И мне это не понравилось. Меня это огорчило.
А почему это мне не понравилось?
А потому, что я узнал, как это устроено. Я проник внутрь устройства жизни и работы железнодорожников. И мне это не понравилось.
И, как правило, как только узнаёшь устройство какого-то предмета, какой-то ситуации или жизни, то тебе это начинает нравиться меньше, чем до того, как ты узнал, или перестаёт нравиться вовсе.
Просто, узнав, что железнодорожники ездят туда-сюда, я узнал кое-что дополнительно о том, как этот мир устроен. Узнал кое-что новое для себя об устройстве мира. О том, что в области железной дороги и профессии машиниста мир устроен вот так… Туда-сюда. И мне не понравилось.
А значит, чем больше я узнаю про то, как весь мир устроен, тем он мне меньше и меньше нравится!
И узнал-то я это навсегда. В смысле не глобальном «навсегда». А в том смысле, что уже не забуду. Теперь я это знаю. А зачем? Зачем мне это знать? К тому же мне не понравилось. Но уже ничего не поделаешь! Уже знаю.
Но самое неприятное случилось только что. Уже случилось! Вы же меня не просили, а я вам только что рассказал. Теперь и вы знаете навсегда, что железнодорожники ездят туда-сюда. И так это устроено.
А вы теперь это знаете. Извините.
Видите, какая неприятная и сложная тема устройства мира. И лучше бы знать поменьше. Но как-то узнаём. И очень много того, чего лучше бы не знать. Но узнаём. Живём и узнаём.
Бывает, ещё утром ты о чём-то и знать не знал, и не ведал, и не догадывался. И не нужно тебе было знать. Но днём, тебя не спросив, кто-нибудь тебе позвонит или что-нибудь покажет, расскажет, откроет тебе на что-то глаза. А тебе не надо, ты не хотел этого знать. Но узнал. И так и будешь с этим знанием жить дальше. Вот я про железнодорожников рассказал. Извините!
Хотя я хотел сказать про устройство мира…
А ведь всё имеет устройство. Всё без исключения. Любая ситуация, любая история, любая вещь имеет устройство…
Любой предмет.
Вот например… Женская сумочка! Ну какое у неё устройство? Смешно, казалось бы, говорить об устройстве женской сумочки.
Но есть не только устройство, но и история вопроса. Потому что, как ни крути, а жило-было животное. Убили, сняли кожу. В то самое время, когда убивали животное, где-то в другом месте специальный дизайнер по сумочкам изобретал в творческом порыве новую сумочку. Придумал, нарисовал её, тут как раз кожу подвезли. Короче, сделали сумочку, посмотрели на неё со всех сторон, назначили её модной на новый сезон, поставили в магазин на витрину… Шла мимо женщина, барышня или дама, увидела сумочку в витрине, посмотрела-посмотрела, ушла. Потом вернулась со своим мужчиной, показала ему сумочку. Он посмотрел на неё невнимательно, пожал плечами, вздохнул, достал деньги, заплатил. Всё. У женщины эта сумочка есть! И это не кошёлка какая-нибудь, не авоська, это красивая, изящная вещь из тонкой кожи. Это аксессуар, это украшение. То есть женщина этой сумочкой действительно украшена. То есть животное погибло не зря!
