Елена Стяжкина - Фактор Николь

А по поводу «Набукко»… Ты, случайно, не слышал, почему этим именем назвали проект газопровода? Я, чесслово, прямо мучаюсь вопросом: что теперь будет? Навуходоносор снова нападет на Иудею? Сроет стены Иерусалима? Организует у себя хор еврейских военнопленных? Или газопровод все-таки поможет Навуходоносору видеть пророческие сны с прогнозами для всего человечества? И точно ли ты уверен, что в трубе будет именно тот газ, который разрешен к употреблению?

И что делать простым людям в этом случае?

А учительница по пению, ее звали Тамара Сазоновна, каждую репетицию выставляла меня перед всеми и говорила: «А теперь, дети, мы послушаем, как не надо петь. Три-четыре…» И помимо газопровода «Набукко», меня мучают еще две вещи. Неужели папу моей учительницы звали Сазон? И почему я не сбежала из этого чертова хора?

From: [email protected]

To: [email protected]

Subject: Rе: Набукко

Я слушал «Набукко» в Милане и в Гранд-опера, и еще в «Новой опере». В Милане это была история духа, а в «Новой опере» – история Холокоста.

Я люблю оперу. Наверное, люблю. То есть не так точно, как гороховый суп. Но мне интересно. Я буду думать о газопроводе. Обещаю.

From: [email protected]

To: [email protected]

Subject: Rе: Rе: Набукко

Весна, между прочим. И мы все реже пишем друг другу. Здесь – двоеточие и закрывающая скобка. Ты, кстати, забрал их с помойки?

Я написала тебе три письма. Краткое содержание: в первом был секрет сырников. Если в сырники навалить побольше муки, то творог совершенно не чувствуется, и тогда их можно есть. Получается почти тот же эффект, что с шашлыком из осетрины: немного уксуса, мангал – и никакого вкуса рыбы. И я подумала: а на кой вообще черт все это делать, если мы не любим творог и рыбу?

Во втором письме я рассказывала тебе о своем национальном проекте системы образования. Я предлагала отменить школу в качестве обязательной программы. Если ребенок хочет учиться, пусть, конечно, делает это. А если нет, то… Человечество жило же как-то без всеобуча. В жизни мало пригождаются буквы, цифры и опыт прошлых поколений. Тогда зачем?

Разве только в интересах полной занятости населения, да? Ну и чтобы дети не шатались целыми днями по улицам. Я спросила у тебя: если бы не школа, все могло бы быть по-другому? Еще я написала большими буквами «ШКОЛА – ЗЛО». Это был девиз моего национального проекта.

А в третьем письме я на тебя обиделась, потому что ты не ответил на первые два. Оно было коротким и ехидным.

Не волнуйся, пожалуйста. Не переживай. Я же не отправила тебе ни одного. Как ты мог знать, что мы поссорились. Тем более что мы уже помирились.

From: [email protected]

To: [email protected]

Subject: Rе: Rе: Rе: Набукко

Странно. А у нас еще февраль. Мокрый такой, тягучий февраль. Одна женщина вчера кричала на меня благим матом (благой мат – это, вероятно, мат без нецензурных выражений, да?). Она кричала: «Я!.. С мокрыми ногами!.. Через весь город!.. Плюс электрички!.. Я с мокрыми ногами!.. А вы все тут – равнодушные и злые! А я – с мокрыми ногами! Потому что я бедная женщина и у меня нет сапог!»

А одна моя знакомая сказала, что, когда у нее текут сапоги, она надевает носочек, на носочек – полиэтиленовый пакетик, потом – снова носочек. И получается термос. А мне показалось, что второй носочек – лишний. Еще моя коллега сказала: «Так вы к нам за сапогами? А мы сапогами не торгуем!»

Но я все равно был на стороне той женщины с мокрыми ногами. Потому что хрен его знает, за какими придуманными глупостями может прятаться настоящая обида.

Моя, например… Или твоя.

From: [email protected]

To: [email protected]

Subject: Rе: Rе: Rе: Rе: Набукко

Ты ничего не пишешь о математике. Ведь одной контрольной у вас там дело не обходится. Может быть, тебе нужен репетитор? У меня есть несколько неплохих знакомых, готовых к дистанционному обучению.

Ты вернулся? Домой?

Whiskykvas (whiskykvas) wrote

@ 2030-02-02 01:55 АM

Предположим, что ты – никто. Или же просто махровая идиотка. Ты спросишь, почему махровая? У меня нет ответа. Кроме того, собственно к махре я отношусь толерантно. То есть хорошо.

Хочу вернуться к теме об убийстве, которая всех нас сближает. Я прочитал, что человек в мужчине живет до тех пор, пока в его сексуальности есть сострадание. Пока в мужчине живет внутренний мальчик. То есть и в семнадцать лет, и в тридцать он еще живет. А в сорок – уже нет. Смерть мальчика означает, что старому козлу все становится по фигу. Его главный жизненный мотив – кого-нибудь сломать. Прогнуть. Вывернуть наизнанку. Ни для чего. Просто так.

Вместо маленького мальчика вырастает ментальный маньяк.

Теперь подумай: мы с тобой убили не одного, а сразу двух. Двух сострадательных типов, о которых на похоронах можно было сказать доброе слово.

Однако не спеши рыдать. Твой нос от рыданий становится синим. (Кстати, надо показаться кардиологу: твой нос теперь намного чаще синий, чем прежде. Это может быть тяжелая сердечная болезнь. Иногда я думаю о том, что тебе не помешала бы тяжелая сердечная болезнь с привязкой к кровати и строгим постельным режимом.) Так вот, не спеши рыдать. Недавно мне написал мой старый друг Моня Смолий. Наверное, он уже не Моня, а Соломон, но сути дела это не меняет. В письме было так: «Я живу очень хорошо. У меня прекрасный дом, отличная работа, родители, тьфу-тьфу, живы-здоровы, сейчас путешествуют по Южной Африке. Недавно я купил автомобиль. Семьи по-прежнему нет. Мой кот получил Гран-при на международной выставке котов. Его зовут Ватсон. Если тебе интересно, я пришлю тебе его фотографию».

nicolsummer

@2030-02-03 11:11 АM

Я все время думаю о том, что нам надо выложить карты на стол. Мне все время кажется, что это – игра. Но если это – игра, то она – бессовестная и дурацкая. Поэтому я решаю все-таки не выкладывать свои карты. Представь себе, что в моей жизни всегда находится человек, который начинает кричать: «Ваша карта бита! Ваша карта бита!»

Этот человек – он из прошлого… Конечно… Потому что если карта – бита, то я имею возможность выиграть. Но не по правилам, а так, как сейчас выигрывают все. Битой.

Мне иногда очень хочется взять эту самую биту и, как говорят у вас сейчас, настучать тебе ею по голове. Потому что я не знаю, как тебе иначе это все объяснить.

Почему ты оказался таким педагогически запущенным ребенком? И почему я ничего не знаю об этом твоем странном друге Моне и его коте?

И почему ты ведешь себя так, как будто в этом журнале нет других людей? Сюда ведь может зайти всякий. И что? Что он о нас подумает?

whiskykvas

@2030-02-04 05:13 АM

Тебя как-то подозрительно хорошо лечат. Ты стала замечать других людей. Ты, наверное, будешь теперь много удивляться: эти другие люди, прикинь, всегда существовали.

nicolsummer

@2030-02-04 06:19 АM

Расскажи, как я тебя обидела. Пожалуйста, расскажи мне. И я тебя пожалею. Я им всем дам по попе. Я скажу им всем: «Ну-ну-ну!» Они испугаются и разбегутся как миленькие. То есть я… Я испугаюсь и разбегусь.

Whiskykvas (whiskykvas) wrote

@ 2030-02-05 10:45 АM

Ты помнишь, как провозгласила меня свободным? У меня совсем не было денег. А мне очень хотелось их тратить как-нибудь шикарно. И только на тебя. Хорошо, что можно было разгружать вагоны. Хорошо, что не было никаких профсоюзов, законов и бандитов, запрещающих делать это. Каждый мог разгружать вагоны столько, сколько его душе угодно. А ты думала, что по ночам я ухожу к другой девочке. Мне было приятно, что ты так думаешь. И неприятно, что после разгрузки вагонов у тебя были все основания так думать.

Мне до сих пор интересно, как у грузчиков получаются дети? Может быть, им кто-то помогает?

И ты сказала мне, что я – свободен. На нормальном человеческом языке это означает «пошел на фиг». И я пошел! А ты бежала за мной и смеялась: «Дурак, дурак, дурак… Твоя свобода – это просто мой жизненный принцип!»

Какой принцип? Что за идиотизм? А ты сказала, что я – все-таки русский. Потому что только русские воспринимают освобождение как изгнание, каторгу и ссылку.

@2030-02-05 06:23 PM

Мы всегда выдавали тебе много денег. Какие вагоны? Ты всегда мог позвонить отцу! Какие грузчики?

nicolsummer

2030-02-06 07:54 PM

Прости, пожалуйста. Может быть, тебе нужно даже удалить мое предыдущее послание. Я посоветовалась с доктором.

Он сказал, что это кризис. И что мне нужно вести себя как ни в чем не бывало. А когда гормональный фон придет в норму, то, очень возможно, все само собой рассосется. И лечение вообще не понадобится.