Фрэнк Харди - Власть без славы. Книга 2
— А черт, проехал свою остановку! — вдруг спохватился Ренфри. Он на мгновение повис на поручнях, потом спрыгнул и, перевернувшись в воздухе, кубарем покатился в канаву.
Оставшись один, Джон Уэст снова предался мечтам о своем будущем могуществе. Ни одно из многообразных человеческих чувств не могло бы дать ему такого наслаждения. Ни ликование игрока, сорвавшего банк, ни восторг любовника, обнимающего трепещущее тело прекрасной женщины, — ничто для Джона Уэста не могло сравниться с сознанием своего могущества и власти.
Трамвай шел теперь по Джексон-стрит. Вот и номер 136. Как необъятно выросла власть Уэста, с тех пор как он здесь подкупил констебля Брогана! И как изменились методы, которыми он действовал! Тогда у него был единственный источник дохода — тотализатор. Он мог обеспечить себе власть лишь подкупом нескольких полицейских. А теперь у него миллионы и он может держать в руках всю полицию штата Виктория через главного секретаря кабинета. Тогда его защитниками были несколько головорезов вроде Борова, Гориллы и Одноглазого Томми. Теперь его будут защищать все власти штата.
Впредь он может обойтись без помощи преступного мира. Брэдли и Арти, Пройдоха Тэннер и вся его шайка уже не нужны ему, более того — они стали обузой. У него до сих пор уходит пропасть денег на содержание Брэдли. Арти, видно, не особенно привязан к жене и дочери, а без Брэдли жить не может. Арти вновь пришлось прибегнуть к дорогому и опасному средству — подкупу сыщиков. Вот дурацкое положение! Он должен выбрасывать деньги на сыщиков сейчас, когда может повлиять на них через главного секретаря и начальника полиции, и для чего? Для того лишь, чтобы спасти убийцу, который не приносит и больше не может принести ему никакой пользы.
Новый начальник полиции был назначен с согласия Джона Уэста. Когда-то он был офицером и слыл дамским угодником и вымогателем. Ходили слухи, что он организовал весьма доходное дело, шантажируя публичные дома и страховые компании.
Что бы ни случилось с Брэдли, Джон Уэст больше никогда не воспользуется услугами Тэннера, если только в этом не будет крайней нужды. Ему нравились и смелость и ум Тэннера, но Тэннер обманул его, и с ним теперь покончено. Крах Тэннера был результатом одной из его неудачных спекуляций, связанных с отправкой в Америку контрабандного спирта, принадлежавшего Джону Уэсту. Не довольствуясь верным доходом, который он вместе со своей шайкой извлекал из этого дела, Пройдоха решил немного подработать на стороне. Он ограбил несколько складов спиртных напитков и отправил добычу в США. В конце концов полиция поймала его. Он не явился на суд, пожертвовав залогом, и некоторое время жил в подвале городского театра, а затем разъезжал по Австралии, переодевшись женщиной. Своими трюками он прославился на всю страну. Однажды он даже написал в газеты, сообщив о своем маршруте. Но его все же выследили и приговорили к двум годам тюрьмы. Через год его должны были выпустить, но Джек Уэст решил, что с Тэннером покончено. Торговля контрабандным спиртом стала невыгодной, она требовала больших расходов, и было много конкурентов, находившихся ближе к Америке, да и в ней самой. К тому же были и другие возможности связаться с преступным миром.
Джон Уэст вышел из трамвая на конечной остановке, миновал мост и бодрым шагом стал подниматься в гору к своему особняку.
Он реорганизует свою империю. Теперь его ничто не остановит. Если он правильно поведет игру, то скоро он приберет к рукам правительство всей Австралии. День его торжества уже недалек!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Лейбористская партия Австралии выродилась в машину для захвата политической власти, а завоевав эту власть, она сумела использовать ее только на благо отдельным лицам.
ЧайдсБлижайшие месяцы принесли Джону Уэсту много труда и хлопот. Среди наездников каждую минуту мог вспыхнуть бунт. По всему штату Виктория все настойчивее раздавалось требование создать правительственный комитет по боксу. Осуществляя свой план с помощью лейбористов завладеть федеральным парламентом, Джон Уэст купил для Теда Тэргуда место в палате за восемь тысяч фунтов и нажил себе этим кучу неприятностей.
Как ни был Джон Уэст поглощен этими заботами, положение в собственной семье немало тревожило его. Теперь он уже не сомневался, что Марджори вопреки его запрету вышла замуж за Андреаса. Обнаружив, что Нелли переписывается с дочерью и посылает ей деньги, он лишил жену всяких средств. Кроме того, он отправился к своему поверенному и изменил завещание, выполнив угрозу оставить Марджори без гроша. Но и этого ему показалось мало. Непослушание дочери терзало его. Дело не было доведено до конца, а он не любил незавершенных дел. Поэтому Джон Уэст заявил Нелли, что раз она и другие члены семьи переписываются с Марджори, пусть они сообщат ей, что он лишил ее наследства и не пустит ее на порог до тех пор, пока она не уйдет от Андреаса.
Тревожила его и Мэри. Она увлеклась театром и якшалась с какими-то актерами-любителями. Он видел два спектакля с ее участием. Играла Мэри с подлинным талантом, но она попала в дурную компанию, поздно ложилась, стала выпивать и чуть ли не каждую неделю меняла поклонников. К тому же он слышал, что она пренебрегает своими религиозными обязанностями, а он считал, что религия полезна, особенно для женщин.
Как-то раз она пришла домой очень поздно, и, судя по шуму, который поднялся внизу на веранде, было ясно, что и она и ее кавалер были пьяны. Разбуженный Джон Уэст в бешенстве схватил револьвер, лежавший под подушкой, и выстрелил с балкона в воздух. Кавалер Мэри поспешил убраться, но она после этого стала еще взбалмошней и еще сумрачнее глядела на отца.
Старший сын тоже не радовал Джона Уэста. Он, видимо, вовсе не готовился к тому, чтобы управлять империей Уэстов после смерти отца. Джон служил в конторе одного из маклеров Уэста, но особенных успехов не делал. Джо-младший, которого отец отдал на выучку своему поверенному, видимо, был вполне доволен тем, что жалованье достается ему при минимальной затрате труда. Как и его дядюшка, он считал само собой разумеющимся, что может беспечно существовать за счет империи Джона Уэста, ровно ничего для нее не делая.
Отношения с женой тоже не изменились. Нелли по-прежнему жила с Ксавье в своей комнате. Супруги встречались лишь за столом, еле обмениваясь двумя-тремя словами.
Тем не менее в доме теперь постоянно царило оживление. Дети приглашали своих друзей и знакомых, которых особенно много было у Мэри, и в воскресные дни, а также в будни по вечерам в белом особняке собиралась молодежь. К их услугам был теннисный корт, недавно устроенный в саду, новехонький бильярд, верховые лошади, бассейн для плаванья, рояль. Джон Уэст не мешал своим детям веселиться и даже испытывал удовольствие, садясь за воскресный обед вместе с многочисленными гостями.
Миссис Моран заметно стала сдавать. Ей исполнилось семьдесят семь лет, и годы наконец взяли свое: она совсем поседела, и все лицо было в морщинах. Однако она по-прежнему играла немалую роль в семье. Джон Уэст нередко удивлялся тому, как она еще энергична и бодра и как почитают ее Нелли и дети.
Джон Уэст охотно окунулся бы в эту новую для него атмосферу непринужденного веселья, но он давно отвык от дружеского общения с людьми и был слишком поглощен делами. Хотя ему было уже под шестьдесят, он даже в молодые годы не работал так усердно, как сейчас. Если он не успевал закончить все текущие дела в конторе, где засиживался до позднего вечера, то работа продолжалась дома. Джон Уэст знал, для чего он трудится: недалек час, когда он станет самым могущественным человеком в Австралии.
* * *Весной 1928 года у Джона Уэста состоялись три знаменательные беседы.
Первая происходила в его кабинете с Тедом Тэргудом, только что приехавшим из Сиднея.
Лицо Тэргуда выражало крайнее беспокойство — и недаром: ему предстояло фигурировать в качестве одного из главных действующих лиц в работе комиссии, назначенной метрополией для расследования весьма серьезного обвинения. Речь шла о том, что один из лейбористских деятелей за взятку уступил свое место в парламенте Тэргуду.
— Вы должны помочь мне выпутаться из этой истории, — сказал Тэргуд, потрясая перед Джоном Уэстом сиднейской газетой. — Небось читали?
Джон Уэст молчал, разглядывая лицо своего собеседника: толстые губы, которые тот поминутно облизывал, орлиный нос, изогнутые брови, седеющие виски, мешки под колючими, холодными глазами. Но сейчас Джон Уэст видел, что в этих глазах притаился страх. Боится, подумал он, это хорошо. Тэргуд будет премьером, и покладистым премьером, ибо он способен испытывать страх.
Теда Тэргуда страшило не обвинение в подкупе члена парламента (он был уверен, что сумеет опровергнуть его), но он опасался, как бы расследование не раскрыло аферу с мэлгарскими рудниками в Куинсленде.
