Владимир Мегре - Анаста

Сейчас покажу тебе.

Смотри, вот они, всего шесть человек, выходят из раскалённой капсулы. Радуются зелёной травке и воздуху, которым можно дышать. Вот двое детей, мальчик и девочка, с интересом разглядывают куст смородины и букашек на нём. А вот пожилой, совершенно лишённый волос человек возвращается в капсулу и вскоре выносит из неё коробку. В ней находятся продукты. Человек ставит коробку на землю, смотрит на мальчика и девочку у куста смородины и подходит к их матери, стоящей неподалёку.

— Тебе лучше уйти подальше от этого места и увеcти детей. Продуктов у нас осталось не более чем на неделю. Муж твой умер, я ваш дальний родственник, но защищать вас не намерен, когда начнётся борьба за продукты.

— Дай нам пищи на день хотя бы.

— Возьми сама, но постарайся, чтобы не обратили на тебя внимания, и быстро уходи.

Женщина подошла к стоящей на земле коробке, наклонилась, будто поправляя обувь, и быстро взяла три тюбика с каким-то веществом, спрятала их под комбинезон. Потом быстро подошла к детям и сказав, будто собирается показать кусты ещё интереснее, увлекла их подальше от лежащего на земле аппарата.

Возвратившиеся на Землю люди обладали знаниями технократического мира. Они могли пользоваться компьютером и спутниковым телефоном, управлять автомобилем и космическим кораблём, но их знания теперь были абсолютно бесполезны и даже вредны. На земле были уничтожены все коммуникации и большинство механизмов. Многие же из оставшихся представляли собой смертельную опасность, они были радиоактивны.

Мать, ушедшая с сыном и дочерью, продолжили свой род. И снова тысячелетиями развивалось человечество в технократическом направлении. Археологи раскапывали древние городища. Могилы предков, в которых находили примитивные орудия охоты и считали, что видят первобытных людей начала их цивилизации. Но они видели людей конца их цивилизации. Иногда археологи находили наскальные рисунки — людей, одетых в скафандры. Научный мир выдвигал гипотезы, что человечество произошло от инопланетных существ, что человечество в древности получало знания от инопланетян. Но они по-прежнему не хотели даже предположить, что в наскальных рисунках существ в скафандрах… они видят людей конца их цивилизации.

— И где же первая цивилизация сейчас?

— Исчезла. Исчезла внезапно, по какой-то загадочной причине. В момент своего исчезновения людьми первой цивилизации была стёрта вся информация об их достижениях из Вселенской базы данных. Сделали они это непостижимо каким образом. Для чего так поступили, можно только предполагать, догадываться.

— И что же ты предполагаешь, Анастасия?

— Предполагаю, что, ощутив себя вершителями судеб миров Вселенских, они распознали в себе и зачатки вируса антимира, антиразума, и то, что нет у них против него достаточного иммунитета. И тогда они психологически взорвали себя вместе со своими достижениями, оставив на Земле тех, кто был больше других поражен вирусом антиразума, антимира. Чтобы до конца пройти, познать измерение антиразума. И теперь мы, потомки первой цивилизации, познаём до конца сущность антиразума и за мгновение до планетарной катастрофы уравновесим в себе Разум и антиразум. Все достижения первой земной цивилизации будут раскрываться в нас в новом и более совершенном виде.

— Но если, как ты говоришь, их знания будут раскрываться, значит, они где-то есть, существуют?

— Они существуют в каждом человеке.

Внезапно Анастасия прервала свой рассказ и замерла,

— Что случилось, Анастасия, почему ты замолчала и замерла?

— Что-то произошло во Вселенском пространстве, я это чувствую, Владимир. Я чувствую вибрации, а ты?

— Я ничего не чувствую, просто ветерок какой-то подул.

— Да, ветерок, но он прерывистый.

— Ну, может быть, прерывистый, и что из того? А произошло плохое или хорошее?

— Я не знаю, Владимир, ясно только одно, произошедшее взволновало пространство.

— А где произошло?

— Думаю, на берегу нашего озера.

— И что же, на это произошедшее отреагировала вся Вселенная?

— Она всегда реагирует, когда появляется интересная или необычная информация.

— Давай быстрее добежим до нашего озера, Анастасия.

Мы пошли быстрым шагом. Временами, когда позволяла тайга, я пытался бежать. Всего один раз мы присели отдохнуть и снова устремились к озеру.

Уже на самом подходе к озеру я вдруг представил, какая неприятность может произойти с сыном, попросил Анастасию остановиться.

— Подожди Анастасия. Выслушай меня, пойми. Володя считает, ты вызвала нас на соревнование. Это так?

— Да, — спокойно ответила Анастасия.

— Я не буду объяснять сейчас, почему это несправедливый вызов. Некогда. Но я очень тебя прошу, не критикуй, пожалуйста, то, что сделал Володя за два дня нашего отсутствия.

Он явно с утра до вечера работал над макетом. Он старался. Я знаю. Я видел, когда мы с ним одни думали над проектом. Но ему не хватает информации. Если ты начнёшь критиковать его творение, он будет очень сильно переживать. Он говорил мне: если не выиграю состязание, это огорчит маму.

Представляешь, он будет стараться, чтобы не огорчить тебя.

— И тебя, Владимир.

— Да. И меня. Но мы же взрослые люди. Мы должны понимать: в проект поместья попросту уже нечего добавить. Земляной вал по периметру — блестящая идея, но она уже озвучена, пруд обусловлен, месторасположение дома с верандой по кругу у тебя отторжения не вызывает. Что осталось? Цветочные клумбы, грядки, это мелочи. Технология строительства — несущественные детали. Ты пойми, Анастасия, там не осталось простора для творчества. Ты же уже сама всё сделала, подсказала и ничего сыну не оставила. Похвали его хотя бы за старания.

— Просто за старания не смогу. Это будет унизительная похвала.

— Унизительная? А ставить ребёнка в безвыходное положение — это не унижение? Нет, это не унижение. Это издевательство.

— Владимир, пожалуйста, поверь, я совсем не издеваюсь над нашим сыном. В нём есть твоя частичка и моя. Информация и знания, собранные твоими и моими прародителями. Его воспитывали, учили дедушка и прадедушка. Способности нашего сына ещё не раскрыты, но я уверена, они велики.

— Пусть велики, но я же объясняю тебе: не осталось поля для творчества, для того чтобы проявить их. Проект поместья уже создан.

— Ты считаешь, создан. Но у меня уже давно сложилось впечатление, что и мы с тобой, и люди, создающие поместья, всё же не знают какого-то главного их предназначения. Интуитивно многие ощущают его, потому и влечёт людей мысль создать родовое поместье. Эта мысль на уровне чувств, она неясна до конца и непознана. Непознано очень важное для будущего и бесконечности.

От самого сотворения человека и до сих пор в нём есть всё, что было сотворено изначально, и они, люди-боги первой цивилизации, маленькой, может быть, микронной частичкой таятся в каждом человеке. Возможно, они видят или чувствуют происходящее. Когда я излишне опрометчиво поставила сына в неловкое положение перед тобой, эта частичка, возможно, откликнулась, не выдержала, а может быть, время настало… Возможно, Володя чувствует хранящиеся в нём знания. Слишком необычное по красоте и функциональности у него сооружение получилось — эта огненная птица.

— Анастасия, пойми, ты хочешь невозможного. Ты хочешь, чтобы сын пояснил тебе или создал, но сама не знаешь что именно. Ты лишь чувствуешь, какие-то новые возможности родового поместья, но Володя может даже не знать о твоих чувствах.

— Мои чувства и в нашем сыне, Владимир.

Я шёл за Анастасией, понимая, что она не будет лукавить перед сыном, не похвалит его просто так. И более того, может начать критиковать. Но я не буду критиковать. Твёрдо решил: надо найти какие-то слова, чтобы подбодрить его, похвалить за старания.

Я немножко отстал от Анастасии. Когда вышел из тайги, увидел, что она, стоя у кедра, издали сосредоточенно всматривается в происходящее на берегу. А на песчаном берегу таёжного озера, окружённого вековыми кедрами, Володя делал какое-то непонятное сооружение. Это был простой квадрат, или прямоугольник, который обрамлял земляной вал, обнесённый с двух сторон глиняными стенками. По углам стенки были белыми и выше, чем по сторонам. С краю внутри квадрата пруд, рядом его уникальная птица, в центре квадрата прямо на песке сидела Настенька — и всё. Я понял, хвалить Володю Анастасия не будет. Не за что. Птица им была сделана ранее, земляной вал вообще придуман не им. Дом и приусадебные постройки он то ли не успел соорудить, то ли не знал, где расположить их. Квадрат, правда, был немножко странноватый. Я повернулся к Анастасии и сказал:

— Володя ничего особенного и не успел сделать, а раз так, то и критиковать здесь нечего.

Но Анастасия ничего мне не ответила, даже не повернулась в мою сторону, она словно отрешённая от всего сосредоточенно разглядывала квадрат.