Анхела Бесерра - Неподвластная времени
Молодой человек понятия не имел, что ищет; в глубине души он понимал, что ни одна книга не развеет его сомнений. Знал, что поиски почти безнадежны... И нее равно продолжал искать, главным образом, чтобы спастись от одиночества.
Как-то вечером в руки Паскалю попал "Диагностический и статистический справочник в области ментальных расстройств". Недуги, травмы, отклонения, препараты, расставленные по алфавиту. А: агорафобия, амнезия, анорексия, абулия, алкоголизм... Б: боиполярность, булимия... На Д: деменция, делириум, депрессия, дезинтеграция... Или, например, К: каталепсия, клептомания, кокаин, каннабис, конвульсии... Десятки недугов, у большинства которых всегда находились внешние причины. Подумать только, как легко человеку заблудиться в самом себе. Увязнуть в темной топи, из которой он пытался вытаскивать своих пациентов, в топи, которая наводила ужас на него самого и одновременно бросала вызов, заставляла бороться. Листая справочник, Паскаль набрел на раздел "Социальные расстройства", или, другими словами, "нарушения поведения, не позволяющие человеку адаптироваться к существующим общественным нормам". Каким из подобных расстройств могла страдать Мазарин? Социопатией? Навязчивым депрессивным состоянием? Истерией?..
Паскаль резко захлопнул книгу. Какого черта он делает?
А что, если беда вовсе не в Мазарин, а в нем самом?
Он слишком сильно хотел сблизиться с девушкой, проявлял нетерпение, пытался навязать ей свою волю.
Кто он такой, чтобы судить о психическом здоровье Мазарин? Окажись Паскаль одним из своих пациентов, какой диагноз он поставил бы сам себе? Или ему хватает наглости думать, что у него нет никаких отклонений? Что он идеален?
Ругая себя последними словами, Паскаль водрузил справочник на полку и проверил мобильник. От Мазарин не было ни одного звонка. Она никогда не разыскивала его, не посылала сообщений. Если бы не Паскаль, их отношения давно прекратились. Девушка просто исчезла бы из его жизни, растворившись в метели. Иногда Паскалю казалось, что она лишь позволяет ему себя любить.
С этим нужно было что-то делать. Паскаль набрал номер Мазарин.
Когда зазвонил телефон, Мазарин шагала по улице Галанд под руку с Кадисом.
— Ответь, — сказал он, заметив, что девушка не хочет отвечать на звонок.
— Какая-нибудь ерунда.
— Ответь, пожалуйста, — попросил художник. — Или ты не хочешь говорить при мне?
Надо же ей было забыть выключить телефон.
— Алло?
— Прости, что звоню так поздно. Просто хотел узнать, как у тебя дела.
Кадис отпустил руку Мазарин.
— Поговорим в другой раз, — нервно ответила девушка.
— Ты занята?
— Да, послушай... Я тебе перезвоню. Ладно?
Паскаль догадался, что Мазарин не одна.
— С тобой сейчас кто-то есть?
— Пока.
Мазарин дала отбой.
У нее кто-то был. Точно кто-то был. И с чего это он взял, что такого не может быть? Но почему она не сказала ему сразу? Почему позволила тешить себя иллюзиями? Она замужем? Нет, не может быть. Слишком молода. А что, если у нее двойная жизнь? Паскаль изнывал от ревности.
У нее кто-то был. Совершенно точно. Кадис заметил, какой нервной стала Мазарин после этого звонка.
— Кто это был?
— Одна подруга.
— Не лги мне, малышка. Я слышал в трубке мужской голос.
— Это была подруга, и точка. Я же не расспрашиваю тебя о твоей жене. И на твои вопросы отвечать не стану.
— Какой он? Молодой, наверное?
— Я же сказала, у меня никого нет. К несчастью, мое сердце похитил ты.
— А что в таком случае ты сделала с моим?
Мазарин глядела на учителя с торжеством.
— Я как раз хотела спросить: в честь чего ты пригласил меня на прогулку? Где Сара?
Услышав имя жены, Кадис поморщился.
— Почему нам непременно надо о ней говорить?
— Потому что она существует.
— Ты все испортила.
— Она в отъезде, правильно?
— Я не собираюсь обсуждать с тобой свою семейную жизнь.
— Отлично. Тогда и от меня не жди откровенности. Я точно так же, как ты, имею право на другую жизнь, в которой тебе нет места. По-моему, это блестящий пример дуализма... — Она изобразила задумчивость. — Дерзновенного, пожалуй?
Кадис не ответил. Разумеется, девочка была совершенно права, но признавать это он не собирался. Художник решил сменить тему.
— Так, значит, ты хочешь показать мне свое убежище.
— Нет, не убежище. — Мазарин подумала о старом шкафе. — Туда нет хода никому, кроме меня... Пока я не встречу человека, которому смогу полностью доверять. А как ты думал? У меня есть свои секреты. Я собираюсь показать тебе совсем другое место, совершенно особенное. Это "Гильотина", бар, где играют обалденный джаз. Правда, там можно умереть от клаустрофобии.
Кадис удивился:
— Так мы идем не к тебе домой?
— Нет, в паб недалеко от дома.
— Вернулись твои родители? Ты ведь говорила, что у тебя есть родители. Я видел свет в окнах.
Мазарин всегда оставляла в доме свет, даже днем. Как будто Сиенна ждет ее возвращения.
— Ты никогда мне о них не рассказывала.
— О ком? Ах да... Рассказывать, собственно, нечего. У родителей своя жизнь; сегодня они здесь, завтра уезжают не попрощавшись. Мы все ужасно независимые. Я не спрашиваю, где они пропадают, а мама с папой не лезут в мою жизнь. Полная свобода в отношениях. Такова жизнь, мой друг. Идем...
Художник и девушка спустились в полуподвальное помещение. По прокуренному бару, извиваясь, ползло изысканное соло на кларнете. Мест за столиками не было, и Мазарин с Кадисом уселись прямо на ступеньки. Молодые музыканты виртуозно исполняли одну из классических композиций Луи Армстронга.
Кадис огляделся по сторонам. Бар был полон юношей и девушек, пришедших послушать музыку, которая вышла из моды еще во времена их отцов. В мрачноватом подвале разыгрывалось немыслимое, фантастическое действо: единение мятежной молодости и вечного искусства. Достойное окончание вечера, проведенного в компании Мазарин. За день он досыта напился ее силы и юности.
Как хорошо, что Сара уехала, какое облегчение, что ни перед кем не нужно отчитываться. Жене Кадиса, как всегда, хватило мудрости оставить право выбора за ним. И он выбирал. Пытаясь быть тем, кем ему уже не суждено было стать. Спутником двадцатитрехлетней девушки, годившейся ему в дочери, а то и внучки; человеком, не побежденным годами. Твердая молодая рука вела его за собой, чтобы показать то, чего он был лишен так долго. Вернуть радость... Спасти от тьмы. Рука, за которую он держался, как за спасительную соломинку. Кадис обнял Мазарин, и она положила голову ему на плечо. Художник зарылся лицом в ее волосы. Они пахли персиковым шампунем и весной.
В полумраке бара хрипловатый женский голос напевал Oh, Lady Be Good, мастерски подражая Элле Фицджеральд. Контрабас звучал глубоко и густо, немного в манере Рэя Брауна.
И тут он ее увидел. Это точно была она? Безусловно.
На ступеньках сидела девушка его мечты: Мазарин... И обнималась с другим. С кем? Чья-то голова закрывала ему обзор. Он попытался занять более выгодную позицию, но сумел разглядеть только пышную седину. Мазарин встречалась со стариком!
41
Мазарин уже давно не показывалась в антикварной лавке; тем сильнее было удивление Аркадиуса, когда она появилась на пороге.
— Ты меня совсем забыла, дочка. Неужто тебе нравится мучить бедного старика? Где ты пропадаешь? И несколько раз заходил, но тебя вечно нет дома.
— Простите, Аркадиус. Я была очень занята. А сейчас мне нужно с вами поговорить.
— Что случилось? Ты очень взволнованна.
— Давайте пойдем в кафе. Ладно?
— С тобой куда угодно.
Антиквар встал, взял пальто и повесил на дверь лавки табличку "Закрыто".
Улицу Галанд заливали солнечные лучи. Весна триумфально шагала по городу мимо туристов, сосредоточенно искавших на картах дорогу к Сите. Тротуары тонули в зелени. Розы, лилии, подсолнухи и экзотические цветы, названия которых никто не знал, источали свежий аромат. Антиквар и девушка шли к Сан-Северину, то и дело обходя цветочные кадки.
— Аркадиус, я хотела поговорить о религии.
— Прошлой ночью кто-то вломился в мою лавку.
— Что?
— Меня обокрали. Помнишь, я показывал тебе старинный пергамент? — Девушка кивнула. — Он пропал, кто-то взломал дверь и перевернул всю лавку. Наверное, искали деньги, а увидев, что касса пуста, решили поживиться хоть чем-нибудь и в результате забрали книгу, в которую был вложен пергамент.
— А почему вы решили, что искали именно деньги? Что, если приходили именно за пергаментом?
— Почему ты так думаешь?
— Не знаю, Аркадиус. Вы же рассказывали о продаже реликвий. А в рукописи идет речь о мертвой девушке. Возможно, воры искали мощи мученицы.
