Джеймс Олдридж - Охотник
Действительно, это не похоже было на скопление невысоких однообразных хребтов Муск-о-ги, это была страна контрастов. Были тут и отроги, и высокие пики, и глубокие долины. Были и плато, узкими полосами тянулись они, плоские и гладкие, между гор и тоже испещрены были кое-где озерами и сосновыми лесами. По сравнению с более мирным пейзажем Муск-о-ги все тут было вздыблено и скручено. Повсюду леса, еще не тронутые топором, темные чащобы и рядом сверкающие на солнце предательские снежные склоны.
— Оно, может быть, и красиво, — сказал Мэррей, — но на таком склоне сам черт ногу сломит. А теперь, когда они обледенели, на них можно и шею свернуть. Видишь лес по ту сторону плато? — спросил Мэррей Роя.
Рой посмотрел через два хребта и плато на густую сосновую чащу.
— Постарайся вывести нас туда поточней, — сказал Мэррей. — Как раз там моя хижина. В конце вон того озерка.
Этот последний кусок пути Рой провел так, что у всех дух захватило. Его подстегивал еще и обычный азарт гонки с дневным светом. Каждый шаг в этой новой стране доставлял ему наслаждение, каждая трудность была приятна. На этом последнем переходе пришлось обходить много лесных трущоб и зарослей, и, хотя чаще всего цель пути была скрыта, Рой привел их прямо к месту. Путь этот им следовало твердо запомнить, потому что они не рисковали отмечать тропу, как бы трудно ни оказалось найти ее потом. Они были в заповеднике, и чем меньше оставалось следов их пребывания здесь — тем лучше. У заповедника не было границ или опознавательных знаков, но они знали, что он начинался от хребта Белых Гор, и чем дальше они отходили от хребта, тем больше углублялись в заповедник. К тому времени, как Рой вывел их глубокой долиной к указанной Мэрреем сосновой роще, хребет Белых Гор едва дымился вечерней дымкой далеко позади, а сами они были в глубине заповедника.
— Вот тут-то и начинается самое трудное, — сказал Мэррей, когда они вошли в лес. — Теперь мне нужно найти свои приметы, — и он пошел впереди.
Даже кроха Зел приободрился, и когда вспугнутая лань вынеслась на них из сосновой заросли и отпрянула прочь, он закричал:
— Смотрите, как улепетывает!
Рою приятно было видеть, как оживает Зел.
— А ты не думаешь, что такой крик услышит обходчик и за сотни миль отсюда? — сказал он Зелу.
Зел при упоминании о пушных обходчиках напустил на себя презрительный вид.
— Сколько миль отсюда до ближайшего кордона? — спросил он Мэррея.
— Да около полутораста миль будет, — сказал Мэррей. — Не та чтобы постоянный пост, а просто укрытие для лесников.
— И вообще больше вероятия встретить здесь лесников, а не пушных обходчиков, — сказал Рой. — Тут есть что беречь. Какой лес!
Вокруг них высились колоннады вековых сосен. Деревья так велики, что стоят довольно редко, хотя лес издали выглядит очень густым. Под ногами снегу мало, он, видимо, еще не успел пробиться сквозь плотную хвойную кровлю. Темно, спокойно, безветренно.
В дальнем конце этого леса, на краю плато, прячась среди больших деревьев, стояла маленькая хижина Мэррея. Они обнаружили ее, только подойдя к ней вплотную, так умело укрыл ее Мэррей среди сосен. Она была замаскирована большущими нижними ветками, которые скрывали и крышу и стены. Площадью хижина была пятнадцать на пятнадцать футов, и, входя в дверь, Мэррею пришлось сильно пригнуться.
— И сколько же времени ты ее строил? — в изумлении спросил Рой, глядя на прямые, крепко пригнанные стены, снаружи обмазанные глиной и непроницаемые для ветра.
— Почти все лето, — сказал Мэррей, — и половину осени.
— Так вот чем ты занимался! Ловил здесь дичь и строил потайные хижины! — сказал Рой. Войдя внутрь, он осмотрелся и отдал должное мастерству Мэррея. Тот был прирожденный лесовик, и всякое лесное дело у него в руках само собой спорилось. В хижине устроено было даже окно и сложена примитивная печка: любивший удобства Рой не ожидал такого комфорта. Желтое оконное стекло было из триплекса, и Мэррей объяснил, что добыл его у Скотти, который, в свою очередь, подцепил его на какой-то свалке военного имущества, да так и не нашел ему применения. Печь, сложенная из камней и глины, была шедевром. В углублении стены был устроен квадратный очаг с небольшой топкой, и конусом был сложен дымоход, обшитый жестью бидонов. Рой отметил, что труба, слепленная из камня и глины, была выведена вплотную к большому дереву, так что дым стлался по стволу и рассеивался, прежде чем подняться над лесом.
— Похоже, что ты собрался тут прочно обосноваться, — сказал Рой.
— Да, это не на один год, — ответил Мэррей. — Я думаю облавливать этот заповедник каждую зиму, да и каждую весну тоже, если только не помешают обходчики.
Сомнения в Мэррее, угнетавшие Зела все четыре дня их пути, на время рассеялись при виде хижины, которая и его привела в восторг.
— Тут можно дожидаться второго пришествия, — сказал он Мэррею, — и никто на свете тебя не сыщет, не то что эти болваны обходчики.
Мэррей скинул свой огромный тюк капканов и провизии, и он с грохотом стукнулся об пол.
— Ты не очень-то плюй на этих обходчиков, Зел, — сказал Мэррей. — Они порядочные проныры. Пусти их по следу, и они тебе что угодно разыщут.
Рой подумал, что Мэррей нарочно дразнит Зела, но у Мэррея не было ни малейшего желания отплачивать своему докучливому напарнику или разыгрывать его. Он говорил то, что думал, и это безошибочно действовало на Зела Сен-Клэра.
— Ну, им нелегко будет отыскать это место, — успокаивал Зела Рой.
— Только следите за их самолетами, — предупредил Мэррей, а потом добавил: — Пойдемте, я покажу вам озеро.
До опушки было шагов семьдесят, а дальше крутой обрыв. Под ним в круглой котловине было замерзшее озеро, вернее, два озерка в форме банта, с островком посредине. Вдоль всего плоского берега выделялась полоса, повторявшая его очертания. Это была полоса болота, которое устроили бобры, перегородив возле устья несколько горных ручьев.
— Да, это место стоящее, — сказал Рой. — Прямо-таки озеро Фей. — Он назвал его как можно нежнее не только потому, что был им очарован, но и из-за его крылатых очертаний. — Жаль, что не пришли мы сюда раньше с челноком. А то обойти его не ближний край.
— А что я тебе говорил, — небрежно заметил Мэррей. — Вон за той полосой выгоревших сосен видна Серебряная река. Если бы мы плыли сюда челноком до морозов, это сэкономило бы нам день. Тогда достаточно было бы протащить челнок через это вот плато.
Рой поглядел на тонкую нитку далекой реки, на тысячи сверкающих озер, на необозримый кругозор, открывавшийся с этой высоты. Это были великие канадские леса, простиравшиеся далеко за пределы Муск-о-ги. Это были просторы, где каждый шаг открывал новые горизонты, все более дикие, все более манящие. Быть хозяином этой страны, бродить без помехи по ее лесам и горам, чувствовать дикую мощь этих дебрей, — вот что предвкушал сейчас Рой.
— Не могу понять, — сказал он задумчиво своим товарищам, — как это я много лет назад не стал лесным бродягой? — И усмешка медленно искривила его губы.
Мэррей захохотал, что редко с ним бывало.
Зел пропустил слова Роя мимо ушей.
— Так как же мы поведем охоту? — спросил он, форсируя решение, которое пора было принять.
— А как вздумается, — сказал Мэррей.
— Послушай, — не унимался Зел. — Лучше всего было бы выловить здесь все, что можно, и как можно скорее. Надо ставить капканы густо, чтобы ловить побольше зверя, а потом сматываться. Ты как думаешь?
— А к чему такая спешка? — сказал Мэррей.
— В тот раз ты не спешил, вот и попался, — кольнул его Зел.
Мэррей задумчиво посмотрел поверх черной шевелюры Зела.
— А ты как думаешь, Рой? — торопливо осведомился тот.
Рой понимал, почему Мэррею не хотелось спешить. Он и сам не спешил бы. Открыв эту страну, он не хотел признавать необходимость спешки и осторожности, самую возможность отступления. Рой уже чувствовал, что здесь его родная сторона, и думал, что Мэррей чувствует то же. Ему хотелось насладиться ею по своему усмотрению и не спеша и не хотелось портить все, поминутно прикладывая ухо к земле и закрывая глаза на окружающее его великолепие. Но остаток трезвости и сознание, что лучше ему не становиться на чью-либо сторону, предрешили его ответ.
— Мне кажется, что ловить надо быстро, — сказал он, — но устраивать бешеную гонку не стоит.
Мэррей пожал плечами, Зел выжидал, что будет дальше.
— По-моему, так, — сказал Рой. — Мы с Зелом можем облавливать озера. Я возьмусь за бобра, а Зел может выгребать ондатру, она подоверчивее. А пока мы займемся этим, — обратился он к Мэррею, — ты можешь охотиться по всей округе, ставить западни на звериных тропах и вообще всюду, где увидишь следы лис, норок и рысей. Как вы скажете?
Они согласились и внесли кое-какие уточнения. Всю пушнину решили сносить в хижину, меха решено было делить поровну, каждый должен был сам свежевать свою долю, и дележку производить сразу же, так, чтобы каждый мог держать свою добычу наготове на случай поспешного бегства. Выработаны были обязательные для всех правила поведения. Не разводить огня для полдника, никаких костров вне хижины. Но прежде всего и важнее всего — не стрелять. У них у всех были с собой ружья, но здесь звук выстрела разносился на десяток миль и стрельба могла привлечь к ним внимание. Мэррей считал, что это излишняя осторожность, но уступил настояниям Зела и уговорам Роя. Никакой охоты, никакой стрельбы, как бы соблазнительно близко ни появился олень. Почти совсем стемнело, а они все стояли на склоне над озером Фей. Летучей мышью оно чернело в наползавшей темноте ночи, и Рой последним покинул его, когда они наконец собрались возвращаться к хижине.
