Борис Виан - Пена дней

Местами эти насыпи оседали, и Колен различал сквозь мутные стекла куполов какие-то темно-синие тени, медленно плывшие в лучах тусклого света.

Он ускорил шаг, с трудом вытаскивая ноги из вязкой земли. Его следы моментально затягивались, и на их месте оставалась едва различимая вмятина. Но и она вскоре рассасывалась.

Колен шел в направлении труб. С каждым шагом он чувствовал, что его сердце все сильнее и сильнее рвалось наружу, словно разъяренный зверь, загнанный в грудную клетку. Колен сжал рукой лежавшую в кармане газету.

Теперь земля сделалась какой-то склизкой и то и дело выскальзывала у него из-под ног, но ноги увязали уже меньше, поскольку дорога стала значительно более плотной. Наконец он подошел к одной из труб, торчащей из земли, как свая. Из ее горловины сочилась тонкая струйка зеленоватого дыма, кругом летали огромные птицы. Основание трубы охватывала плотная муфта, отвечавшая за ее устойчивость. Чуть дальше начинались корпуса. Вход был один-единственный.

Колен вошел, потер ноги о решетку из острых лезвий и двинулся по низкому коридору, освещенному пульсирующим светом ламп, висевших по бокам. Пол и нижняя часть стен были выложены из красного кирпича, верхняя их часть и потолок состояли из стеклянных блоков в несколько сантиметров толщиной, сквозь которые можно было разглядеть нечто темное и неподвижное. В самом конце коридора находилась дверь с номером, указанным в газете. Колен вошел без стука, как предписывало объявление.

Он увидел растрепанного старика в длинном белом халате. Тот сидел за письменным столом и читал какой-то учебник. По стенам было развешано разного рода оружие, сверкающие бинокли, огнестрельные ружья, смертометы различных калибров и полный набор всевозможных сердцедеров.

— Здравствуйте, — сказал Колен.

— Здравствуйте, месье, — прозвучал в ответ надтреснутый и хриплый старческий голос.

— Я пришел по объявлению, — сказал Колен.

— Правда? — удивился старик. — Мы поместили его месяц назад, и никто еще не приходил. У нас ведь очень тяжелая работа, вы знаете?

— Да, — ответил Колен, — зато платят прилично.

— Боже мой! — воскликнул старик. — Эта работа вас совершенно истощит. Здоровье не стоит тех денег, которые за нее платят, хотя, может быть, мне и не следовало бы так чернить нашу администрацию. Впрочем, как видите, я еще жив…

— А вы давно здесь работаете? — спросил Колен.

— Год, — ответил старик. — Мне двадцать девять лет. — Он провел дрожащей морщинистой рукой по своему изможденному лицу. — А теперь меня повысили в должности. Я могу весь день сидеть в кабинете и читать учебник…

— Мне очень нужны деньги, — сказал Колен.

— Это часто случается, — ответил старик, — но работа сделает вас философом, месяца через три вы будете относиться к деньгам совершенно иначе.

— Мне нужны деньги, чтобы вылечить жену, — сказал Колен.

— Да? — удивился старик.

— Она больна, — объяснил Колен. — А вообще я не люблю работать.

— Мне жаль вас, — проговорил старик, — больная жена больше ни на что не годится.

— Я люблю ее, — возразил Колен.

— Ну разумеется, — сказал старик, — иначе вы бы сюда не пришли. Пойдемте, я покажу вам ваше рабочее место. Это этажом выше.

Он повел Колена по узким переходам с низкими потолками и лестницами из красного кирпича. Затем они вошли в одну из дверей, на которой был начертан нужный символ.

— Мы пришли, — сказал старик, — сейчас я вас введу в курс дела.

Колен вошел в маленькую квадратную комнатку. Стены и пол были стеклянными. На полу стоял огромный блок земли, по форме напоминавший гроб около метра толщиной. На полу лежало тяжелое шерстяное одеяло. Мебели не было никакой. В небольшой нише стоял сундучок из синего железа. Старик подошел к сундучку, открыл его и вынул двенадцать блестящих цилиндрических предметов, в центре каждого из которых была проделана крошечная дырочка.

— Земля здесь стерильна, понимаете, — проговорил старик, — для обороны страны нужны отборнейшие материалы. Но для того чтобы стволы винтовок росли правильно, без вывихов, им необходимо человеческое тепло. Нам это точно известно. Впрочем, это относится к любому оружию.

— Понятно, — проговорил Колен.

— Вы делаете в земле двенадцать маленьких отверстий, — сказал старик, — таким образом, чтобы, когда вы ляжете, они оказались между сердцем и печенью. Потом вы раздеваетесь догола, ложитесь на землю и тщательно укрываетесь стерильным шерстяным одеялом. Вы должны постараться выделять максимально ровное тепло. — Он надтреснуто хихикнул и похлопал себя по правому бедру. — Я каждый месяц выращивал по четырнадцать стволов за первые две декады. Вот каким я был сильным!

— Ну и что потом? — спросил Колен.

— Вы лежите так ровно сутки, и стволы поднимаются. После этого мы их извлекаем. Потом землю польют маслом, и вы начнете сначала.

— Они растут вниз? — спросил Колен.

— Да, и подсвечивают их снизу, чтобы не было вывихов, — ответил старик. — Они тяжелее земли, и фототрофизм у них положительный, поэтому они растут вниз.

— А как же резьба? — спросил Колен.

— Стволы этой породы растут прямо с резьбой, — ответил старик. — Это заложено в генотип зерна.

— А трубы зачем? — спросил Колен.

— Для вентиляции, — ответил старик, — а еще для стерилизации одеял и вообще сооружения в целом. Никаких специальных мер предосторожности не нужно, поскольку все уже заранее продумано.

— А нельзя их искусственно греть? — спросил Колен.

— Это нездорово, — сказал старик. — Чтобы нормально расти, им необходимо человеческое тепло.

— А женщины у вас работают?

— Они не могут выполнять эту работу, — ответил старик. — У них недостаточно плоская грудь, чтобы равномерно распространять тепло. Работайте, не буду мешать вам.

— Я правда буду получать десять трублон в день? — спросил Колен.

— Правда, а если вырастите больше двенадцати стволов, то еще и премию.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Колен сжимал в руке двенадцать зерен. Он положил их рядом с собой и начал раздеваться. Глаза его были закрыты, а губы судорожно подергивались.

— Я не понимаю, что происходит, — сказал старик. — Вы так хорошо начинали. А ваши последние стволы годятся только для особого вида оружия.

— Но ведь вы мне все-таки заплатите? — встревожился Колен.

Он рассчитывал получить за свою работу семьдесят трублон и еще десять в виде премии. Он старался изо всех сил, но контроль выявил некоторые отклонения от нормы.

— Вот, посмотрите, — сказал старик.

Он показал Колену ствол, один конец которого был заметно шире другого.

— Ничего не понимаю, — признался Колен, — до сих пор они вырастали правильной цилиндрической формы.

— Мы, конечно, можем их использовать при изготовлении гранатометов, — сказал старик, — но эта модель была известна еще пять войн тому назад. К тому же у нас их уже предостаточно. Жаль, что так вышло.

— Я хотел, как лучше, — вздохнул Колен.

— Я вам верю, — сказал старик, — свои восемьдесят трублон вы получите.

Он достал из ящика запечатанный конверт.

— Я велел доставить ваши деньги сюда, — продолжал он, — иначе вам бы пришлось идти в расчетную часть, там иногда приходится ждать месяцами, а вам ведь срочно нужно.

— Я очень вам благодарен, — ответил Колен.

— Вчерашнюю партию я еще не видел, — сказал старик. — Ее сейчас принесут. Подождете еще минутку?

Звук его голоса, дрожащий и неровный, причинял Колену нестерпимую боль.

— Хорошо, я подожду, — согласился он.

— Видите ли, — продолжал старик, — мы вынуждены с превеликим вниманием относиться к самым мельчайшим деталям, поскольку винтовки должны непременно соответствовать стандарту, даже если для них нет патронов…

— Понятно, — ответил Колен.

— А патронов у нас частенько недостает, — сказал старик, — план по патронам мы совершенно не выполняем, у нас ими весь склад завален, только это патроны старого образца, для винтовок, которые мы давно уже не выпускаем, поэтому использовать их невозможно. На самом деле это все вообще не играет роли. Что может сделать винтовка против пушки? У противника на каждые наши две винтовки по одной пушке. Конечно, численное превосходство на нашей стороне. Но для пушки, что одна винтовка, что десять — один черт. Особенно, если они без патронов…

— Разве здесь не производят пушек? — спросил Колен.

— В принципе производят, но мы только подходим к выполнению плана за прошлую войну. Эти пушки неважно работают, и их нужно уничтожать, но они очень прочные, поэтому на их уничтожение уходит много времени.

В дверь постучали, и в комнату вошел заведующий складом. Перед собой он толкал белую стерильную тележку, где под белоснежной простыней лежала последняя продукция Колена. Простыня заметно приподнималась с одной стороны, и Колен с тревогой подумал, что стволы, должно быть, не вышли цилиндрическими.