Олег Рой - Дом без выхода
— Должны доехать. — Анна заправила постель и теперь стояла перед открытым шкафом. — Что надеть, мама?
— Вчера, когда мы говорили по телефону, то решили, что ты наденешь рубашку-поло и капри.
— Но ведь похолодало! И потом, на капри я, оказывается, посадила пятно.
— Вот черт, одни убытки от тебя! Впрочем ладно, что Бог ни дает, все к лучшему! — Виолетта поглядела в окно: дождь лил вовсю. — Пикник на сегодня отменяется. И слава богу, не придется врать про яхту. Скажу, что были в ресторане. Наденешь голубой костюм, с ним-то, надеюсь, все в порядке?
— Вроде бы да…
— Ну вот и отлично! — Виолетта затушила окурок и поднялась. — Мне нужно идти, у меня деловая встреча. А ты вымой голову, приведи себя в порядок, подготовь все и жди меня. Я вернусь часа через три и займусь тобой.
— Мам, он хоть симпатичный, этот твой новый хозяин?
— Не то слово! — вздохнула Виолетта. — Только не смей строить ему глазки, слышишь? Ни одного взгляда в его сторону! Помни, что у тебя есть кавалер, богатый бизнесмен, ты его любишь и другие мужчины тебя не интересуют. Тогда он захочет побороться за тебя. Тем более что у него достойный соперник. Как говорил Игнатьев, чужая женщина всегда желанна. Пусть Стас тебя захочет, я сделаю для этого все, что в моих силах.
— Не очень-то тебя это радует! — захихикала Старуха.
— Ему нравятся красивые женщины — я сделаю из тебя красавицу, — продолжала Виолетта, не обращая внимания на подковырку старухи. — Женственные — будешь женственной. Пока, я побежала, уже опаздываю. И не вздумай тут без меня даже подходить к своему дурацкому компьютеру, слышишь? Марш в ванную!
…Это небольшое кафе в переулке старого Арбата они с Марьяной еще загодя облюбовали для своих встреч. Тут было тихо, спокойно, немноголюдно и уютно почти по-домашнему, без всяких претензий — нарочито грубоватые деревянные столы и стулья, джинсовая ткань в качестве основного элемента отделки и с достоинством восседающая у стойки большая тряпичная кукла-мышонок со смешным длинным носом и в штанишках на помочах. В прошлый раз они с Марьяной сидели на самом удобном месте — на деревянном диванчике в нише, но сегодня полюбившийся им столик оказался занят. Пришлось устроиться в углу напротив, и в ожидании Марьяны Виолетта пила кофе (здесь его варили вполне прилично) и от нечего делать с неудовольствием глядела на парочку, оккупировавшую их стол.
Обоим, видимо, было слегка за тридцать. Худощавый, подвижный и почти наголо стриженный мужчина с небольшой бородкой и выразительными глазами сразу понравился Виолетте, хотя был не в ее вкусе. Девушку с излишне пышными темными волосами и такими же излишне пышными формами она сочла слишком полной и, глядя, как та поедает фирменный ореховый пирог со взбитыми сливками и запивает его ликером, усмехнулась про себя: господи, да с такой фигурой, как у нее, надо бы одним капустным отваром питаться! Парочка, очевидно, попала под дождь — джемпер на девушке был темным от воды и прилипал к телу, она дрожала от холода. Молодой человек наклонился к своей спутнице, что-то спросил и, получив в ответ благодарный взгляд, позвал затянутую в узенькие джинсы официантку. Та выслушала, кивнула, исчезла в подсобке и вскоре вернулась с пушистым клетчатым пледом в руках. Мужчина взял у нее плед, бережно закутал в него свою промокшую подругу, и она посмотрела на него с такой преданностью, с таким обожанием, что у Виолетты все сжалось внутри. Эта парочка просто излучала флюиды любви и нежности, и Виолетта с болью в сердце подумала, что у нее в жизни никогда не было таких отношений с мужчиной. Чего только не происходило, кажется, даже счастлива бывала, а вот такого не испытывала никогда. Неужто уже не испытает?
— Завидуешь? — ехидно поинтересовалась Старуха. — Вот кабы на ее месте была ты, а на его — Стас…
— Заткнись! — огрызнулась Виолетта, и пробегавшая мимо юная официантка с удивлением посмотрела на нее:
— Вы что-то сказали?
Виолетта ответила таким же недоуменным взглядом:
— Я? Ничего. Вам просто послышалось.
Появилась Марьяна, как всегда невыносимо эффектная, в кремовом длинном плаще, с ярко-красным зонтом и точно такой же сумочкой в руках. Стряхнула с зонта воду, раскрыла его, поставила рядом на пол — сушить, скинула плащ и пристроила его на вешалку.
— Извините, что опоздала, погода неожиданно испортилась! Будто не июнь на дворе, а октябрь. Дождь льет как из ведра, и холод такой…
Можно подумать, что она не прибежала из теплого дома, находящегося всего в двух шагах отсюда, а ехала с другого конца Москвы, как Виолетта.
Официантка принесла меню в обтянутой джинсовой тканью обложке, и Марьяна восхитилась:
— До чего же остроумное дизайнерское решение! Так просто, незамысловато — и так удачно! Посмотрите, для каждого меню папочку сделали из обрезков старых джинсов. Даже с кармашком! Мне кофе по-венски, пожалуйста, — обратилась она к официантке. — Ну, как ваши дела? — повернулась она к Виолетте.
— Спасибо, все в порядке.
— А как наши дела?
— Тоже неплохо, — усмехнулась Виолетта. — Как в песне: все идет по плану.
— Знаете, они оба, и Тина, и Стас, поют вам такие дифирамбы, что мы с Лешей только руками разводим. И умная вы, и добрая, и понимающая, и поговорить с вами интересно, и Сашка вас обожает. Как вам удалось их так очаровать? Может, вы их околдовали? Признайтесь, никакой ворожбой не пользовались? — Марьяна спрашивала вроде бы в шутку, но в глазах ее мелькнула тревога.
— Ну что вы, Марьяна Юрьевна! — поспешила успокоить ее Виолетта. — Я, в отличие от вас, не обладаю такими способностями. Кстати о ворожбе. Вот то, что вы просили. — Виолетта вынула маленький завязанный узлом полиэтиленовый пакет и протянула его Марьяне. Та поспешно спрятала пакет в сумку.
— Она ничего не заметила?
— Нет, ничего! Утром она проспала, собиралась впопыхах и бросила расческу прямо в холле. А я осторожно сняла волосы и собрала в пакетик.
— Отлично! Ну расскажите мне, как там обстановка, как они живут?
— Да не так чтобы очень хорошо. Вы были совершенно правы: похоже, у Стаса действительно есть кто-то на стороне. Во всяком случае, Тина так думает. Не знает только, кого подозревать, поэтому бешено ревнует ко всем, включая вас и даже Катю.
— Да что вы? Ну, Тина, держись, то ли еще будет!
— И еще одно, — продолжала Виолетта, отставляя пустую чашку. — Сегодня вечером меня отвезет туда Анна, дочь. Мне хочется познакомить их со Стасом. Пусть он ее увидит, а уж я постараюсь сделать так, чтобы она ему понравилась. Это может пригодиться нам в дальнейшем.
— Пожалуй, вы правы. Необходимо сегодня же обсудить наши дальнейшие действия. А пока я просто умираю от любопытства! Я так поняла, что вы теперь очень дружны с Тиной и она откровенна с вами. Расскажите, что вы узнали?
ЧАСТЬ3
День не задался с самого утра, точнее, еще с ночи. Вечер Виолетта традиционно провела на веранде с Тиной, но сразу после полуночи гувернантку позвали в детскую. Накануне Сашура съел какую-то гадость (последние дни он почему-то стал все тянуть в рот, как маленький) и отравился. Тина как ни в чем не бывало отправилась спать, а Виолетта до утра сидела с мальчиком. Ему было плохо, его тошнило, он капризничал. Виолетта поила его жиденьким чаем, уговаривала принять лекарство, утешала, гладила по головке, а сама просто с ног валилась от усталости. Едва ее воспитанник затихал, она клала голову на руки и тотчас проваливалась в сон, но Сашура сразу же просыпался, и все начиналось сначала. Полегчало ему лишь на рассвете. Он наконец заснул, и Виолетта тоже отключилась — прямо в детской, свернувшись калачиком в кресле. Она уже давно забыла, что такое бессонница: за три с небольшим месяца, проведенных в этом доме, она устала так, как не уставала за всю свою жизнь, и, едва добравшись до постели, засыпала как убитая. Сейчас она проспала минут сорок и проснулась от чувства жуткого дискомфорта — в неудобной позе онемела вся левая половина тела, и ломило, казалось, все кости и все суставы. Было уже совсем светло. Ребенок спал и выглядел вполне сносно, только волосенки слиплись от пота. Виолетта машинально поправила на нем одеяло, подождала пару минут для успокоения совести и тихонько выскользнула из комнаты. Ноги в туфлях-лодочках на высоких каблуках за ночь сильно отекли, и каждый шаг причинял мучительную боль. "Будто андерсеновская Русалочка", — усмехнулась про себя гувернантка.
Утро выдалось серое, пасмурное, безрадостное. Виолетта поежилась в легкой блузке, зябко повела плечами, еле прикрытыми тонкой тканью. "А что ты хочешь, — август! — сказала бредущая рядом Старуха. — Лето проходит. Так и жизнь пройдет. Как ни выпендривайся, ни строй из себя молоденькую, а здоровьице-то уже не то…" У Виолетты даже не хватило сил прикрикнуть на нее. Еле живая, она вползла в свою комнату, сбросила одежду и обувь и рухнула в постель, даже не смыв с лица косметику — этого она себе никогда не позволяла. Но едва она уронила голову на подушку, как раздался стук в дверь. "Боже, что еще случилось? Неужели опять Сашура? Зря я все-таки не вызвала врача! Что же теперь будет?" С огромным трудом Виолетта поднялась, не попадая в рукава, накинула халат и на ватных ногах подползла к двери. В коридоре стояла Тина. Она смущенно и радостно улыбалась, лицо разрумянилось, глаза блестели, и Виолетта поняла, что хозяйку просто распирает от желания излить ей душу.
