Владимир Царицын - Касатка и Кит
И я растерялась, Кит. Я тоже растерялась. Нет, что касается работы, тут все было понятно. Нас хорошо учили в институте, многое дали. Не все, конечно, но и потом хорошие учителя нашлись.
Как-нибудь, я расскажу тебе, Кит, как я карабкалась по служебной лестнице, как набиралась производственного опыта. А рядом с производственной жизнью шла другая, личная, о которой, как я быстро поняла, совершенно ничего не знаю… Мне приходилось принимать какие-то жизненные решения, но я не уверена, что принимала правильные решения. Я вообще ни в чем не уверена. Я такая же, как ты - сомневающаяся, если не сказать… Нет, не буду говорить. Короче говоря, я - плохой советчик.
И все-таки я попытаюсь, Кит…
Не буду много говорить о семье. Прости, что вообще заикнулась.
Это не мое дело. Каждый живет так, как ему нравится. Тебе нравилось быть одному, ты так и жил. Разонравилось - заведешь семью. Для мужчины твоего возраста это не поздно. Еще все успеешь. Женишься на молодой, она тебе ребенка родит. Ты успеешь сделать кого-то счастливым. Если захочешь…
А вот любовь…
Я долго, я очень долго, Кит, думала над вопросом - существует ли любовь? Но не после того, как ты решил его задать мне. Я давно уже задала этот вопрос сама себе. И пока не знаю ответа.
Все-таки, думаю, любовь существует. Иначе… Разве можно не верить Бунину, Чехову, Толстому, Тургеневу? Они писали о ней.
Они так красиво и так правдиво о ней писали. Хотелось верить, это было не похоже на выдумку. И, наверное, они любили сами.
Если бы не любили, не смогли бы так писать о любви. Не было бы тогда многих их произведений. А может, мы бы даже не знали этих имен…
Просто ни ты, ни я не встретились с любовью.
Вот, написала, и как в омут с головой бросилась. Призналась, что в моей жизни не было любви.
Спросишь, почему я тогда замужем? По расчету? Нет, Кит, по глупости. Так получилось…
Ты мне написал о своей неудачной попытке завести семью, а я расскажу тебе, как я вышла замуж.
Я была молодой и совершенно неопытной. Я жила в поселке, где и выбора-то никакого не было. Мне было трудно одной среди полупьяных, а порою просто пьяных мужиков. Все хотели добраться до "комиссарского тела". Был один парень. Красивый. Ко мне относился с симпатией. И мне он нравился. Нравился, но не больше… Егор… Он позвал меня замуж. И я согласилась.
Мы стали мужем и женой. А потом у нас родился Павлик, и семья стала полноценной. Только… Знаешь, Кит, я не разу не слышала от Егора слов любви. Он их стеснялся, что ли… Иногда…, редко, я задавала ему такой ненавистный для всех мужчин вопрос: ты меня любишь?
Ответ: любишь. Это все, что я слышала. Любишь… Как бы нехотя.
Как бы: ну, люблю, люблю. Отвяжись…
Любила ли сама? Сначала была симпатия, потом ждала, что любовь придет. Не пришла.
Так и прожила с нелюбовью всю свою жизнь. Теперь могу сказать
- всю жизнь. Знаю, ничего уже не будет впереди. Никто не ждет, никто не желает подарить мне любовь. Поздно.
Но, знаешь, Кит, так тоже можно жить. А что? Так многие живут. Вот и ты… Прожил же, не страдал. Наверное, где-то что-то у нас с тобой не так в душе и в организме. Не дано. Ни любить, ни быть любимым. Природа кое-что забыла, когда нас создавала.
Но у меня есть Пашка. А у Пашки есть невеста. Они скоро поженятся. Возможно, у меня появится внук. Или внучка. Буду жить. Просто жить, и не задавать себе больше этого вопроса.
Есть любовь, нет любви. Какая разница? Есть жизнь, а счастье можно и по-другому получать. Столько, сколько захочешь.
Я не знаю, Кит, ответила тебе или нет.
Наверное, нет.
Но это все, что я могу тебе сказать.
Касатка"
Кит долго не выключал компьютер. Сидел, забирался на какие-то сайты, забитые в командной строке. Бездумно бегал мышкой по полю, кликал. Какие-то картинки, слова, всплывающие банеры - все проходило мимо его сознания.
"Природа кое-что забыла, когда нас создавала", - вспоминал он слова из письма Касатки.
Природа? Или судьба? Или они объединились и сделали нас такими?
Слепыми и глухими. Мы не увидели Любви. Может, она была где-то рядом, а мы просто ее не заметили? Мы не услышали ее легких шагов…
Мы? Мы - я и Касатка? Мы вместе?..
16.
Утром, вернувшись с берега океана, Касатка проверила почту.
Кит ей не ответил.
"Разоткровенничалась…, зачем я так разоткровенничалась! - ругала себя Касатка. - Разве ему была нужна моя откровенность? Ему совет нужен был, а я… Кит не может в своей жизни разобраться, а я его своей душевной неустроенностью загрузила. Стала рассказывать о том, что живу в нелюбви… Фу, стыдно-то как! Зачем?.. А может, Кит обиделся и вообще перестанет писать? - вдруг подумала она. - А ведь он мог обидеться. Слишком жестко я написала: разонравилось - заведешь семью… если захочешь… жил же, не страдал… И потом: это все, что я могу тебе сказать… Жестко. Не хорошо…"
Касатка вновь перечитала отправленное ночью письмо. Натолкнувшись на свою фразу: "Природа кое-что забыла, когда нас создавала", задумалась:
"Природа. Или судьба? Или они сговорились, чтобы мы с Китом прожили жизнь без любви? Или мы сами хотели быть глухими и слепыми?
Мы?.. Почему - мы? Кит сам по себе. Я… У нас просто похожие судьбы. Разные, но похожие. Мы жили вдали друг от друга…
Вспоминали друг о друге… Я вспоминала. А Кит?.. Пишет, что я приходила к нему во сне. Мерещилась. Врет. Хочет… Чего хочет?.. А может, и правда? Может, он вспоминал обо мне?.. Нет. Неправда.
Врет… Но зачем ему врать? Это его письмо, как крик. Касатка, помоги мне! Нет, не врет Кит. Так не врут. Так жестоко не врут"
Касатка встала из-за стола, вышла из своего "кабинета", закурила.
Дома никого не было. Егор на работе, они будут работать даже завтра. Анюта на новой квартире. Сегодня должны привезти и собрать кухню. А вечером она уезжает в Артем. Дай бог, чтобы Анна помирилась с мамой, подумала Светлана.
Приближающийся Новый год не радовал совершенно. Будут сидеть вдвоем с мужем. Молча, у включенного телевизора. В двенадцать под бой курантов выпьют - она бокал шампанского, Егор бокал минералки.
Потом лягут спать. О, господи…, лягут спать! Наверняка не удастся отвертеться. Придется опять терпеть и мысленно повторять, как заклинание: лежать-то я могу, лежать-то я могу, лежать-то…
"Уж лучше, чтобы он снова запил что ли?", - мелькнула дикая и жестокая мысль. И она тут же стала себя ругать:
- Ты жестокая, Светлана. Ты очень жестокая. Ты ненавидишь Егора.
А за что? За то, что он тебя не любит? Или любит, но не так, как тебе хочется? Нельзя за это ненавидеть. Не любит и не любит. Не умеет, не хочет. И что с того? Ведь тебе самой не нужна эта любовь!
Да и сама ты Егора не любишь. Чем ты лучше его? Не лучше. Даже хуже.
Ты живешь с ним, а не любишь. Ты спишь с ним и ненавидишь его.
Ты…, я даже слова не найду, чтобы обозвать тебя. Ты - дрянь,
Светлана. Ты самая настоящая дрянь. Ведь выгоняла его! Не хотела жить с Егором и выгнала. Но он пришел…, вернулся, а ты что? Ты приняла его… Ты живешь с мужем, а сама все время думаешь о другом мужчине. Это гадко…
И тут же Касатка опять вспомнила Кита. Отчаянно подумала:
"Ну почему ты меня тогда не заметил, Кит? Почему ты не помнишь, как целовал меня? Никто никогда меня так не целовал…"
Чтобы отвлечься от грустных мыслей и чем-то занять себя, она решила убраться дома. Огляделась в поисках работы - делать было, в общем-то, совершенно нечего. Она полила домашние растения, потом собрала пылесос и принялась чистить и без того чистый палас. Но методичные монотонные движения наоборот - настраивали ее на размышления, возвращали в прошлое.
Светлана вспомнила, как еще, будучи абитуриенткой, подавала заявление на гидротехнический факультет. Шла подавать на архитектурный, но у самого порога деканата, остановилась. Вспомнила день открытых дверей в ПИСИ, когда абитура гурьбой ходила по кафедрам. Преподаватели рассказывали о профессиях, которые можно было приобрести, окончив именно этот факультет, красочно расписывали прелести будущей работы. Были организованы встречи с выпускниками. И со многими студентами и студентками она тогда познакомилась. И они подливали масла в огонь. Голова шла кругом.
У двери деканата архитектурного факультета она остановилась.
Подумала вдруг:
"Куда я иду? Зачем мне эта архитектура? Я уже сейчас не чувствую никакого призвания к этой профессии. Да я и рисовать-то толком не умею. Так, перерисовывать только…"
И пошла подавать документы и писать заявление на гидротехнический. А деканат оказался закрытым на ремонт. Света не заметила листка бумаги, приколотого кнопками к двери, на котором было написано: "Уважаемые товарищи абитуриенты! Деканат закрыт на ремонт. Прием заявлений производится в аудитории 306". И стрелка внизу листка, указывающая, что идти надо направо по коридору. Не заметила, потому что все время думала, правильно ли она решила, отказавшись от карьеры архитектора. Дернула ручку и увидела, что помещение пустое и пол застелен листками ватмана со старыми проектами. На подоконнике сидел парень и курил, пуская дым колечками. На голове у парня был гусарский кивер, сконструированный из газеты, а лицо перепачкано известью. Маляр, наверное, подумала
