Екатерина Шпиллер - Loveушка для мужчин и женщин
«Я плохой физик и плохая жена»
Может, и мать я тоже плохая? Тогда же я написала статью, в которой подвергла сомнению свои материнские качества. В публикации пощадила себя, в реальности навалились сомнения, состоялась ли я как мать, и не нужно ли по-хорошему у меня вообще отобрать ребенка… До каких кошмарных мыслей доходило. Статейка же получилась не такой страшной, какими были мои размышления.
Никудышная мать?
Я мечтала быть хорошей… нет — идеальной мамой! Поглаживая округлившийся животик, представляла все заранее: как правильно я буду воспитывать свое чадо, а уж ухаживать стану так, что никакая болячка сроду не пристанет к моему ребятеночку! Не совершу ни одной ошибки, которая пошла бы во вред моей девочке.
Психоз начался в роддоме: я же ничегошеньки не умела и до ужаса боялась материнства. Почему-то в голове застряло одно: всякая безобидная инфекция смертельно опасна для новорожденного. А потому любое покашливание или чихание окружающих воспринималось исключительно как начало конца, неизбежность потери моей сладочки, моей единственной, которую я уже обожала.
Встретив меня с ребенком из роддома и вкусно отметив это событие, родня, надарив нам, кроме прочего, кучу полезной литературы, удалилась восвояси, оставив нас наедине с крохотной инопланетянкой. От страха у меня подкашивались ноги, а муж трясущимися губами бормотал:
— Н-ничего…С-справимся…
Сюрпризы начались уже с пеленания. В родильном доме молодых мамаш обучали «свободному пеленанию». Дома сестра мужа с помощью куклы натаскивала мужа на пеленание «огурчиком», то есть с накрепко прижатыми к тельцу ручками, уверяя, что только так дитятко спит спокойно. Всю первую ночь, сменяя друг друга на посту у детской кроватки, мы по-разному пеленали ребенка: я — «свободно», муж — «огурчиком». Наутро преклонили колени пред горой умной литературы.
И что же выяснилось? Оказывается, разные авторы рекомендуют разное: американцам ближе, естественно, «свобода», а специалистам из соцлагеря (дело было в 1987 году) подавай «огурчик». Та же история с режимом. «Порядок, последовательность, регулярность абсолютно необходимы ребенку», — насупив брови, вещала со страниц книги «Наш ребенок» доктор Мирка Климова-Фюгнерова. Но за океаном глубокомысленно покачивал головой знаменитый дядюшка Спок: «Если мать предпочитает кормить своего ребенка без режима в течение многих месяцев, то никакого вреда для пищеварения ребенка не будет».
Опытным путем мы установили, что дочь действительно спит спокойнее, будучи «огурчиком». Режим кормления «болтался» туда-сюда, как качели на ветру, не желая подчиниться никакой определенности. И при этом я чувствовала себя виноватой перед дочерью: все-то я делаю не так, ни с одной книжкой ничего не сходится… Еще бабули с дедулями добавляли:
— Что-то она слишком громко кричит! И многовато срыгивает! Что-то спит беспокойно! — и смотрели на меня, как на Карабаса-Барабаса.
Я все четче осознавала, что с такой матерью-ехидной мой ребенок обречен. И когда, увы, однажды девочка заболела, и пришлось вызывать «неотложку», молодой врач не знал, кому оказывать помощь — мамаше или младенцу. Потому что я буквально рвала на себе волосы, выла и причитала на все лады:
— Ой-ой-ой! Это я виновата! Я не ма-ать! Я чудо-овище!
Доктор решительно надавал мне легких пощечин и приказал пойти в ванную комнату принять прохладный душ, а оторопевшему мужу велел непременно показать меня невропатологу. А еще лучше — психиатру.
К психиатру я не пошла. Все продолжалось в том же духе. Умные книги Л. Пэрну, П. Лич, Никитиных и прочих-прочих иногда вставали на мою сторону, но чаще отчего-то спорили со мной или советовали нечто явно не подходящее. После первых совершенно правильно сделанных процедур обливания прохладной водой девочка простудилась.
— Куда это годится? — возмущалась моя мама. — Сами, небось, под холодным душем не стоите!
— Она же не может сопротивляться, — тихим, скорбным голосом упрекал папа. — Вы ее спросили — нравится ей это или нет?
Потом началась эпопея с «развитием». Вдруг выяснилось, что у «других» дети уже в два-три года знают все буквы и даже почитывают. «Вот Сашенька Алякин сам про Колобка прочитал. Стишки наизусть декламирует…» — с упреком глядя на меня, непутевую, огорчались родственники.
Стали нервно наверстывать упущенное.
— Какая это буковка? — чуть не со слезами спрашивала я, подсовывая ребенку под нос яркий кубик.
— Дзе-ме-жи-жиж! — лучезарно улыбалась дочь, пуская кучу слюнявых пузырей.
В пять лет ребенок был усажен за фортепиано. И как только моя любимая, единственная девочка начала проявлять тугодумие, путая «фа» и «си», я стала серьезно раздражаться на нее, даже кричала…
Сейчас моей дочери двенадцать с половиной. Она хорошо учится в гимназии, изучает два языка. Читает больше всех в классе, играет на пианино. А, кстати, Саша Алякин тянет на «троечки» и особую бездарность проявляет в гуманитарных науках. У нас же серьезных проблем нет. В начале школьного периода жизни в развитии дочки произошел скачок — не знаю, благодаря всем нашим усилиям или так и должно было случиться, но факт остается фактом. Казалось бы, слава богу.
Но сейчас мы переживаем подростковый возраст. Недавно мне подсунули очередную умную книжку некоего весьма модного нынче детского психолога-воспитателя. Я быстро вернула ее. Одно ее присутствие в доме наполняло меня жгучим ощущением родительской неполноценности. Почему? Потому что автор учит: вы должны (!) быть мудрыми родителями, любой возникающий с ребенком конфликт разбирать и анализировать, ни в коем случае не кричать и не наказывать дитя! Только разбор, только анализ!
«Эти рекомендации — для ангелоподобных существ, — думалось мне. — Или для людей без нервов и эмоций». Какие у нас отношения с дочкой? Разные. Всякое бывает. Но главное — мы друг друга любим. Единственное, что, видимо, стеной всегда будет стоять между нами, это — мое чувство вины. В чем оно выражается? Да в моих же срывах, раздражении и крике, когда причиной дочкиных фортелей мне видятся собственные материнские ошибки. Может, и вправду многое делалось не так? Может, все могло быть много лучше?
Кстати, возможно, одна из причин, по которой мы с мужем не заводим второго ребенка, — это мой страх перед собственной родительской несостоятельностью. Первый опыт научил лишь тому, что ничегошеньки я не знаю. Хотя, возможно, на девяносто процентов все зависит от самого ребенка, от того, каким его сделала природа? Может, стоит плюнуть на все теории и практики воспитания и делать все по наитию? И самый главный вопрос, он же крик души: как правильно воспитывать дочь? Спохватилась! Ей скоро тринадцать…Я мечтала быть идеальной мамой. А муж рассказывал, что в детстве мечтал быть летчиком. Он им тоже не стал…
* * *Не была я плохой матерью, нет. Теперь уже понимаю… Неумелой была. Ошибки совершала. Но ведь меня никто никогда не учил быть родителем. Наверное, имелось в виду, что все это должно было как-то само прийти… Какая чушь! Всему надо учить, все надо рассказывать и показывать… Но у нас в доме это было не принято, видимо, считалось неким «фи» — учить дочь быть мамой. Неприлично как-то, неинтеллигентно. Ох, и хлебнули же мы с дочкой из-за этого моего незнания! Как будто я была первой женщиной в нашем роду и все осваивала с нуля. Ну, хоть смогу наработанный опыт дочке передать. Я уже сейчас многие вещи ей рассказываю об уходе и воспитании детей, хотя она, по ее выражению, никуда не торопится.
Быть идеальной матерью. А что это означает? И бывают ли они идеальными? Мне кажется, что если ребенок чувствует себя любимым и защищенным, то какие-то ошибки родителей вполне допустимы. Так что, надеюсь, хоть с этой стороны мне не в чем себя упрекнуть. Поэтому я и выбрала из своих архивов эту статью для книги.
Защищая мужчин
С самого детства я не знала, что такое поддержка и защита мужчины. Не водились у нас в семье «этих глупостей», даже при наличии отца и старшего брата. У тебя, девочка, проблемы? Разбирайся-ка сама. Ты кого-то боишься или обижает тебя кто? Не морочь нам голову и давай сама-сама-сама… Не могу сказать, что с детства научилась бить с ноги и побеждать, зато хорошо усвоила, что никто никогда за меня не заступится, и либо ты выживаешь сама, либо тебя сметут с лица земли, как слабую.
Это я сейчас такая умная и ловко плету логические цепи, связывая одно с другим. А в те годы, когда я активно писала материалы для журналов, со мной случилась одна история, превратившаяся в очередной материал, и сейчас я хочу рассказать ее вам, дорогие читатели, а потом порассуждать на заданную тему.
Дуэль или мордобой?
Забегает ко мне подруга, зареванная, бледная. Напугала до полусмерти.
