Хуан Мадрид - Считанные дни, или Диалоги обреченных
— Ты просто помешалась на своих прыщиках, вбила себе в голову, а на самом деле выглядишь гораздо лучше.
— Думаешь?
— Я же говорю, увлажняющий крем с… — Чаро повернула флакон и прочитала на этикетке, — с коллагеном и продается только в аптеках. Не морочь мне голову.
— Денег, которые мы заработаем на фиесте плюс навар от продажи коки, нам за глаза хватит, чтобы махнуть в Марокко и оттянуться там — мама не горюй! — Ванесса схватила Чаро за плечи и сильно встряхнула. — Ты мне обещала поехать в Марокко, Чаро. Дала слово, не забыла? Хотя наверняка ты вернешься к Альфредо и пошлешь меня в задницу вместе с поездкой. Альфредо скажет тебе словечко — и всему конец: поднимешь лапки кверху и сделаешь, как он велит. Вот увидишь!
— Ну что ты, милая! Не надо себя накручивать. Кроме того…
Ванесса повернулась и пристально посмотрела на подругу.
— …Альфредо избегает меня. Сейчас я влюблена в Антонио… хотя пока точно не могу ничего утверждать.
— Не знаю, к чему все эти разговоры: Альфредо — твой муж.
— Так-то оно так, но ведь я не дура и понимаю: он меня разлюбил.
— Ну, пошло-поехало! Опять ты со своими бреднями — выдумываешь страдания на пустом месте.
— А что мне остается делать? Его уже давным-давно перевели на свободный режим, а он даже не прислал мне весточки, не говоря уж о том, чтобы зайти самому.
— Но он же сказал Ибрагиму, дескать, мечтает тебя трахнуть.
— Это было до того, как его перевезли из Карабанчеля. Нет, Ванесса, даю руку на отсечение — он меня разлюбил.
— Понятно. Поэтому ты положила глаз на Антонио. На этого пижона!
Чаро пожала плечами.
— Так или иначе, но после фиесты мы соберем все деньги и уедем в Марокко. Что скажешь? Мне так хочется уехать в Марокко. — Ванесса вопросительно посмотрела на подругу.
— Обязательно уедем, даже не сомневайся.
— Может, на фиесте подцепим какого-нибудь дядьку, из важных, и он в нас втюрится. — Ванесса ткнула Чаро локтем. Та повернулась к экрану телевизора и хихикнула.
Лисардо оторвал от стола голову и зевнул. Потом показал пальцем на стопку комиксов.
— Ну что, цыпочки? Вы их уже посмотрели? Самые лучшие — это «Капитан Труэно», «Марвэл» и «Монстры из космоса». Клевые, правда? Я купил их у одного типа на Пласе. Пять штук по сорок дуро[51] за каждую. Можно сказать, оторвал по дешевке.
Чаро взяла комиксы и стала их листать. Ей очень нравились яркие красочные картинки, но из всех комиксов только «Монстры из космоса» были оформлены в цвете.
— А где головоломки? — Ванесса вытерла крем с лоснящегося подбородка. — Кроссворды и все такое. Почему ты их не принес?
— Во-первых, не нашел. Во-вторых, детка, у тебя ума не хватит на кроссворды. На кой дьявол они тебе сдались, если ты не умеешь их разгадывать?
— Почему не умею? Очень даже умею. Просто иногда они наводят на меня скуку, но в общем я отношусь к ним положительно.
Лисардо сунул руку в карман брюк и вынул несколько купюр достоинством в тысячу и пять тысяч песет.
— Видала, Чаро? Ты еще хвасталась, что прошлым вечером вытянула из владельца бутика кучу денег. А как тебе такая куча? Приглашаю обеих. Чего бы вам хотелось отведать, девочки? У меня хватит на все: наедимся креветками от пуза.
— Ух ты! — Ванесса весело захлопала в ладоши. — Расскажи Чаро про то, как ты их добыл.
— У одного лоха… Заметил его, когда тот шел вверх по Руису, и сказал себе: этот тип хорошо упакован. — Лисардо потрогал нос. — Нюх, цыпочки… у меня нюх на деньги…
— Опять в нашем квартале? — встревожилась Чаро. — Альфредо говорил, что в нашем квартале нельзя никого трогать, что легавые…
— Отправляйся к своему Альфредито и поцелуй его в задницу. Плевать я на него хотел и на тебя тоже.
Ванесса потерла руки.
— Ой-ой-ой! Ну, ты у меня и ходок!
— Пожалуйста, можешь продолжать в том же духе. Но иногда ты перегибаешь палку и слишком много о себе воображаешь. Правда, Лисардо! — ответила Чаро. — Так ты говоришь, тот тип был хорошо упакован?
— Под завязку. Я следую за ним вверх по Руису, да? Прямо по пятам: топ-топ, топ-топ… И говорю себе: скорее всего он идет в банк или в какое-нибудь учреждение, оплатить счет… Я же сказал, цыпочки, у вашего покорного слуги нюх на такие дела… И не важно, куда двигал эль мануэль[52]: направо или налево, все равно я бы его…
— Ну и что? Сколько ты у него взял? — нетерпеливо перебила Чаро.
Лисардо опять вытащил банкноты из брюк и начал считать. Ванесса наклонилась, чтобы рассмотреть получше.
— Где-то… точно не могу сказать. — Лисардо пожал плечами. — Я кое-что потратил на коняшку и позавтракал, как пристало настоящему сеньору… Наверное… — Он скривил рот и отвел глаза: — Что привязались? Вполне хватит, чтобы набить утробу креветками… Официант!
— Пошли в специализированный ресторан. Здесь подают одну дрянь, — предложила Ванесса.
Чаро листала комиксы и улыбалась. Иногда она читала, разбирая по слогам подписи под рисунками, сделанные малюсенькими буквами.
Там, в ее деревне, подружки по школе тоже приносили на уроки комиксы: «Жасмин» и «Белый цветок». Раскрашенные яркими красками, они казались удивительно красивыми. Сейчас она предпочитала «Монстры из космоса».
Угол улицы Палма пестрел афишами. Одна из них, светло-коричневого цвета с белыми буквами, висела на стене строившегося здания. Она изображала новорожденного малыша, который плавал в вязкой жидкости, сжимая в руке долларовую купюру. Таким оригинальным способом анонсировался концерт рок-музыки.
— Уау-у-у! — воскликнул Лисардо. — Видели, девчонки? «Дикие на мосту» и «Рин-Рин». Крутые ребята, ничего не скажешь!
Он застучал растопыренной ладонью по стене, чем привлек внимание группы школьников, выходивших из Института Лопе де Вега. Подростки остановились посмотреть на афишу. Один из них запрокидывал голову, пытаясь унять текшую из носа кровь.
Ванесса с любопытством рассматривала новорожденного с долларовой купюрой. Лисардо, сверкая глазами от возбуждения, подхватил ее под руку.
— Не могу поверить своим глазам! Ущипните меня: «Рин-Рин» и живьем, ведь на сегодняшний день это самая крутая группа из тех, что играют «хэви-метл»! Я знаком с контрабасистом, его зовут Альберто, Хуан Альберто. Фамилию не помню. — Ванесса зачарованно смотрела на афишу. — Нет, подождите-ка… Хуан Альберто Артече, высокий такой и белобрысый, настоящий красавчик; он учился со мной на одном курсе Архитектурной школы… Да, что-то в этом роде… Его отец то ли политик, то ли еще кто-то… Парень рисовал офигенно и был всегда сексуально озабочен — еще тот кобель! В школе мы дружили, точно говорю. А его подружку звали Хуанита, Хуанита Мартинес.
— Похоже, сегодня еще и вербена[53], — объявила Чаро, изучая афишу. — Вероятно, будет карусель, тир… Надо взять с собой Антонио.
Чаро прилипла лицом к афише, а Ванесса засопела и принялась сосредоточенно ковыряться в носу. Потом объявила:
— «Рин-Рин»! Подумаешь! — и пожала плечами.
— Они классные, — настаивал Лисардо.
— Вербена состоится… подожди, в каком-то парке, — сказала Чаро. — Да вот, тут написано: в Каса-де-Кампо[54].
Она показала на афишу пальцем и добавила:
— В двенадцать часов.
Роза была в тигровых лосинах. При ходьбе она двигала ногами, как будто раскидывала стоявшие на пути предметы тупыми носками грязных кед. Синтетика туго обтягивала плоский живот и прилипала к телу.
— Куда путь держите? — спросила она.
Девушка не обращалась ни к кому конкретно. Она обвела компанию угрюмым взглядом и положила руки на бедра.
— В «Новисьядо», обжираться креветками, — ответил за всех Лисардо. — Пойдешь с нами?
Роза отрицательно мотнула головой.
— Вы приготовились к фиесте? Коку достали?
Ванесса с готовностью похлопала себя по животу.
— Деньги вот тут. Как раз хватит, чтобы сторговаться с Ибрагимом.
— Значит, у вас еще ничего не сделано. Ничего. Вы это хотели мне сказать?
— Зато у нас есть деньги, — возразила Чаро. — Тридцать кусков, мы с Ванессой еле их раздобыли. Тридцать лакомых кусочков — просто чачи! Ибрагим сказал, что остальные можно заплатить позже, — он нам верит.
— Давайте их сюда, у меня сохраннее будет. — Роза многозначительно посмотрела на Лисардо. — Попрошу у Ибрагима скидку, а вырученные деньги мы распределим поровну.
— Ума палата! Это еще бабушка надвое сказала! Почему мы должны отдавать тебе наши бабки? Объясни нам! Чтобы их достать, нам изрядно пришлось попотеть, особенно Ванессе.
— Во-первых, вас ничего не стоит облапошить, а во-вторых, я лучше знаю Ибрагима, и от сделки мы сможем выгадать немного денег. Так что кончайте препираться и гоните ваши дерьмовые бабки.
