Грэм Грин - Капитан и Враг
– Противоположных позиций не существует, когда речь идет о деньгах. Ваш отец ведь работает не ради какой-то высокой цели. Он работает ради этой вашей приемной матери, а она умерла. И ему уже не надо зарабатывать для нее деньги. И для вас ему тоже не надо зарабатывать. Я могу найти вам дело, которое вполне вас обеспечит. Ему, конечно, нужно немного для себя, и тут я могу помочь ему, если только он меня послушает.
– Каким образом?
– Буду хорошо платить за любую информацию, какую он мне доставит.
Я заметил, что мистер Квигли всегда употреблял слово «информация» и никогда «разведывательные данные». Возможно, он считал слово «информация» более безобидным.
– Не возражаете, – спросил мистер Квигли, – чтобы я прямо с утра пошел и встретился с ним? За это время он уже успеет все обдумать. Ситуация изменилась. Ваша мать – как же ее звали, Лайза? – умерла.
– Можете делать что хотите. Это не поможет. Он никогда не простит мне, что я ему лгал.
– Пожалуй, я сумею преподнести ему вашу ложь в новом свете.
– Он вам не доверяет.
– Мне, возможно, и не доверяет. Но в финансах доверяют банку. И я могу быть для него таким банком.
Мне до смерти надоели эти два слова – «банк» и «финансы». Хотелось спать.
Под конец мистер Квигли оказал мне великую услугу: нашел мне неподалеку более или менее подходящую комнату и заплатил за одну ночь. Уже прощаясь, он попросил меня звать его Фредом.
– Вообще-то, мое имя Сирил, – сказал он, – но все мои настоящие друзья зовут меня Фредом. – Такое было впечатление, точно он оставил свою подпись – настоящую или фальшивую – под неким соглашением, и я невольно подумал, что имя Сирил куда больше подходит ему, чем широко распространенное Фред.
Меня разбудили около десяти и позвали к телефону. Чей-то голос произнес:
– Говорит Фред. – И я долгое время не мог вспомнить, кто такой Фред. – Квигли, – нетерпеливо пояснил голос. – Я – в «Континентале». Пожалуйста, немедленно идите сюда.
– Немедленно не могу. Я не одет.
– В таком случае, пожалуйста, одевайтесь быстрее. – Он говорил так, словно уже был моим работодателем.
Я увидел его в холле – он ждал меня и тотчас отвел в сторонку, подальше от ушей портье.
– Он уехал, – сказал он.
– Уехал – куда?
– Это-то я и хотел бы знать. У портье есть письмо для него. С английской маркой. Это интересно. Попросите дать его вам. Скажите, что идете к мистеру Смиту. И попросите портье дать вам ключ от его номера. Мне они не дадут, но они знают, что вы там жили, а номер все еще числится за ним.
– А зачем мне ключ – или вам?
– Там могут быть следы.
– Чего?
– Того, что он затеял.
– Мне казалось, вы знаете – это как-то связано с оружием.
– Я же газетчик, – Квигли продолжал держаться своего неправдоподобного прикрытия, – мне нужны подробности.
– Если это подробности финансового порядка, – сказал я не без издевки, – они, я полагаю, наверняка заинтересуют «Уолл-стрит джорнел».
Но до Квигли не дошло, что я подтруниваю над ним.
– Да, финансовые дела мистера Смита представляют большой интерес, а также – кто его финансирует. Думаю, это письмо может дать нам ключ к разгадке.
Я не стал препираться и пошел за письмом и ключом. Получить их оказалось делом нетрудным. Портье, по всей вероятности, думал, что я ночевал в номере. Войдя в комнату, которую мы делили с Капитаном, мистер Квигли быстро приступил к осмотру.
– Он не мог уехать далеко, – сказал он. – Явно намерен сегодня вернуться. – И он протянул мне скомканную пижаму, лежавшую на диване.
– Это я тут спал, – сказал я. – Это моя пижама.
– А-а! – Он не огорчился, успев за это время перевернуть подушку на кровати. – В таком случае эта – его. Все равно выходит так на так. Он рассчитывает вернуться.
– Вы этому рады?
– Да, потому что куда легче наблюдать за ним, когда он тут. Я полагаю, он полетел обычным маршрутом. Над Коста-Рикой. Затем пересечет границу и сбросит оружие где-нибудь в районе Эстели, где особенно сильны сандинисты.
– Я что-то не пойму, о какой вы говорите стране.
– Посмотрите-ка в гардеробе, а я проверю ведро для мусора.
Я повиновался. Мне самому было интересно. Никогда еще я так близко не соприкасался с деятельностью Капитана, благодаря которой мы с Лайзой вполне уютно жили столько лет. Чем-то близким к «информации», как любил это называть мистер Квигли, можно считать лишь прочитанную мною строчку в «Телеграф», где говорилось о «мужчине с военной выправкой», спросившем у ювелира, как пройти на Бэкстер-стрит. Бэкстер-стрит, а теперь Эстели – два неведомых мне места, упоминание о которых отделяло друг от друга несколько лет.
– А где это – Эстели? – спросил я.
– Я же говорил вам. Там, где у гвардейцев Сомосы наиболее слабые позиции, а у сандинистов – наиболее сильные.
– О какой стране вы все-таки говорите?
– До чего же вы, видно, невежественный малый. Неужели вы не знаете, что в Никарагуа идет "гражданская война? Ну ладно, помогите мне хотя бы и проверьте гардероб.
– Там нет ничего. Только костюм и несколько рубашек.
– А в карманах?
– Ничего, – солгал я, ибо там было письмо, которое я сунул в один из своих карманов, даже не взглянув на адрес. Я ведь еще не служу у мистера Квигли, сказал я себе. То, что он предоставил мне комнату на одну ночь, даже без скромного завтрака, еще ни к чему не обязывает.
– Он явно планирует вернуться, – сказал мистер Квигли, – но, может, нам еще удастся перехватить его до того, как он улетит. Мне сказали, что он вышел из отеля всего полчаса назад. Не мог он далеко уехать на этом своем старом «рено», да и большой арсенал на нем не увезешь. Разве что несколько гранат. А они едва ли пригодятся против танков, которые США поставляют Сомосе. Так что не презирайте финансовую информацию. Это штука удивительно сложная. Кстати, насчет английской марки на письме. Вы говорите, его жена умерла – так кто же ему пишет? Впрочем, сейчас не это главное. Надо ехать – и быстро. Если мы перехватим его и обнаружим в самолете противотанковые гранаты, я не представляю себе, как полковнику Мартинесу удастся замять без скандала это дело. А скандал будет очень на руку янки – как и моей газете, конечно. Любая газета любит скандал.
– Но куда же вы хотите ехать?
– К его самолету, конечно. Вы ведь знаете, где он держит его.
Душная ночь, проведенная в маленькой гостинице, где не открывалось окно и была такая жесткая подушка, не уменьшила моей злости против Капитана, так что я не стал медлить. Я готов был заработать награду.
Вот теперь «мерседес» мистера Квигли произвел на меня впечатление. Когда он встретил меня в аэропорту, я был до того измотан, что не обратил на машину внимания. Сейчас же я сел рядом с ним и несколько неуверенно стал давать указания – через большой мост, мимо военных бараков Зоны, мимо церквей, полей для гольфа, роскошных вилл, затем снова по настоящей Панаме, пока мы не доехали до карты несуществующего города.
– Тут – помедленнее, – сказал я мистеру Квигли. – Скоро будем сворачивать.
Он покорно слушался меня, но думал о своем. Он сказал:
– Если мы его схватим, скандал разразится такой, что может полететь договор о канале. Сенат будет счастлив.
– Какой договор, о каком канале?
Он пропустил мимо ушей мой невежественный вопрос.
– И конгресс – тоже. – И добавил: – Это письмо с английской маркой. Прочтите-ка мне его, пока мы едем.
– Не думаю, чтоб Капитану понравилось, если я вручу ему вскрытое письмо.
– Я сильно подозреваю, что мы опоздали. Возможно, мы никогда больше его не увидим. Ну да ладно. Поступайте как знаете. Не вскрывайте письма, пока мы не доберемся до его – как это называется? – взлетной полосы. А вернее сказать – улетной. Если его там нет, уже не будет оснований не вскрывать письма. Ведь даже если он вернется, как он узнает, что оно вообще было.
– Оно не может представлять для вас интерес. Я узнал почерк на конверте. Оно от покойницы.
– От покойницы?
– От Лайзы.
– А-а, в таком случае забудем о нем. Мистер Смит ведь знает, как долго письма идут до Панамы.
– Стойте. Я почти уверен, что это здесь.
Я увидел в кустах следы от шин «рено». Мы поехали, подскакивая, по оставленной ими колее, пока не увидели взлетной полосы и пустого сарая.
– Боже мой! – воскликнул мистер Квигли. (Я ни разу не слыхал, чтобы он употребил более сильное выражение.) – Ну и дорога! Не хотелось бы мне тут ехать… или взлетать… с грузом противотанковых гранат. – Какое-то время он сидел, уставясь в пустоту, затем включил мотор. – Мне надо назад – послать телеграмму.
– Информацию финансового характера?
– Вы недалеки от истины – можно назвать это и так, – с обычной своей осторожностью ответил он.
В угрюмом и мрачном молчании он повез меня назад, а я раздумывал, пользуется ли он в своих телеграммах кодом – возможно, самым простым, из какой-нибудь книги, о чем я мальчишкой читал в одном романе о шпионах. Шпион и те, кому он передает информацию, выбирают фразу из заранее согласованной книги – скажем, из полного собрания сочинений Шекспира, что дает широкий выбор строк, и на основе этой фразы и порядка слов в ней устанавливается код. Я пытался представить себе, какую книгу выбрали бы мистер Квигли и его американские друзья. Не Апдайка. У Апдайка слишком короткие фразы, и код легко разгадать. Возможно, мистер Квигли выбрал бы большой классический роман, вроде «Унесенных ветром».
