Анна Бялко - Обман
Я, конечно, не знала ничего этого во время своего первого педсовета, а просто тихо сидела, забившись в дальний угол, и только старалась не зевать. В буквальном смысле. Очень уж было скучно. Правда, под конец педсовета они начали обсуждать расписание, поднялся шум и гам, и зевота с меня соскочила. Это было, пожалуй, даже забавно, хоть я и не понимала, почему данный предмет вызывает столько страстей. Кричали все. Особенно активные, в том числе и Нина, даже вскакивали и подпрыгивали. Толстая тётка, которую я видела в столовой (оказалось, это завуч), отмахивалась от них, как от мух. В конце концов она, кажется, победила, потому что все потихоньку замолкли и тут же стали торопливо собираться. Я забыла, где моё пальто. Утро, когда я его снимала, было так давно… А завтра с утра все снова…
Придя домой, я позвонила Марине на мобильник с отчётом. Она не поверила, что я смогла унять Иванова из шестого «Б», отругала меня за разговор о любви в десятом: «Незачем им про любовь говорить, они и так только об этом и думают, а тут ещё ты на литературе», и страшно расстроилась, узнав, что я не стала ввязываться в дрязги о расписании: «Ну конечно, тебе на новенькую все равно, а она (это о завуче) мне дырок туда напихала, не расписание, а черт-те что, и так до Нового года теперь…»
Впрочем, упоминание о Новом годе отвлекло её, и она как-то быстро переключилась на обсуждение грядущего вечера в Думе, куда Валька все-таки получил приглашение. Что туда одевают, да как себя ведут, да какие люди… Мне это, честно говоря, было до лампочки, вечера в Думе я всегда терпеть не могла, гораздо интереснее разговаривать о любви с десятиклассниками. Мы распрощались, слегка недовольные друг другом, и я отправилась спать. У меня завтра первый урок в десятом…
Марина активно привыкала к новой жизни. Она, пожалуй, была совсем неплоха. Ну что плохого — проснуться утром, не спеша, в роскошной кровати, в нарядной рубашке, залезть под душ в шикарной ванной (Марина вообще могла бы там жить, ванная напоминала ей дворец восточного падишаха, виденный в каком-то детском кино). Потом чай-кофе со всякими вкусностями, потом… Потом можно было смотреть сериалы, обсуждая происходящее с пришедшей к тому времени Наташей, тоже большой их любительницей, можно было валяться в кровати, разглядывая дамские журналы, можно было помогать Наташе с обедом, невзирая на её возражения, можно было мерить наряды в шкафу… Но скоро все эти увлекательные занятия себя исчерпали, и Марине захотелось большего. Ну в самом деле — сериалы повторялись и вечером тоже, журналы она все просмотрела, обеды все равно, кроме неё, никто не ел, а наряды она все перемерила.
Собственно, этот факт и подсказал ей идею дальнейших развлечений. Ей все не давали покоя воспоминания о том множестве магазинов и магазинчиков, которые она видела в супере. Там столько всего интересного… И ведь теперь туда можно зайти, все потрогать, все посмотреть… Да и купить что-нибудь, если очень понравится. Выглядит она теперь на уровне, вон как светский приём удачно прошёл. Не хуже других, всех этих дам расфуфыренных, между прочим. Даже лучше — моложе и красивее. Кроме того, уже пару дней назад муж показал ей плотный глянцевый конверт — приглашение на праздничный приём в Думу. «Уважаемый господин Волковицкий… Приглашаем Вас… На два лица…» И внизу маленькими буковками: «Дресс-код ». Что это значит, Марина не знала, спрашивать у мужа не хотела, да и не могла, решила, что раз буковки маленькие, то не так-то это и важно, и можно будет уточнить у Арины. А потом и вовсе про них забыла, потому что её занимал гораздо более интересный вопрос: в чем идти. Аринины шмотки, хоть и были красивыми, да и сидели отлично, Марине не очень нравились. Ну что это — все чёрное, да чёрное, в крайнем случае серое. Как вдова какая-то. Хотя, конечно, если вдуматься, так Арине ещё хуже — при живом муже-то. И так пятнадцать лет — поди-ка. Не то что в чёрное, в саван завернёшься. Но она, Марина, так не хочет. Она живая, ей хочется жизни и праздника. И ярких платьев, если уж на то пошло. Решено. Она пойдёт по магазинам и будет выбирать себе платье, чтобы было на праздник, а заодно вообще посмотрит, что там и как.
Ну и вот. Марина оделась поудобней — в брюки и тонкий свитер, на ноги выбрала сапожки на низком каблуке, чтобы ходить, не устать, сверху накинула уже полюбившуюся ей пушистую шубку, проверила, есть ли в кошельке денежка, и двинулась в путь.
Это только так говорится — в путь. На самом деле она вышла из подъезда, завернула за угол, подальше с вахтершиных глаз, и задумалась. Куда идти-то? В супер муж вёз её на машине, и где это — она понятия не имела, в продуктовом, который показала Наташа, одежды не было, идти просто по улице в надежде встретить магазин было глупо. В конце концов она вспомнила, что там, около её старого дома, на Пресне, полно магазинов, повернула было к автобусной остановке, потом опомнилась и голоснула такси.
Это было потрясающе! Перед Мариной впервые в жизни открылись горизонты свободного шопинга. Она просмотрела, перемерила множество разных кофточек, платьев, курточек, шарфиков, платочков и перчаток, перепробовала кучу косметических новинок, набрызгала на себя море духов и перемазалась в помаде. Ну и купила кое-чего. В основном, правда, косметику, и не потому, что она была уж очень нужна, — у Арины в ванной нескончаемые запасы, а просто потому, что уж очень было приятно держать в руках все эти баночки, флакончики, пенальчики и понимать, что это — твоё, оно нравится и идёт именно тебе, а главное — ты сама можешь за него заплатить. И продавщицы не морщат на тебя презрительно нос, к чему Марина давно привыкла, а растекаются в приветливых улыбках, предлагают попробовать разные новинки и при покупке суют в пакетик подарочные пробнички.
Из одежды, наоборот, Марина почти ничего не купила. Так только, по мелочи, — шарфик и кофточку. Они такие яркие были, красные, бордовые, фиолетовые, с ярким узором — она не устояла. Но цены-то, цены… Марина отлично знала, что почти такую же кофточку она видела на оптовке недалеко от дома, и в три раза дешевле. Ехать только было неохота, устала она с непривычки от этих магазинов. В ушах звенело, голова болела от всех этих духов, в глазах мелькали бесконечные вешалки… Нет, скорей в такси — и домой, пить чай.
Но, отдохнув и придя в себя, Марина поняла, какие перед ней открылись горизонты. И на следующий день добралась до Калининского проспекта с его огромными магазинами, а потом догуляла и до Тверской…
И как раз там, присмотрев в одном из шикарных магазинов со смешным названием «бутик» совершенно сумасшедшую сумочку — маленькую, красненькую, всю лаковую и с замком-бабочкой, Марина полезла в кошелёк и поняла, что денег уже не хватит. И куда подевались? Она отлично помнила, сколько их было в самом начале, — тогда ей казалось, что столько нельзя истратить за всю оставшуюся жизнь, и вот пожалуйста. Можно было, конечно, оставить сумочку и уйти, но она ей так нравилась… И продавщица, видевшая это, серьёзно убеждала Марину не тянуть с покупкой.
— Их нам только три штуки привезли, все в разных тонах. Две сразу купили, а эта — самая экстравагантная. Её только утром дама смотрела… Вы не волнуйтесь, мы и кредитные карточки принимаем.
Было как-то неловко сказать этой милой девушке, что денег нет, и Марина, уцепившись за фразу о карточках, вдруг сообразила, что эта самая карточка тоже лежит в кошельке. Правда, она не знала, как ею пользоваться, но она видела, что у мужа в супере это заняло какие-то секунды. «Попробую, — решила Марина. — Просто отдам на кассе, и все. Они-то знают, что делать. В конце концов, надо же когда-то учиться».
Улыбчивая кассирша взяла у неё золотистую маленькую карточку, скользнула ей по своему аппарату, но Марине не отдала, а вместо этого, не переставая улыбаться, протянула выползший из кассы квадратик чека:
— Распишитесь, пожалуйста.
Марина, заворожено следя за хитрой процедурой, послушно расписалась. Кассирша взяла чек с подписью, перевернула карточку другой стороной, поднесла и то, и другое близко к глазам… Улыбка исчезла с её лица, глаза как-то нехорошо сощурились, и она заверещала противным голосом:
— Девушка, а подпись-то не ваша! Карточка не ваша! Откуда вы её взяли?
Марина так испугалась, что почувствовала, как у неё в буквальном смысле слова подгибаются ноги. Чтобы не упасть, она ухватилась обеими руками за край кассы, думая только о том, как бы исчезнуть, сделаться маленькой, пропасть отсюда и забыть о проклятой сумке раз и навсегда.
Кассирша продолжала что-то говорить резким голосом, к кассе подошли две продавщицы — убежать было уже нельзя. В полуобмороке Марина почувствовала, как кто-то крепко берет её за руку повыше локтя.
— Пройдёмте, гражданочка.
Она совершенно не сопротивлялась и послушно пошла со здоровенным мужиком в камуфляже куда-то вглубь, за прилавки. Они попали в небольшую комнату, кабинет или что-то похожее. Охранник посадил Марину на стул, а сам стал объяснять сидевшему за столом пожилому дядьке суть проблемы.
