Нина Килхем - Как поджарить цыпочку
Прозвенел дверной звонок. Джасмин подумала, что наконец привезли вино, и зашлепала в холл.
Открыв дверь, она увидела на пороге Троя. Джасмин моргнула, а потом вдруг испугалась.
– Что случилось? С Карим что-нибудь? – закричала она.
– Да ничего. Ничего с ней не случилось. Все в порядке. Она в школе.
– О-о-ох.
Трой переминался с ноги на ногу. Джасмин продолжала растерянно смотреть на него.
– А я решил сегодня не ходить. Я ведь уже в выпускном классе… ну, почти уже в колледже. Так что пока не накрутили шею…
Джасмин одернула свитер.
– Я работаю.
– Над рецептом Хазан?
– Нет, теперь это тушеные сливы.
– Правда?
Он стоял на пороге, тоненький, и ждал. Она наконец распахнула дверь.
– Хочешь зайти?
Он молнией пронесся у нее за спиной.
Войдя в кухню, он стал рассматривать ножи.
– Ух ты, острые, наверно?
– Надеюсь, что да. Я потратила кучу денег на профессионального точильщика.
– Ну, вы же от этого не обеднеете, верно?
– В общем, да.
Она вернулась к плите, на которой томились сливы. Глядя в кастрюлю, она старалась вспомнить, положила ли палочку корицы. Стоя спиной к Трою, она чувствовала на себе его взгляд.
– Хороший цвет, – сказал он. Она взглянула на свой свитер, пытаясь понять, шутит он или нет. – Я хочу сказать, – запинаясь, проговорил он, – многим этот цвет не идет, но у вас такой цвет лица, что все в порядке.
– Спасибо. – Она пригладила волосы.
В последний раз помешав сливы, Джасмин выключила газ. Трой уже успел переместиться на другой конец стола, когда она подошла с пышущей паром кастрюлей.
– А что вы теперь собираетесь делать?
– Оставлю минут на двадцать, чтобы остыли, потом выну ваниль и корицу и разложу по банкам.
– Хм.
Нос Троя подрагивал над паром. Она смотрела на его сильные, без единого волоска, руки. На его гладкую, без единого волоска, грудь, проглядывавшую в вырезе рубашки. Крепкие, как щипцы для орехов, челюсти. Джасмин закусила губу и отвернулась.
– А пока остывают, что будете делать?
– Сейчас посмотрим. – Она пролистала свои записи. – Ну, это будет не совсем работа…
– Нет?
– Нет. Это уже личное.
Трой наклонился ближе.
– Насколько личное?
– Хочу придумать что-нибудь выдающееся ко дню рождения мужа.
Трой выпрямился.
– А-а.
– Как думаешь, для вина еще рано?
Трой замотал головой. Джасмин, как и в прошлый раз, достала бутылку красного вина.
Она чокнулась с Троем и медленно отпила.
– Какую еду любят мужчины?
Трой смотрел на нее в ожидании кульминации.
– Я серьезно.
– Ух! Мясо. Конечно, мясо.
– Я так и думала. А какое?
– Красное. Чем краснее, тем вкуснее.
– Да. Но каким способом приготовленное?
– Может, барбекю?
– Может быть. Я вообще-то думала потушить.
– А сколько лет исполняется вашему мужу?
Джасмин замялась, как будто выдавала постыдную тайну.
– Сорок.
Трой присвистнул.
– Случается даже с лучшими из нас, – сказала она.
Трой протянул руку и положил ее поверх руки Джасмин.
– Вас этот возраст не портит.
– Я его еще не достигла, – резко ответила она.
Он убрал руку.
– Может быть, именно поэтому вы и выглядите так хорошо.
Он не отрываясь смотрел на нее, на ее губы. Она покраснела и подтолкнула к нему миску с редиской.
– Попробуй, – предложила она и первой взяла редиску.
Ухватила ее за зеленый хвостик, обмакнула в размягченное масло, потом в соль и закинула в рот. Сочно хрустнув, она испытала такое наслаждение, что даже слезы навернулись на глаза.
Трой поднес редиску ко рту и обхватил ее своими чувственными губами.
– Да, это да, – хрустя, приговаривал он.
Джасмин потянулась за следующей. Ее рука дрожала.
Трой встал.
– Вы столько сделали в этом доме.
– Это было давно. А за последнее время ничего.
– Можно мне посмотреть?
Джасмин вдруг почувствовала себя шестнадцатилетней. Они играли в игру под названием «экскурсия по родительскому дому». Это спальня, это кровать, это мое…
– Конечно.
У двери в спальню Трой погладил Джасмин по спине. Сладкая дрожь пробежала по ее телу от головы до кончиков пальцев. Она опустилась на кровать. Трой быстро уселся рядом, крепко прижавшись бедром к ее ляжке. «Джек Спир не ел жир, его жена не ела…»
– Удобно?
Он сунул руку ей под рубашку. Соски изобразили внимание. Придя в полную готовность, Джасмин вдруг вскочила с кровати.
– Я не могу этого сделать.
Трой откинулся на подушки.
– Почему?
– Мне казалось, что тебя интересует моя дочь.
– Да, она очень мила.
– Я думала, тебя влечет к ней сексуально.
Он пожал плечами.
– Конечно. Но знаете, девочки в этом возрасте… они на самом деле не понимают, что делают. Мне нравится опыт. – Лежа на подушке, он улыбался. – И формы. У вас такая грудь, за которую и умереть не жалко.
Джасмин выпрямилась.
– Но вы разве… – настаивала она.
– Нет.
– Вот как!
– Я не любитель лишать невинности. Слишком много ответственности. Некоторые парни все на свете за это отдадут. Даже на ремне насечки делают, представляете? Со мной все по-другому. Я люблю пикантное, а диетическое и безвкусное не особенно. – Он небрежно расстегнул молнию на джинсах. – А потом, мне нравится, когда на женщинах есть мясцо. Чем мягче подушка, тем крепче…
– Мне кажется, тебе пора идти.
– Но я думал…
– Я всего лишь показала тебе дом.
– Хороший дом.
– Спасибо.
Он опустил руку и так же подчеркнуто небрежно застегнул молнию.
Джасмин отступила в сторону, выпуская его из спальни, коридора, дома… А потом рухнула на кровать. О чем она думала? Это вкусное крепкое тело могло бы целиком принадлежать ей. Он был бы полностью к ее услугам, она бы делала с ним что захочет. У-ух, что бы они вытворяли! А потом еще и еще, не переводя дух. Она вдохнула оставшийся на подушке крепкий юношеский запах. А она сказала «нет». Ну, во-первых, Карим ее никогда бы не простила. А во-вторых, думала она, расправляя юбку, брачный обет есть брачный обет. Она торжественно поклялась быть верной Дэниелу и будет держать слово. Она посмотрела в потолок и вздохнула. С ним всегда было так приятно поговорить. Может, именно этого ей и не хватало теперь больше всего.
Джасмин вернулась на кухню и достала свой блокнот. Она наконец придумала, что приготовить Дэниелу на день рождения. Жаркое из оленины с толчеными ягодами можжевельника. Она улыбнулась. Он все это любит: крепкий мясной вкус, терпкие, сочного цвета ягоды и густой ароматный соус. Просто слюнки потекут. Жаркое. Ничто так не пробуждает в нас животные инстинкты, как настоящее жаркое. Она надеялась пробудить эти инстинкты в Дэниеле. В последнее время он ведет себя с ней уж слишком цивилизованно. В постель заваливается, засыпая на ходу, и терпеливо ждет, пока она примет душ, вместо того чтобы прийти в ванную и присоединиться к ней, как делал раньше.
Считается, что приготовить жаркое очень просто. А простота эта весьма обманчива! В книгах Джасмин плохо приготовленное жаркое и зажаренный до твердости подметки бифштекс возводились в ранг кулинарных преступлений против человечества. Секрет заключался в том, что к жаркому надо относиться так же ответственно, как к приготовлению любого другого блюда. Люди поразительно небрежны: кидают в жаркое старую картошку, проросший лук, прокисшее вино, в общем, все то, что должно бы отправиться в помойное ведро. А потом еще жалуются, что получилась какая-то дешевая жирная гадость. В разделе о том, как готовить жаркое, Джасмин советовала купить цыпленка для жарки, отделить мясо от костей, обжарить его в сливочном масле или свином сале, слить лишний жир, а потом сбрызнуть стенки сковородки хорошим красным вином. Она положила в жаркое самые свежие, ароматные овощи, роскошную зелень и лучшие свои приправы. Пока жаркое побулькивало, она несколько раз попробовала его, думая, чего бы еще добавить, и следя за тем, чтобы мясо и овощи не переварились. Потом в самую последнюю минуту загустила его мукой и маслом. Жаркое, как и семья, заслуживает самого лучшего.
Лиза и Алессандра бросили книги на пол в кухне и уселись на высокие стулья. Их щеки горели ярким румянцем.
– Ты уверена, что она не будет возражать? – шепотом спросила Алессандра, как будто они были в библиотеке.
– Да ради бога. У нас еды – завал.
Карим открыла холодильник и вытащила оттуда поднос с лимонными пирожными. Когда-то она их просто обожала – маленькие творожные пирожные в лимонно-масляной глазури. Но теперь они стали орудием дьявола. Их состряпали исключительно для того, чтобы совратить ее с пути спасения – то есть стать худой. Алессандра же взирала на них с благоговением.
– В жизни не видела таких красавцев, – проговорила она.
– За исключением Билли Грина из третьего математического, – напомнила ей Лиза.
Но Алессандра не слушала. Не только взглядом, но и всем мозжечком она сфокусировалась на желтой блестящей глазури. Как только Карим положила два пирожных ей на тарелку, она торопливо перекинула свои длинные волосы за спину и завязала их большим узлом. Лиза, приподняв бровь, взглянула на Карим.
