В. Виджани - Мечта
— Глупости! — кричала моя Ведьма. — Тебе нельзя «покой»…
С ним мне не грозил круглосуточный позитив, а тем более покой. С ним вообще понятие времени стиралось. Он дозированно кидал серьезные темы, рассыпая «позитиффчик», смайлики, скобочки… и вдруг неожиданно тихо (я слышала шепот), где-то рядом с виском шептал: «А ты красивая женщина…» И тут же все портил: «Но это просто факт…»
Иногда он удобно устраивался на моем тщедушном диванчике и смотрел с экрана добрыми, смеющимися глазами. Я сворачивалась клубком рядом и слушала дождик… мне почему-то казалось, что обязательно должен идти дождик… и форточка должна быть открыта… и чтоб телик с выключенным звуком… Я знала о нем все и еще чуть-чуть…
Брат по разуму* (20:06)
А еще я вранье не люблю… особенно по мелочи))) Скажи, кому понравится, если с тобой общаются от чужого лица?
Маргарита))) (20:06)
Я никогда не вру))
Это было откровенное предупреждение. Ну, какое знакомство без кокетства? А флирт — это всегда полуправда. Он не принимал подобные игры в принципе. Непонятно, что он вообще тут делал.
Брат по разуму* (16:38)
ты обидчивая?)))
Маргарита))) (16:38)
и даже не ранимая))
Брат по разуму* (16:38)
Это радует))
@
Брат по разуму* (13:07)
я тут прочел у тебя — что такое fukcТы?)))))
Маргарита))) (13:10)
Сленг или двусмысленность. Ты, наверное, понял)
Брат по разуму* (13:10)
ааа, понты, короче)))
Брат по разуму* (13:12)
кстати, твоя речь сложна для простого обывателя)))
Маргарита))) (13:12)
Правда? мне и в жизни говорили такое. Но что поделаешь — я столичная штучка, и мне это нравится.
Брат по разуму* (13:12)
это понял)))
ГЛАВА 18
Жыводер
Потянутое на утренней тренировке плечо неприятно ныло. Он попробовал его размять, но боль только усилилась. «Ну, а что ты хотел, Андрей Владимыч, — раздраженно подумал он, — пора бы поберечь себя, не сегодня-завтра сороковник, а ты все скачешь, как пацан. Гимнаст!» Андрей вышел в подъезд и закурил. На соседской двери белым несмывающимся маркером было выведено «жыводер». Краска, въевшаяся в трещинки старого черного дерматина, еще не высохла. В полумраке подъезда буквы странным образом походили на кривые зубы хозяина квартиры. Ага, вот оно что! Рассмеявшись, он догадался, чьих рук это «художество», и, продолжая улыбаться, вышел на улицу.
На ступеньке, подперев рукой голову, грустил его сосед, пятиклассник Матвей.
— Здорово, дядь Андрей! — испуганно прошептал малец.
— Здорово, — на ходу кивнул Андрей и направился к машине.
Мальчишка схватил рюкзак, спрятанный в кустах, и вприпрыжку побежал за ним.
— Это… — паренек прикусил губу, — дядь Андрей, подвезете до школы? Опаздываю, блин! Опять училка орать будет.
Андрей распахнул перед ним заднюю дверь:
— Ну, садись, двоечник.
— А можно, я впереди поеду? Пожалуйста!
— Тогда пристегивайся.
Мальчишка, устроившись впереди, вытащил из рюкзака планшет и, пробурчав: «Чё это я двоечник?», начал быстро водить пальцем по экрану.
— А ты вообще зачем в школу ходишь? — усмехнулся Андрей.
— Как это зачем? Учиться! — Мальчишка вскинул на него удивленные глазищи.
— А что ж ты тогда пишешь с ошибками?
— Что, мамка нажаловалась?
— Ты на дверях моего соседа написал «жЫводер» вместо «жИводер».
— Это не я!
Андрей пристально взглянул на парня, и тот виновато заерзал.
— Я проверочное слово не нашел.
— Правила нужно учить!
— Этот гад моего кота палкой побил. Хромает теперь…
— Уважительная причина, ничего не скажешь.
Андрей не смог сдержать улыбки. Высохший крючконосый пенек держал в тонусе весь подъезд. Вечно недовольный, он искренне верил, что ему, «честно заработавшему пенсию», должны все и вся.
— Вы ему не расскажете? — робко спросил малец.
— Нет. — Андрей кивнул на планшет: — Освоил уже?
— Да, а чего там сложного-то? — Мальчик раздраженно щелкнул по экрану. — Вообще-то я его ненавижу.
— Что так? Многие твои ровесники мечтают о такой дорогой игрушке.
— Значит, я не из таких. Я бы лучше в футбол погонял. Мамка вон тоже сидит перед компом весь вечер. Говорю, давай ужинать, а она все «щас да щас» — не оторвешь. Еще и ругается. Дядь Андрей, а вы-то сами хорошо учились? — неожиданно спросил Матвей.
Андрей задумался. Особым прилежанием он никогда не отличался. На учебу времени не хватало, летом — речка, шалаш, костры, зимой — каток да горка. Классе в шестом увлекся химией, решил изобрести препарат по выведению двоек из дневника. Неделю просидел над учебниками, даже в библиотеку пару раз сходил, но, увы, его научный подвиг не привел к ожидаемому результату. Единственное, на что хватило «полета мысли», — натереть дневник парафином, чтобы шариковая ручка не смогла оставить следов. Эксперимент окончился вызовом «на ковер» и запретом выходить из класса на переменках в течение недели.
— Нет, Матвей, не хочу тебя разочаровывать, но учился я, мягко говоря, неважно… Но теперь, будучи взрослым, наверстываю упущенное. Учусь, понимаешь, каждый день, и мне это нравится.
— Что, даже сейчас? — Мальчишка открыл рот от удивления.
— Конечно, — Андрей улыбнулся, — ты же знаешь, у меня нет детей, поэтому нет опыта общения с твоими ровесниками. Разговаривая с тобой, я учусь. — Андрей притормозил у ворот. — Приехали, вылезай давай.
Матвей ловко отстегнул ремень, выскочил и рванул к школьным воротам, но, спохватившись, вернулся:
— А как вы догадались, что это я написал?
— Иди уже, опоздаешь, — рассмеялся Андрей.
— Это… Спасибо вам!
— Не за что, дружище!
@
Андрей вошел в кабинет и, не включая свет, открыл форточку. До начала рабочего дня оставалось двадцать три минуты. Может, завести цветок? Пальму, например? Или картину повесить? Может, что Ева посоветует? А что, если распечатать какую-нибудь ее картинку — и в рамочку, а внизу один из ее стишков?
Он сел за стол и подвигал мышкой. На мониторе появилась заставка — Обезьяна, высунув язык, ждала кусочка банана. Андрей усмехнулся и показал ей дулю. На столешнице под стеклом лежали фотографии — отец с матерью и несколько армейских. Он и Марк…
@
…Андрей очнулся от луча фонарика, направленного прямо в лицо. Глаз затек, и это мешало нормально видеть. Последнее, что он помнил, — хлопок и свет. Много света.
— Марк, это ты? — прошептал он. — Где мы? И почему стало темно?
— Мы в районе семнадцатого квадрата, — ответил друг. — Сейчас ночь.
Во рту скопилась горькая слюна, смешанная с землей, но сплюнуть не было сил. Он попробовал пошевелить руками и снова отключился от боли.
Сознание вернулось вместе с вопросами.
— Сколько нас? — Пересохшие губы не слушались.
— Только мы. Остальные… — Марк закашлялся.
— А как мы здесь оказались?
— Я тебя сюда принес. Нежно, как невесту.
Андрей удивился:
— Почему?
— Потому что ты мой друг.
— Почему ты меня нес? Я ранен?
— В левую часть груди. Но жить будешь. Пуля под рукой вышла. Из тебя кровищи вытекло… Я не смог тебя сразу перевязать.
— А что у нас с оружием?
— У тебя обойма в пистолете, у меня — полрожка и граната.
— Уже что-то… — Андрею хотелось закрыть глаза, но расслабляться он не имел права. Без него Марк не справится.
— На пару сантиметров выше, и тебе бы отстрелили сосок. Вот была бы трагедия, — усмехнулся друг.
— Скорбишь?
— Рыдаю…
Андрей опять потерял сознание.
@
Он зашел на ее страницу. На аватарке вниз головой висела Ведьма. Подмигнув ей, он вспомнил, как Ева стеснялась смотреть в камеру, уверяя его, что страшная трусиха. Да уж… не знаешь где найдешь, а где…
Андрей включил свет. В кабинет просунулась голова зама, большеголового, широкоплечего Стаса.
— Здравия желаю, Андрей Владимыч, — по-военному отчеканил здоровяк и разложил на столе несколько отчетов. — Вот, натыкал вчера, подписать нужно.
— А ты чего, не уходил? — удивился Андрей.
— Не-е-е… Моя заживо сгрызет, если не приду. У нас военное положение. — Зам почесал затылок и тяжко вздохнул.
— Что так?
— Теща приехала, нам же рожать скоро.
— Ого… — Видать, доставалось мужику, мама не горюй. — Ладно, будешь счастливым отцом. — Пробегая отчеты глазами, Андрей ставил размашистую подпись. — Садись, в ногах правды нет.
— Ничего, постою. Не успел устать.
Зам заглянул в экран и расплылся в улыбке:
— О, знакомые лица. Что-то слишком часто я ее вижу. Это кто?
— Кто? Ведьма… творческая, ранимая, мечтательная. — Андрей закрыл крышку ноутбука.
