Оксана Робски - Эта-Тета
— Тётя Зоя не доживёт, — решил я, — алкоголь её погубит гораздо раньше.
— Тётя Зоя, где Ха? — спросил Млей. Над ухом у него красовалась белая гвоздичка, а на запястье позванивали блестящие браслеты..
— Улетел, — сказала тётя Зоя. — Тю-тю!
— Точно? — переспросил Млей.
— Точнее не бывает. Хочешь, я тебе мой портрет покажу? — предложила она.
— Нет, спасибо. Я тут оставлю кое-что для Тонисия, ладно?
— Ладно. Не деньги? А то он мне должен!
— Сколько? — спросил Млей.
— Сто рублей! — с вызовом сказала тётя Зоя.
Млей отдал ей сто рублей и спустился на улицу.
Я высоко прыгал со своим щитом, иногда зависая в воздухе.
— Привет, — сказал Млей.
Я промолчал. И исподтишка разглядывал браслеты на его руке — красиво.
— Я тебе там пригласительные оставил, — грустно сказал Млей, — на премьеру к режиссёру Котову, он очень просил. Придёшь?
— Не знаю, — бросил я небрежно. — Будет настроение — пойду, не будет — дома останусь.
— Ладно, — послушно кивнул Млей. — Ну пока?
Я отвернулся и высоко-высоко подпрыгнул. А когда опустился на землю, Млея уже не было.
— Ура. Дублёнки, — тихо сказал я. Без всякого настроения.
Млей нашёл в «Одноклассниках» Данилу. Он долго рассматривал его фотографию. Фотографии его девушек. Снова его фотографию. Данила улыбался за штурвалом спортивного самолета.
Данила улыбался так, словно кроме него и этого самолёта в целом мире больше ничего не было. А может быть, и в целой вселенной.
Млей, зарегистрированный в «Одноклассниках» под именем Даша, предложил Даниле дружить. Данила согласился.
«А ты красивая, Даша», — прислал он сообщение.
«Да, говорят», — написал Млей в ответ.
«Ты знаешь Егора? Я сегодня иду к нему на др».
«Не знаю».
«Жалко, а то бы увиделись».
«Увидимся ещё», — пообещал Млей.
«Это приглашение на свидание?» — прислал Данила.
«Извини, мне пора бежать», — ответил Млей и вышел из «Одноклассников».
А потом ещё долго сидел и смотрел на пустой экран монитора.
Набрал номер администратора.
— Можно прислать мне белые розы? — спросил он.
— А что, те уже завяли? — удивилась администратор.
— Да, уже несвежие, — Млей разглядывал склонившиеся головки цветов, которыми была уставлена вся гостиная.
— Ладно. — Администратор повесила трубку и нашла в журнале раздел «Новости спорта». Крупным планом фотография — Кличко. Она встала со стула и сделала «троечку» — два коротких выпада и один длинный — левой. В почки.
— Я должна сказать тебе кое-что важное! — проговорила Наталья Петровна, когда Млей приехал в офис.
— Давай. — Он засунул в рот последний кусок пиццы диабло.
— Сядь! — Наталья Петровна сама села в кресло.
— Я сижу! — удивлённо констатировал Млей.
— Я оформила документы по усыновлению, вернее, по удочерению ребёнка, — медленно сказала Наталья Петровна, чинно положив руки на коленки.
Млей пару раз крутанулся в своём кресле.
— Ну и дела! — присвистнул он. — Как ты решилась?
— Не знаю. — Она вздохнула. — Мне кажется, я ещё до конца и не решилась…
Зазвонил телефон, Млей не ответил.
— Но уже оформляешь документы? — уточнил Млей.
— Да. Она очень хорошенькая. Девочка. — Лицо Натальи Петровны расплылось в улыбке. — Семимесячная, правда, но здоровенькая! Весит уже 2.150 — это отличный вес!
— Здорово! — улыбнулся Млей. — Я рад за тебя. А кто её родители?
— В этом-то всё и дело… Папа её бросил ещё до рождения, а мама — малолетняя соплюшка. Всю беременность утягивалась, скрывала от родителей. Так доутягивалась, что преждевременные роды!
— Дура! — согласился Млей.
— Ты представляешь какая там наследственность? — неуверенно спросила Наталья Петровна.
— Да что наследственность! — воскликнул Млей. — Ты дашь ей всё самое лучшее! Ты её всему научишь! С твоими-то возможностями! Знаешь, я бы и сам с удовольствием усыновила кого-нибудь…
— Ты ещё сама родишь, — махнула рукой Наталья Петровна, — влюбишься и родишь. А вот мой поезд…
— А у тебя теперь будет дочка! — радостно улыбнулся Млей.
Телефон снова зазвонил.
— А что не отвечаешь-то? — спросила Наталья Петровна.
Лицо Млея стало очень серьёзным
— Таблетки кончились! — Он развёл руками.
— Как кончились?! — не поняла Наталья Петровна.
— Вот так. Тю-тю.
— Ты шутишь?! — закричала она. Портрет президента на стене качнулся.
— Не шучу! — громко ответил Млей. — Так что мы закрываемся. И сейчас то время, когда все закрываются! И покруче нас!
Млей взял со стола пластмассовую баночку, в какие они раньше фасовали капсулы, и запустил её в урну в углу комнаты.
— Ну уж нет… — помотала головой Наталья Петровна.
— В каком смысле? — уточнил Млей.
— Морковка-то не кончилась! — торжествующе произнесла она. — А ты что думаешь, если месяц морковку жрать, не похудеешь?!
— А капсулы?! — ошарашенно спросил Млей.
— Витамины будем давать, — решила Наталья Петровна, — рыбий жир. Чтоб морковка усваивалась.
— А это не вредно? — спросил Млей на всякий случай.
— Вредно! — возмутилась Наталья Петровна — Да нам придётся ещё цену поднять!
— Как это? — обрадовался Млей.
— Во-первых, это будет морковка из органического магазина, — Наталья Петровна загибала пальцы, — а во-вторых…
— Что во-вторых? — не терпелось Млею.
— Загар! — торжествующе воскликнула Наталья Петровна и вскочила с кресла, крайне довольная собой. — Знаешь, какого цвета будет лицо, если месяц одну морковку есть?
— Нет, — покачал головой Млей.
— Загорелого! — подытожила Наталья Петровна. — Так что наш курс дорожает ещё на десять тысяч! Ура!
— Ура! — согласился Млей.
Когда Наталья Петровна уходила, документы на удочерение она на всякий случай оставила в офисе.
— Ты не представляешь, какая с ними волокита, — объяснила она Млею, — не дай бог их потерять!
Млей спрятал документы в сейф, туда, где хранил свою шкатулку с бижутерией.
Я взял с собой Карину на премьеру фильма режиссёра Котова.
Карина вышла ко мне в джинсах и с перепачканным краской лицом. Я заставил её переодеться и умыться.
В длинном вечернем платье и соболиной накидке от «Маруси» она смотрелась так эффектно, что все мужчины на премьере оборачивались нам в след.
Возле буфета я заметил Млея. Он не сводил глаз с Карины, потягивая из огромной кружки пенистое пиво.
В ушах Млея висели огромные серебряные серёжки.
Я обнял Карину за талию и провёл в зал.
Возле двери я хотел оглянуться, но заставил себя этого не делать — я и так знал, что Млей смотрит нам вслед.
У меня было отличное настроение, и я шепнул что-то Карине на ушко.
Она удивлённо посмотрела на меня. Я спохватился и сказал ей руками:
— Ты у меня самая красивая!
Она ответила:
— Но теперь мы можем идти домой?
Люди исподтишка поглядывали на неё: такая красивая девушка, и глухонемая!
Млей зашёл в зал через другие двери.
— Нет, останемся, посмотрим кино! — сказал я так, как обычно мы с ней разговаривали, — руками..
— Но я ничего не слышу! — возмутилась она.
Мы создали небольшую пробку на входе, и я слегка подтолкнул Карину в зал.
— Я не пойду! — показала она мне руками.
Я поймал на себе взгляд Млея.
— Не хочешь — не пойдём! — сдался я, слащаво улыбаясь. — Только поцелуй меня.
Карина стала рассерженно пробираться к выходу. Нарядные мужчины и женщины уступали ей дорогу. Я бежал следом.
Прозвенел третий звонок.
Карина захлопнула дверцу своей машины прямо у меня перед носом. Если бы он у меня был.
Водитель радостно нажал на газ, обдав меня грязью растаявшего снега.
— Ах так?! — возмутился я.
После премьеры, на праздничной вечеринке Млей подошёл к Котову. Триумфатор, почему-то в форме лётчика, как падший ангел, одиноко сидел у стойки и глушил виски.
— Поздравляю! — сказал Млей.
Котов кивнул.
Видя, что Котов находится в той самой кондиции, когда можно обходиться без вступительной речи, Млей поведал ему свой план.
— Вам же всё равно нужны дети, — сказал Млей, — указывая глазами на любовника Котова в противоположном конце зала — У вас молодая семья.
Котов снова кивнул
— А Наталья Петровна — женщина в самом соку. Она родит вам такого малыша! — продолжал Млей. — И вы будете воспитывать его втроём: представляешь, как повезёт ребёнку!
Котов кивнул.
— И гены у него будут что надо: творческие! — улыбнулся Млей. — Подумаешь?
— Подумаю, — сказал Котов и сделал знак бармену. Тот приготовил ему ещё одну порцию виски.
