Том Вулф - Голос крови
:::::: паразитарном состоянии?::::::
…или умирает. Послушай, Нестор. Я к тебе очень, очень тепло отношусь…
:::::: «тепло»?::::::
…тебе нужно немедленно вырваться из этой ловушки. Вчера я говорила с одним доктором из Аргентины, и он считает…
:::::: Самый момент!:::::: Не доехали всего квартал. Нестор опять смотрит на часы. Времени не остается.
::::::: Давай!:::::::
Он перевешивается через подлокотник, кладет руку Магдалене на плечо и заглядывает ей в глаза, в упор и таким влажным взглядом, что только слепая не заметила бы, что вот-вот разразится ливень.
– ¡Dios mío, Манена!.. ох, боже мой, – говорит Нестор. – Мы думаем одновременно об одном и том же. Удивляться нечему – но все же невероятно!
Магдалена неожиданно отстраняется.
– Милая, – продолжает Нестор, – мы с тобой одинаково не просто чувствуем чувствами, но одинаково… ну, мы одинаково смотрим на жизнь. Понимаешь, о чем я?
В ее лице никаких признаков понимания.
– Я думал об этом целый день. Знаешь же, как мы обычно говорим: «Сейчас неудачный момент…»? Постоянно говорим? Так вот, клянусь, Манена, я знаю, момент настал! Самое время! Вот он, момент!.. Манена… давай поженимся – сейчас, немедленно! Давай распрощаемся с этим всем!
Он обводит в воздухе указательным пальцем, как будто бы захватывая Хайалию, Майами, округ Майами-Дэйд.
– …с этим всем. Какого еще момента выжидать? Вот и сделаем все – сегодня! И оба сбежим из… ото всех! Манена! Я с тобой уеду – вот сейчас же. Что скажешь? Любить тебя сильней, чем уж люблю, я не могу. Мы с тобой оба знаем, когда подходящий момент… да вот он, сейчас!
Секунду Магдалена молча смотрит на Нестора… безучастно. Нестор ничего не может прочесть в ее лице. Наконец она отвечает:
– Нестор, все не так просто.
«Не так просто»? Нестор улыбается как нельзя нежнее и сердечнее.
– Манена, проще не бывает. Мы любим друг друга!
Магдалена отворачивается. Не глядя на Нестора, она произносит:
– Нельзя думать только о себе.
– Ты про своих стариков? Это не будет для них внезапным ударом. Мы уже три года вместе, и я уверен, они в курсе… ну, в курсе, что мы не просто встречаемся.
Магдалена смотрит Нестору прямо в глаза.
– Дело не только в них.
– А в ком?
Магдалена медлит, но не отводит глаз.
– Я встречаюсь с другим человеком… тоже.
Машина превращается в запечатанную капсулу. Нестор больше не слышит ничего, кроме звука, которым постепенно заполняется его голова… вроде шипения пара, бьющего из больших утюгов в прачечных.
– Ты сказала «тоже»?
Голос Нестора звенит.
– Да.
Магдалена не отводит прямого, как лазер, взгляда.
– И что это за ебтвоюмать?
– Давай без таких вот слов.
– Ладно.
Нестор зло улыбается, обнажая верхние зубы и собирая лоб в складки.
– Ты просто ответь.
Эта улыбка разбивает самообладание Магдалены. Заморгав, как от едкого дыма, она произносит:
– Это значит, как я встречаюсь с тобой, я встречаюсь еще с другими.
Нестор выдавливает из себя отрывистый хриплый смешок. Во взгляде Магдалены внезапно вновь блестит сталь.
– Я не хочу тебе врать. Я слишком тебя люблю. Я люблю тебя, ты же знаешь. Я решила в итоге все тебе рассказать. И я не собиралась от тебя ничего таить. Просто ждала момента… Теперь ты все знаешь.
– Я… все знаю? Все знаю? Я знаю, что ты юлишь! Я знаю, что ты мне ни хера не говоришь…
– Я же просила, без этих…
– Да почему это? Потому что ты такая охуенная леди и охуеть как меня любишь? Да я такой, блядь, параши в жизни не слыхал!
– Нестор!
В ее глазах – досада и гнев. Но Нестор видит: Магдалена боится сказать еще хоть слово.
– НЕ БОЙСЯ! Я УШЕЛ!
Он совсем не владеет собой и не может не кричать, как ни старается. Распахнув дверь, он обходит машину и, встав перед ней, смотрит на Магдалену сквозь ветровое стекло.
– ВОТ ТЕБЕ ШАНС! МОЖЕТ, ПЕРЕЕДЕШЬ МЕНЯ НА ХЕР, И ДЕЛО С КОНЦОМ?
Он сорвался, понимает это, но ничего не может поделать. Подходит к водительскому окну, Магдалениному окну, склоняется и, едва не прижимаясь лицом к стеклу, вопит:
– ПРОЕБАЛА ШАНС… ЎCONCHA![16]
Краем глаза он замечает, что люди на тротуаре на той стороне улицы останавливаются поглазеть, но удержать крика не может. Оторвавшись от стекла и выпрямившись, он орет на Магдалену с расстояния каких-то полутора футов:
– ПРОВАЛИВАЙ! ВАЛИ ОТСЮДА! ИСЧЕЗНИ ИЗ ХАЙАЛИИ! ИСЧЕЗНИ С МОИХ ГЛАЗ!
Магдалена не заставляет просить дважды. Она бьет по акселератору, покрышки визжат, и машина, кажется, прыгает вперед, будто зверь. Нестор провожает ее взглядом не отрываясь, следит, как она, визжа, на двух колесах влетает в поворот, и на один кошмарный миг КОШМАРНО ВИНОВАТЫЙ миг боится, что машина перевернется:::::: АЙ, МОЯ МАНЕНА! ПРЕКРАСНЕЙШЕЕ СУЩЕСТВО НА СВЕТЕ! МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ! МОЯ ЖИЗНЬ – ЧТО Я НАДЕЛАЛ?! Я НАЗВАЛ ТЕБЯ CONCHA, И ВСЯ ХАЙАЛИА СЛЫШАЛА! А теперь я больше никогда не смогу сказать тебе, что боготворю тебя… что ты моя жизнь!:::::: Но, слава богу, машина выправляется и скрывается.
Еще несколько прохожих останавливаются поглазеть. Лучше и ему убраться отсюда. Нестор забирается в «камаро», но вместо того чтобы тронуться, откидывается на сиденье и замирает. Только тут он замечает, что тяжело дышит, едва ли не хватая воздух ртом, а сердце колотится о ребра, будто внезапно захотело выпрыгнуть…
Сквозь лобовое стекло Нестор видит, что́ покидает… хибарки ровными рядами поджариваются в бескрайней и сухой бетонной прерии… груз вины, мысли о брошенном, безнадежность; три вещи: безнадежность, страшное расточение и вина; но вина из них тяжелее.
Макака-обоссывака
Морис Флейшман, здоровяк-медведь и миллиардер, расстегивает запонку и до упора закатывает рукав рубашки, освобождая место для инсулиновой иглы… и как всегда, напрягает мышцу, показывая Магдалене, что под этой мягкой плотью таятся медвежьи сила и мощь… И, как всегда, Магдалена просит «Расслабьтесь, мистер Флейшман», а он всегда слушается, очевидно забывая, сколько раз уже они разыгрывали эту прелюдию.
Нередко Флейшман в этот момент вставляет какое-нибудь фривольное, не явно фривольное… а так, с намеком, замечание. В этот раз он говорит:
– Послушайте, вы молодая, красивая. Ну, расскажите, как вы развлекались с нашей прошлой встречи.
Магдалена неизменно пытается перевести все в веселую пикировку:
– Ой, не уверена, что вы сможете это вынести, мистер Флейшман.
Он смеется. Ах, подначки!
– А вы попробуйте, – веселится Флейшман. – Возможно, вы оч-чень удивитесь!
Смешки, смешки.
Эти подначки! От них просто тошнит – тем более что в этот момент Магдалена обычно втыкает в жирную руку Флейшмана иглу и пускает ему в кровь дозу «либидоподавителя» депрована… чтобы усмирить необузданную похоть к любой симпатичной девице и сексуальные обсессии… в случае Мориса – порнозависимость.
Вообще-то, все это настолько неинтересно, что Магдалена, сама того не сознавая, принимается перебирать в уме, как делает не меньше полудюжины раз за день, плюсы и минусы своей новой работы. Выучившись в ВУЭ, Всемирном университете Эверглейдс, на медсестру, она три года работала в джексоновской клинике. В прошлом году – в детской хирургии. Но могла ли она устоять, когда в клинике, одной из самых крупных и знаменитых на Юге, один из самых известных врачей, прославленный психиатр Норман Льюис, лично пришел и позвал ее к себе в ассистенты? У Магдалены голова пошла кругом: это просто сказка! Норман вытащил ее из кубинского «гетто», как она теперь думала о Хайалии, и познакомил с великолепием и приключениями большого мира. Меньше чем через полчаса здесь будут «60 минут» – и не просто «60 минут», а звезда передачи Айк Уолш – чтобы побеседовать с Норманом о… порнографической чуме.
Не успевает Морис Флейшман перешагнуть порог и захлопнуть за собой дверь на подземную парковку, как из кабинета показывается доктор Норман Льюис и движется к Магдалене с таким видом, будто не может больше сдерживать смех. Доходит до нее – и взрыв. Норман заливается таким хохотом, что ему едва хватает дыхания выплевывать слова.
– Морис Флейшман! – заходится он, обнимая Магдалену за талию. – Мо Первый!.. Аристократический фасад Майами-и-и-и-и-и а-а-а-а-Х – Х-Х – Х хок-хок-хок… – всхлип, – …шил на днях шелковый костюм за восемь штук на Джермин-стрит, что рядом с Сэвил-роу… оу-оу-о-о-оХ – Хах хок-хок-хок-хок не мог не сообщить мне! ярлык показал-л-ла-ха-х-хаХАХ – Х хок-хок-хок-хок… Всхлип – и с каждым судорожным вдохом доктор чуть крепче сжимает талию Магдалены.
– Бля, у него приз недели аххх хок-хок-хок, – всхлип, – чуть крепче сжимает, – «тх-хакой изящный» хок-хок-хок-хок. – Всхлип – и еще чуть крепче. – Под этим костюмчиком самый кошмарный ужас-сыс-сыс-хыаХ – Х-ХХ… – всхлип – и крепче. – Ты должна признать, у нас тут ци-ы-ырк… х ху-у-ух! – Всхлип – сжимает… сжимает… и разражается песней: – «О-о, мы сегодня идем в зоопарк, посмотрим слона и диких макак…» – Хок-хок-хок-хок!
