Бернард Вербер - Отец наших отцов
Впечатанный в кресло Исидор, которому жир служил подушкой безопасности, был единственным, кого забавляла эта репетиция конца света.
– Никогда не мог понять, как такая груда железа держится в воздухе, – спокойно сказал он своей соседке.
Но Лукреция была занята борьбой с неожиданно свалившейся на нее кислородной маской и не ответила. Самолет вдруг снова потерял высоту, лампы в салоне погасли.
– Я думаю, что мы в пике, – заметил Исидор, прижавшись лицом к иллюминатору. – Если в ближайшие минуты мы погибнем, я должен сказать, Лукреция, что с огромным удовольствием провел с вами начало расследования.
– Спасибо, я тоже, – отрывисто пробормотала журналистка. Ее пальцы так вцепились в подлокотники, что невозможно было представить, что она когда-нибудь их разожмет.
Буря закончилась так же неожиданно, как и началась. Исчезло ощущение падения. Прекратился шум. Снова зажегся свет.
– Дамы и господа, можете отстегнуть ремни безопасности, – дружелюбно объявил голос из динамика.
Раздались восклицания и аплодисменты пилотам, сумевшим вытащить всех из такой заварушки. Самые нетерпеливые снова устремились к туалетам, где тут же образовалась очередь. Лукреция оторвала пальцы от подлокотников.
Они действительно покинули зону турбулентности, в иллюминатор больше не было видно ни одного черного облачка. На юге нерешительно показалось солнце, засиявшее тысячами огней.
Священник, ламаркист и дарвинист неподвижно сидели в креслах. Они поверили, что едва не погибли, и не проявляли больше ни малейшего желания спорить о происхождении человека.
Стюардесса попросила пассажиров задернуть шторки, ее коллега раздавала наушники. У пассажиров был выбор между «Звездными войнами» и восстанавливающим сном.
Лукреция выбрала отдых и надвинула на глаза защитную маску. Исидор чувствовал, что не сможет заснуть. Слегка, чтобы не мешать тем, кто смотрит фильм, он отдернул занавеску и выглянул в иллюминатор.
«Бог…»
Решение проблемы – Бог? Был ли Бог гипотезой, которую можно рассматривать наравне с ламаркизмом и дарвинизмом? А почему бы и нет?
Внизу в просвете между облаками виднелись хитросплетения дорог.
Какими видит нас Бог? Наверное, копошащимися муравьями.
Исидор Катценберг думал, что тысячи людей летают на самолетах и не пользуются привилегией созерцать мир сверху. А ведь самолет давал возможность божественного видения.
3. ПЕРЕСОХШЕЕ ОЗЕРО
Они ничего не видят на горизонте.
Они обессилены.
Они голодны.
Стая приходит в болотистую местность. Высыхающее озеро. В грязи неподвижно лежит множество бегемотов. Чтобы спастись от солнечных лучей, им остается только погрузиться в тину. Уровень воды неуклонно понижается, но они все не решаются покинуть водоем, когда-то служивший им пристанищем. Они предпочитают драться не на жизнь, а на смерть за более глубокие участки.
Стая останавливается, наблюдая впечатляющую борьбу бегемотов, решающих квартирный вопрос. Огромные чудища обнажают квадратные зубы и кусают друг друга за морды. Побежденные вынуждены ютиться на мели, где им припекает спину.
ОН думает, что его народ, может быть, и примитивен, но, по крайней мере, не боится путешествовать. Бегемоты в высыхающем озере обречены на гибель, но вместо того, чтобы двинуться в путь, они остаются в нем и убивают друг друга. Те, кто останутся последними, переживут самую страшную из агоний.
Откуда столько жестокости? Из-за неподвижности.
ОН вдруг осознает первое правило мудрости: принимать изменения.
Вожак предлагает подождать, пока раненый бегемот умрет. И съесть его.
Чтобы лучше видеть эту борьбу титанов, они усаживаются на берегу озера и начинают болеть, каждый за своего бегемота. Они надеются, что побежденный будет достаточно упитанным.
Борьба бегемотов очень зрелищна. Грязь летит во все стороны, а рев и прыжки заставляют землю трястись. Какое удовольствие видеть проявление такой силы и в то же время такой глупости! Серо-красная кровь течет по толстой грязной коже. Бегемоты визжат от ярости и ужаса. Вонзают зубы в уши или шею противника.
Стая терпеливо ждет. Отличный, кстати, способ охотиться: ждать, пока дичь сама себя перебьет.
Наконец один бегемот падает замертво и, кажется, уже годится в пищу. Стая подходит и начинает резать его острыми камнями.
Остальные бегемоты возмущены тем, что маленькие двуногие существа рвут на части их товарища, но страх потерять отвоеванное место не позволяет им пошевелиться.
Стая насыщается благодаря глупости вида, более одаренного физически, но ограниченного рамками культуры, основанной на защите территории. ОН думает, что его собратья – одни из самых развитых. Они не особенно умны, но другие еще глупее.
Стая ковыряется в побежденном бегемоте, как в огромной съедобной пещере. Кое-кто залезает внутрь туши и отщипывает кусочки внутренностей. Дети из озорства следуют за ними, но запах слишком силен, и они предоставляют взрослым довести до конца раскопки. Куски белковой пищи бережно передаются из рук в руки. Сегодня никто не умрет от голода.
Неожиданно раздается рычание, все подскакивают на месте, оборачиваются и видят… львицу!
Волна адреналина захлестывает стаю. Если появляется одна львица, значит, неподалеку есть и другие. Если их несколько, значит, они охотятся. А если они охотятся, значит, хотят съесть кого-то, вроде членов стаи.
Все высматривают других львиц, которые, должно быть, уже спрятались, чтобы окружить их и убить. Камыш вокруг высыхающего озера отлично подходит для засад и маскирует врага.
Вожак визжит, подавая сигнал к бегству. Те, кто сидит внутри туши бегемота, не знают, прятаться дальше внутри добычи или вылезать. Решают вылезать.
Справа появляются три львицы. Начинается паническое бегство. От львиц спасения нет.
Удирать?
Удирать!
Три львицы гонят беспорядочно бегущую стаю вперед, но на пути приматов появляется новая преграда – еще пять львиц. Это ловушка! Львицы пришли не за бегемотом!
Все пропало.
Есть только один выход – сбросить балласт. Балласт – это дети, старики и больные. Им даже не надо объяснять, что они должны пожертвовать собой. Они бегут медленнее остальных и попадают в лапы хищника. Сильный самец, заметив, что один старик бежит так же быстро, как и он сам, ставит ему подножку.
ОН мчится галопом. Много раз исполняя роль приманки, ОН знает, как оторваться от преследователей. Львицы бегают быстро, но на длинных дистанциях выдыхаются. Это не гиены, преследующие добычу несколько дней подряд.
Львицы схватили троих из стаи и раздирают их на куски. Охота прекращается.
Когда львица получает то, что хочет, она становится смирной, как травоядное. Люди знают, что теперь они могут не бояться хищниц.
После пережитого страха они рады, что остались в живых. Они поели. Спаслись от львиц.
Чего еще желать от жизни?
4. ПО СЛЕДАМ ОБЕЗЬЯНЫ
Великолепие.
Красота.
Килиманджаро.
Гора, которую они увидели еще с неба, вызывала восхищение. Она появилась неожиданно – огромная черная скала с покрытой белым кремом верхушкой, уходившей в низко нависшие облака. Килиманджаро сразу заняла все обозримое пространство.
Над ней сияло белое солнце, а под солнцем, там, куда мог добраться человек, тянулось плато, заросшее травами.
Африка. Наконец-то.
Самолет приземлился, как смог. Он зигзагом проехал по выщербленной посадочной полосе, стараясь не потревожить беспечно пасшихся там антилоп импала и газелей Томпсона. Сквозь асфальт пробивалась трава. Кругом стояли праздные туземцы, смеясь над тяжело подскакивавшей кучей белой жести, которая пыталась подражать приземлению птицы.
Словно для того чтобы показать пилотам, как, собственно, это делается, на землю, широко расправив крылья, одновременно с самолетом спустилось несколько пеликанов. Некоторым удалось приземлиться прямо из пике, без всяких подготовительных маневров.
Подали трап, пассажиры начали выходить. После прохлады салона, обеспеченной кондиционерами, воздух снаружи казался раскаленным. Мутное солнце выжигало всякую жизнь. Только эскадрилья отважных мух явилась с инспекцией в салон самолета, чтобы выяснить, как же он летает, не двигая крыльями.
Пассажиры прошли таможню и подверглись обязательному при въезде в страну обмену пятидесяти американских долларов на мятые и липкие танзанийские шиллинги.
Лукреция надела солнечные очки и прикрыла свои рыжие волосы муслиновым шарфиком.
– Ну, и что будем делать?
– Отец наших отцов ждет нас где-то здесь, – ответил Исидор.
– И как же его найти, если перед нами целый континент?
Для начала Исидор предложил Лукреции спокойно посидеть в баре аэровокзала и дождаться багажа.
Журналисты заказали кока-колу. Стройный юноша принес две бутылки с прозрачной жидкостью и темным осадком на дне и объяснил, что нужно встряхнуть бутылку – тогда порошок и жидкость перемешаются. А потом сорвал крышки с бутылок своими ослепительно белыми зубами.
