Амелия Сиринити - Контакт с бездной
Я вижу манианина.
Одинокая фигура, закованная в белые, как снег, природные костяные доспехи, приближается. Передо мной лишь силуэт вдали, но сразу понимаю, что это представитель наших инопланетных друзей.
Он подходит ближе, останавливается напротив меня, окидывает, как мне кажется, осуждающим взором, а потом протягивает руку и касается моей головы.
Все меняется моментально - мир, словно паззл, брошенный на пол, распадается на куски, которые, в свою очередь, сразу же обращаются в пыль. Впереди лишь чернота, в которой то здесь, то там вспыхивают звезды. Я словно лечу через вселенную - наблюдаю за светилами, планетами, кометами, как обычными, рисунки которых можно посмотреть в учебнике астрономии, так и разных причудливых форм, как планета в виде символа бесконечности или звезда, напоминающая букву 'Z'.
Я ощущаю себя миниатюрной песчинкой на фоне бескрайних просторов Космоса с его исполинскими обитателями и в то же время бесплотным духом, который проходит сквозь звезды, планеты, метеоритные скопления.
Передо мной простирается нечто.
Другими словами это не назовешь.
Впереди извивается чернота, против которой самая темная ночь кажется ярким солнечным днем, а кусок угля - отполированным бриллиантом. Чернота извивается, чернота увеличивается, растет, чернота живет. С каждым мигом она охватывает все больше и больше вселенной, пожирая на своем пути целые созвездия.
- Что это? - спрашиваю я, но ответа не следует. Я чувствую одиночество. Ощущаю себя миниатюрным осколком нашего мира перед исполинской всеобъемлющей чернотой. И она надвигается. С каждой секундой она окружает меня, и вот уже вокруг нет ничего, кроме темнейшей тьмы. Меня не покидает чувство, что я нахожусь внутри живого существа.
Тьма говорит.
Я слышу какой-то шум, не понимаю его смысла, но знаю, что чернота пытается что-то сказать.
- Что ты такое? - спрашиваю я, и гул усиливается. Он звучит все громче, перерастая в невыносимый, льющийся со всех сторон гром. Чернота проникает в меня - в рот, в уши, в каждую пору кожи, и я чувствую себя её частью. Частью большого целого.
Здесь больше нет черноты.
Ни тьмы, ни света, ни черного ни белого, ни право, ни лево. Все чисто, стерильно, пусто.
А потом передо мной появился потолок.
Опять сон, как тогда, после первого моего звукокода. Неземной сон.
Желание спать пропало напрочь, даже больше, я просто не могла сомкнуть глаза, чтобы попытаться уснуть вновь. Лениво потянулась к туалетному столику, взяла мобильник. Три часа ночи. Бывает, может, еще усну. Но что значил этот сон?
Первое видение с манианином мне объяснял сам Сергей Иванович. Тогда он сказал, что это одна из форм общения их расы через звукокод.
Звукокоды, как он тогда сказал, это природная функция их мозга. Большинство программ, используемых человечеством, не что иное, как запись мозговой активности маниан, преобразованной в звуковой вид. Тот код, который был использован в операции по поимке предателя, содержал случайное воспоминание одного из маниан, а именно - его взросление. Переход из одного состояния в другое через напоминающий ледовую глыбу кокон. Если увидишь во сне манианина, сказал он тогда, - это, скорее всего, одно из их воспоминаний.
Но что тогда я видела сейчас?
Чернота, пожирающая вселенную? Возможно, это что-то другое, о чем я не имею представления. Некоторые мысли и технологии инопланетян для человека могут выглядеть бессмысленными.
Только сейчас я заметила, что мое дыхание участилось, а во рту пересохло. Комната словно сузилась. Картина, которую я видела во сне, была неимоверно реалистичной и вместе с тем пугающей.
Я поднялась с кровати, прошла в ванную, отпила немного воды прямиком из-под крана, умылась.
Фу. Немного легче.
Но чернота все никак не желала уходить из моей головы. Нужно позвонить Иванычу. С другой стороны, будить его в три часа ночи - не лучший вариант.
Подожду до утра, а там, пожалуй, будет видно.
Я улеглась на кровать, посмотрела на телевизор, который все еще работал в беззвучном режиме.
Спать не хотелось абсолютно. Почему бы не глянуть, что там показывают?
Я потянулась к лежащему на туалетном столике пульту, включила звук, прошлась по каналам.
Передача о животных, какой-то концерт, юмористическая программа, еще один концерт, старый боевик со Сталлоне - все не то. Советская комедия с украинскими субтитрами - меня одолел приступ хохота, на миг я даже забыла про сон. Надо же додуматься до такого! Что там еще?
Информационная программа на украинском языке. Что? Кажется, показывали тот самый детский дом, в который мне предстояло отправиться утром!
За дикторшей, рассказывающей что-то о социальной программе новой украинской власти, промелькнуло лицо того самого мальчика, которого мне предстояло доставить манианам. Вадим Курниленко!
Да, это он!
Я больше не смотрела на ведущую программы. Уставилась в задний план, где среди играющих детей только что промелькнул Вадим. Ну же, появись еще раз! Дай на себя посмотреть!
И он появился.
Держа в руках футбольный мяч, он подошел к камере, усмехнулся, посмотрел в неё своими большими голубыми глазами. На секунду мне показалось, что он смотрит именно на меня, отчего по моему телу прошел легкий холодок.
Он еще раз усмехнулся и убежал.
Вот зачем манианам этот мальчик? Да не смогу я вот так похитить его и доставить пришельцам! Не смогу и все! Если Иванычу было нужно, чтоб кто-то привез ему парня, этим кем-то должен быть кто угодно, но не я. Похоже, впервые, возможно, за всю свою жизнь, Сергей Иванович ошибся.
Или не ошибся?
Нет, ошибки быть не может.
Будем исходить из того, что шеф знал обо всем. Даже о том, что сейчас я буду сидеть на кровати в номере отеля и раздумывать над всем этим. Он знал, что я не смогу похитить этого парнишку! Знал, черт возьми. Но что тогда? Возможно, парень вовсе не нужен манианам? Что, если Иваныч сказал мне это специально, чтоб создать нужный настрой. Но зачем, черт его дери, зачем?
В моей голове появлялись все новые и новые вопросы, ответов на которые я не знала.
Может, парень вообще ни при чем, а вместо того чтобы доставлять его в Москву, я должна сделать что-то другое? Даже этот чертов сон, разбудивший меня, мог иметь какое-то значение!
Обхватив руками голову, я пыталась придумать хоть какой-то более-менее разумный вариант.
Я еще раз взглянула на экран телевизора, где дети поочередно рассказывали о том, как им живется в детском доме. Девочка с большим белым бантом на голове, потом мальчик с раскосыми глазами, у которого среди предков явно были азиаты, а потом к камере подошел Вадим Курниленко.
Я затаила дыхание, глядя в его голубые глаза, которые, как мне показалось, смотрели прямиком на меня.
- Тебе здесь нравится? - спросила ведущая Вадима, и поднесла к его рту микрофон.
- Могло бы быть и лучше, - улыбнулся он невинной детской улыбкой.
- А что не нравится?
- Какая разница? - он широко улыбнулся в камеру. - Скоро меня отсюда заберут.
- Кто заберет?
- Тетя в синей куртке.
Моя куртка. Моя куртка, черт возьми! Она действительно была синей!
Глава 3
Уснуть мне больше не удалось. Как только я закрывала глаза, перед ними сразу же всплывало лицо того мальчика. Откуда он знал, что меня пошлют за ним? Это казалось невероятным, но что, если парнишка умеет заглядывать в будущее? Это все объясняло - и его слова о синей куртке, и интерес со стороны маниан.
У меня промелькнула мысль позвонить Сергею Ивановичу и сказать, что я отказываюсь от этого задания и возвращаюсь в Москву. Ничего он мне не сделает. Но я бы не простила себе того, что не разузнала все до конца. А потому я села в оставленный мне Фольксваген и направилась к нужному детскому дому.
Находилось это учреждение в районе под названием Подол. Самый обычный дом в пять этажей, который на фоне раскинувшихся рядом небоскрёбов выглядел совсем малюткой. К нему прилегал небольшой парк и что-то наподобие спортивно-игровой площадки. Несколько ребятишек лет восьми-десяти играли во дворе, бросая друг другу небольшой мяч, но Вадима Курниленко среди них не было.
Я всматривалась в здание, все еще раздумывая, что мне делать дальше, но кроме как войти и повидаться с самим мальчиком, вариантов не было. Я вышла из машины, и холодный ветер сразу же стеганул меня по лицу. Того тепла, что вчера, уже и в помине не было. Весна - пора переменчивая, особенно когда приходит в феврале. Сейчас она обернулась к людям низкими серыми тучами над головой, которые, казалось, вот-вот зацепятся за верхушки киевских небоскребов, и неистовым ветром, раздававшимся громом в моих ушах.
Кажется, будет дождь, а может, даже и снег.
Через высокие ворота я прошла на территорию детского дома, направилась ко входу в здание.
- Тетя, - подскочил ко мне один из играющих во дворе мальчишек и дернул за рукав.
