Вэнделин Ван Драанен - Привет, Джули!
Тут с другого конца стола до меня донеслось:
— Твой сарказм сейчас абсолютно неуместен, папа.
Миссис Лоски вздрогнула, и все посмотрели на Линетту.
За все годы, что мы прожили по соседству с этой семьей, я не сказала Линетте и десяти слов, а она мне и того меньше. Я ее побаивалась. Поэтому я не удивилась тому, как она сейчас смотрела на своего отца: от этого взгляда мне стало не по себе. У миссис Лоски на лице застыла улыбка, но она часто моргала и нервно переводила взгляд с одного человека на другого. Может быть, у них за ужином всегда так?
Внезапно Линетта вскочила и убежала куда-то, но очень быстро вернулась с диском в руке. Когда она включила проигрыватель и музыка хлынула через колонки, я узнала одну из песен моих братьев.
«Ледяная свеча», эта песня столько раз грохотала из комнаты братьев, что мы давно к ней привыкли. Я посмотрела на маму, подумав, что она может смутиться из-за громкой музыки и не очень приличного текста. Эта песня явно не для ужина с черной икрой.
Мама вовсе не смутилась, напротив, казалась вполне счастливой. Они с папой улыбались друг другу, и, если честно, мне показалось, что она даже хихикала. Папу забавляла ситуация, хотя он и старался это скрыть. Но вот что меня удивило: папа очень гордился, что этот шум производили его сыновья. Правда, я не сразу поняла это.
Странно, ведь папа никогда особенно не поощрял увлечение моих братьев музыкой, хотя никогда и не критиковал их за это. Причину папиной гордости я поняла только тогда, когда мистер Лоски начал выяснять, как Мэтту и Майку удалось сделать профессиональную запись, и они рассказали ему про работу, накопленные деньги и удачно приобретенное оборудование.
По братьям было видно, что они тоже довольны. Еще бы! Линетта так расхваливала «Ледяную свечу»! Она говорила совершенно искренне, даже не верилось, что это ее слова.
Я огляделась и вдруг поняла, что мы ужинаем в компании незнакомцев. Мы много лет жили друг напротив друга, но я совершенно не знаю этих людей. Линетта умеет улыбаться. Мистер Лоски на улице всегда казался таким безупречным, но этим вечером стало ясно, что под блестящей поверхностью скрывается гнилая начинка. А всегда несколько отстраненная миссис Лоски вдруг стала вся какая-то дерганая. Неужели она из-за нас так нервничала?
А хуже всего дела обстояли с Брайсом — мне пришлось признать, что я совершенно его не знала. И, учитывая новые сведения, узнавать ближе не хотела. Я смотрела на него и чувствовала какую-то странную пустоту — ни огня, ни гнева, ни волнения.
Ничего.
Когда с десертом было покончено и пришло время уходить, я подошла к Брайсу и извинилась за свое поведение.
— Я должна была позволить тебе извиниться, и спасибо вам за вечер. По-моему, все прошло замечательно, во всяком случае, моя мама отлично провела время, это для меня очень важно. — Мы смотрели друг на друга, но он словно не слышал меня. — Брайс? Прости меня.
Он кивнул, а потом наши семьи попрощались и пожелали друг другу спокойной ночи.
Я шла за державшимися за руки родителями и братьями, несшими то, что осталось от наших пирогов. Мы все уселись на кухне, Мэтт налил себе молока и сказал Майку:
— Этот мистер Лоски нас сегодня здорово достал, да?
— Может, он решил, что мы влюбились в его дочь?
— Только не я, приятель! Может, ты?
Майк тоже налил себе молока.
— Ну уж нет! Это Скайлер. А я об этом и не думал. — Он ухмыльнулся. — А она была в ударе, да? Интересно, с чего бы это?
Папа положил себе кусок пирога.
— Вы, ребята, сегодня проявили железную выдержку. Не знаю, смог бы я сохранить хладнокровие в подобной ситуации.
— Он такой... как бы это сказать... ограниченный, — сказал Мэтт. — Считает, что можно жить только по определенным стандартам. Не хотел бы я, чтобы он был моим, отцом...
Майк чуть не выплюнул свое молоко:
— Только не это!
Мэтт хлопнул папу по спине и сказал:
— Я за своего старика!
Мама улыбнулась:
— Я тоже.
Никогда не видела, чтобы мой отец плакал. Не то чтобы он прямо разрыдался, но на глаза у него, определенно, навернулись слезы. Он заморгал и только спросил:
— Мальчики, не хотите пирога к молоку?
— Как раз об этом я и мечтал! — воскликнул Мэтт.
— Точно, — добавил Майк, — я голоден.
— Возьми и мне кусочек, — попросила я, когда Майк потянулся через стол.
— Но мы же только что поели! — воскликнула мама.
— Да, ладно, Трина. Съешь пирога. Он восхитительный.
В ту ночь я легла спать невероятно счастливой. И лежа в темноте я думала, сколько же всего случилось за день! Как менялось мое настроение... и все же как здорово испытывать то чувство, о котором я, возможно, давно мечтала...
Когда я начала засыпать, мое сердце переполняла удивительная... свобода.
Утром настроение было прекрасное. Я вышла из дома и полила двор, наслаждаясь блеском воды на солнце. Интересно, когда же покажется первая травинка?
Потом я принялась приводить в порядок клетку для кур.
Через забор заглянула миссис Стьюби, увидела, чем я занимаюсь, и спросила:
— Как дела? Готовишь место для петуха, Джулианна?
— Петуха?
— Конечно. Курочкам нужна мотивация, чтобы сносить больше яиц!
Это правда. Мои куры сейчас несли вдвое меньше яиц, чем раньше, но заводить петуха?..
— Вряд ли соседи обрадуются, если я заведу петуха, миссис Стьюби. А кроме того, с курами я умею обращаться, а с петухом, наверное, не справлюсь.
— Чушь. Места у вас много, ты можешь спокойно взять и петуха. Никаких сложностей с ним не будет. А иначе как ты собираешься развивать свой бизнес? Эти птички скоро совсем перестанут нестись!
— Совсем?
— Ну, не совсем. Но яиц будет очень мало.
Я покачала головой, а потом сказала:
— Знаете, я никогда не воспринимала это как бизнес. Просто мои цыплята выросли и стали нестись.
— Что ж, извини, я не подумала об этом. На этой неделе я все равно заплачу тебе всю сумму и, возможно, все же сумею уговорить тебя завести петуха. У меня есть подруга на Ньюкомб-стрит, ей жутко нравятся мои фаршированные яйца. Я дала ей рецепт, но она утверждает, что с магазинными яйцами так же вкусно не получается. — Она подмигнула мне. — Уверена, она с радостью заплатит за яйца и больше меня. — Миссис Стьюби собралась уходить и напоследок добавила: — Пока, Джулианна, ты отлично поработала над двором. Впечатляет!
— Спасибо, миссис Стьюби, — сказала я, когда она уже открывала свою дверь. — Большое спасибо.
Я закончила уборку и раздумывала над словами миссис Стьюби. Может, и правда, завести петуха? Я слышала, что куры в его присутствии несутся больше, даже если и не контактируют с ним. Я даже могу вырастить еще кур. Но хочу ли я снова через все это пройти?
Не особенно. Если мои девочки перестанут нестись, значит, так тому и быть.
Я поцеловала каждую курочку и пошла в дом. Мне понравилось управлять собственной судьбой! Я чувствовала себя сильной и готовой к действиям.
Я понятия не имела, что несколько следующих дней полностью разрушат мои планы.
Влюблен
После того ужина отношения ко мне изменилось. Она была вежливой, спокойной и какой-то отстраненной. Мне это не нравилось. Лучше бы она злилась. Все, что угодно, только не равнодушие. Я словно был для нее незнакомцем, и это мучило меня. Жутко мучило.
А потом пришло время аукциона, и проблем у меня только прибавилось.
Школа использует этот дурацкий аукцион для сбора средств в свой бюджет. Считается, что участие в нем — огромная честь, но эго полная чушь! Для аукциона выбирают двадцать парней. Они должны принести с собой корзину для пикника, наполненную всякими вкусностями, потом их выстраивают перед всей школой и девчонки начинают торговаться за возможность пообедать с ними.
Угадайте, кто в этом году попал в счастливую двадцатку?
Думаете, матери возмущаются: «Ну уж нет, я не позволю, чтобы моего сына продали той, кто больше заплатит!»
Ошибаетесь. Они гордятся тем, что их сыновья станут мальчиками с корзинками!
Да, именно так нас называют. И по школьному радио передают вот такие сообщения:
— Собрание мальчиков с корзинками пройдет в кафетерии во время обеда. Все мальчики с корзинками должны присутствовать.
И очень скоро ты просто лишаешься имени. Ты и еще девятнадцать других парией становитесь просто мальчиками с корзинками.
Мама, конечно, тут же с превеликим удовольствием принялась готовить для моей корзины все самое вкусное, чтобы за меня предложили самую высокую цену. Я пытался объяснить, что не хочу попасть в Зал славы мальчиков с корзинками средней школы Мэйфилда, и что на самом деле содержимое корзины не имеет никакого значения. Девчонки ведь выбирают не по корзинам. Если уж быть совсем откровенным, это был настоящий мясной рынок.
