Дуровъ - Все схвачено
– Ну и к чему вы мне все это рассказываете? – спросил Легат у Директора.
И получил ответ:
– Да просто так. Для расширения вашего кругозора. Тем более что вы уже и так вляпались в это дело…
– Что значит «вляпался»?
– Извините. Не более чем бытовой термин. Я имею в виду, что вы уже проделали половину работы, на которую у Гумбольдта, как я читал в досье, ушло месяцев семь… – обратился к заму: – Я не ошибаюсь?
– Семь месяцев и девять дней, – казенно ответил зам, внимательно слушающий беседу на двоих и третьим тактично не встревающий: субординация! – На десятый день восьмого месяца он вышел на первого зама Очкарика, и после разговора с ним началась работа. И уж потом он побывал у Очкарика. И не потому, что первый зам его ввел к шефу. А благодаря каким-то своим личным знакомствам или ходам…
– Вот видите, – обрадовался Директор, – а у вас уже все практически на мази.
– На ихтиоловой, – мрачно сказал Легат.
– Да нет, – не согласился Директор, – на лыжной. И снежок блестит, и лыжня, как видите, проложена…
– Стихи такие были: «Не дарите мне беду, словно сдачу, словно сдачу, словно гривенник стертый…»
И Директор неожиданно перебил, подхватив начатое:
– «Я ведь все равно по мертвым не плачу – я ж не знаю, кто живой, а кто мертвый». Хорошие стихи, помню. Но не про вас. Мы не беду вам предлагаем, а дело. А вы, еще даже не поняв, что за дело, уже канючите: «Не дарите мне беду…». Насколько я наслышан, в Службу шли – не раздумывали и не плакали. А здесь… Я вам говорю: сядьте спокойно на сколько нужно…
– В камеру, – не преминул вставить Легат, очень уж просилось.
Но Директор сделал вид, что не услышал. Продолжил:
– Кабинет мы вам выделим и помощника толкового, ознакомьтесь подробно с делом, подумайте, хотите – посоветуйтесь с вашим шефом, с Командиром. Вы же давно друг друга знаете, верно, еще по прежней работе?.. А потом приходите ко мне и скажите: интересно вам предлагаемое или нет.
Легат молчал. И остальные вежливо молчали – в ожидании.
– А если не интересно, то как?
– Печально будет, – пригорюнился Директор. – Но, как говорится, хозяин – барин. Найдем другого. Диггера вашего, например. Информация о нем хорошая. Мужик деловой. Бизнес, правда, придется на кого-то переложить…
– Поинтересовались уже?
– Работа у нас такая. И дело предстоит подхватить – необычное, нестандартное. Других таких дел у нас нет, – голосом слово «таких» выделил.
– А если подробнее?
– Всему свое время.
А так ли уж оно нужно, в который раз сам себя спросил Легат. Безответный пока вопрос. Пока…
Предлагался паллиатив. Оттяжка времени. А значит, и оттяжка решения. Очень хотелось разделить тяготы этого решения с кем-нибудь. Нет, не с женой, она рассуждает по принципу: тебе хочется – иди, не хочется – откажись, а то, что это за страдания молодого Вертера! Но вот разделить с Командиром ответственность за решение – это было бы да…
Хотя Командир никогда не считает себя ответственным за чьи-то чужие решения. Хочется тебе с горы вниз головой – Бог в помощь!..
И все же.
– Сколько у меня займет изучение дела?
Ответил зам:
– Дня два, три – максимум. Лучше – раньше. Время нынче почем, знаете?..
Оттяжка пролетала.
– Тогда прошу вас, господин Директор, лично объяснить моему руководителю необходимость моего участия в этом деле… возможного, я имею в виду, участия. Но по-любому постарайтесь договориться о том, чтобы он для начала освободил меня от моих прямых обязанностей на неделю. Пока всего на неделю, а там будем поглядеть, как говорится. Сегодня у нас что?
– Сегодня у нас среда, – сказал Директор. – Значит, до следующей среды. Я сейчас позвоню Командиру. А если нужно, и Главе Службы. Тем более что Верховный и Премьер в курсе этого дела…
Сказано было так, между прочим. Но веско. Как аргумент – безотказно!
– Тогда я прощаюсь с вами, – сказал Легат и поднялся, отодвинув стул.
Директор и зам тоже встали.
– Пока вы доберетесь до Крепости… – начал Директор, – полагаю, вы не к себе сейчас, вы к Командиру?.. – В точку попал, гад. – Короче, я уже с ним переговорю, и о своем решении он вам сразу сообщит. Очень надеюсь, что он поймет нас и позволит вам… э-э… потратить неделю на, скажем так, рекогносцировку. Как в кабинетных, так и в полевых условиях. А там – как фишка выпадет. Как Бог на душу положит… Жду вас у себя завтра в девять утра. Вас встретят и проводят.
– Я и встречу, – сказал зам. – И провожу. А завтра мы вам временный пропуск выдадим, чтоб в случае чего могли сами отъехать куда-нибудь, например…
– И следить не станете? – усмехнулся Легат.
– Следить – это вы сказали, – усмехнулся зам.
А Легат самое сладкое приберег, как и положено, на десерт.
– Да, забыл… – театрально хлопнул себя по лбу. Жена бы за такой «театр» своих актеров убила бы. – Я там… в семидесятом… кое-какие бумажки краем глаза видел… Там имена называются…
– Какие имена? – не заинтересованно спросил Ди ректор.
Или удачно сыграл незаинтересованность.
– Бегун там сообщает, что Шутник вроде заболел. Выздоровел?
Директор долго, слишком долго смотрел на Легата. А Легат на него. Старая детская игра: кто кого переглядит.
Победила дружба, как принято было говорить в прежние годы.
– Выздоровел, – спокойно сказал Директор. – Вы разве не знали? Он же ваш коллега…
– По работе не пересекаемся, – сказал правду Легат, потому понятия не имел, кто это такой и в каком департаменте работает… – Да и то верно, Служба огромна. Как в песне: эти нивы глазом не обшаришь…
Молчали. Все. Тихий ангел летал туда-сюда, не уставая.
– Ну, я пошел, – вежливо сообщил Легат. – В девять утра – как штык… – И ушел, пока не остановили.
12
А до конца рабочего дня времени было навалом.
Легат нашел свою черненькую машинку, сказал води телю:
– Я пройдусь…
И пошел в Крепость пешком. С юности считал: так лучше думалось. Тем более что идти – рядом.
Шел и думал. Сумбурно, но – в тему: что же, блин, за судьба у меня такая говенная? В том смысле, что обязательно влезу в говно на самом чистом месте… Кой черт меня дернул:
а) согласиться на просьбу Осы;
б) взять ключ у странного человечка со странным именем Раб, он же Гумбольдт, что тоже нестандартно;
в) купиться на дешевый крючок в виде поиска входа в метро или иначе – в виде похода по местам боевой славы пропавшего Гумбольдта;
г) обещать невыполнимое сначала Председателю из прошлого, а после Директору из настоящего;
д) всерьез собираться исполнить обещанное…
А работа, коей немерено? А уже спланированный и по дням продуманный до мелочей отпуск в августе? А то, а се, а пятое-десятое?..
И что ж он почти уже выбрал? Не мотивированные хождения между прошлым и будущим? С того света на этот? Или, может быть, с этого на тот, как посмотреть… Не оглянуться ли на возраст? Уместно ли в почтенные года то и дело ползать по столичной подземке? Проще говоря: а не западло ли?..
И сам с прискорбием ответил: уж точно не западло, потому что не только он в эту игру не играл, но и никто не играл. Исключая разве что Гумбольдта, но он – мифический человек. Оле Лукойе, блин…
А что жена скажет?..
Имели место стихи, написанные не так давно по любимому Легатом поводу. А именно собственный возраст, пусть и невеликий еще, все-таки давил на вполне здоровую психику. Слегка. Но ощутимо. Однако, если забыть о возрасте как изначальной причине появления стихов и подумать о помянутой, нежданно возникшей параллели, то к месту и ко времени стихи пришлись!
Как там: «Не жажду ни славы, ни риска… ни бед не несу, ни побед… И чудится: как оно близко… пространство со смыслом „Тот Свет“… Листаю пустые страницы… Ловлю несознанья поток… Но нет очевидной границы… меж смыслами „этот“ и „тот“…
Не вчера сочинилось. А, оказывается, как в «десятку» попал! Граница есть. Ворота с орлом. Буквально. А фигурально – никакой! Везде и всюду – одна сплошная Контора, которая в любое время существует под пионерским девизом «Хочу все знать»…
А жене он пока ничего не скажет, потому что ей, жене, ни о чем говорить пока и не стоит.
Шел он себе, шел, думал, естественно, и надумал неизбежное: какие, к черту, три дня в кабинете за изучением документов, если он ребятам обещал вернуться как можно скорее. Лучше бы – сегодня уйти в тоннель. Можно позвонить по мобильному Командиру, напомнить ситуацию, сказать: мол, я – мухой, сегодня вечером – туда и сегодня же… в крайнем случае завтра – сюда. С того света на этот. И больше никогда никуда! Пусть профи работают… А Командир, которому Директор уже наверняка отзвонил, скажет:
– Дело государственной важности. Я не хочу портить отношения с Конторой. Ты, полагаю, не забыл, где наш Премьер служил Родине?.. Не забыл. И если бы я стал возражать Директору: мол, без Легата – никак, мол, на нем – все и вся, от бизнеса до религиозных конфессий, – то что, по-твоему, сделал бы Директор?
