Инна Карташевская - Прошлое должно умереть
Хотя Лера добросовестно старалась уделять девочкам побольше внимания, благодаря обилию заботливых бабушек, дедушек и нянь, ее минула тяжелая чаша в виде бессонных ночей, стирки пеленок и прочих прелестей материнства. А сейчас в последние десять лет, когда дети подросли, а Гарик открыл собственную фирму и стал известным преуспевающим адвокатом, у нее вообще появилась возможность уделять огромное внимание своей внешности. Да и деньги это позволяли. Муж баловал ее и только усмехался, глядя на ее ухищрения перед зеркалом с огромным количеством самых дорогих кремов.
Вздохнув и прикусив пухлую губку, Лера стала снова критически рассматривать себя в зеркале.
– Да, я хороша, – наконец сказала она себе вслух. Лера часто оставалась дома одна, так как муж целый день был на работе, а девочки на занятиях, и она привыкла разговаривать сама с собой или с маленьким серебристым пуделем, который лежал на ковре, преданно глядя на хозяйку.
– Понимаешь, Пепичек, – серьезно объяснила она ему, – я покаеще хороша.
Она вздохнула, и пудель сочувственно вздохнул тоже. Он понимал, что женщина может быть еще хороша, пока первая цифра в ее возрасте три, но когда она становится четыре, жизнь и годы все равно начнут брать свое.
– Так вот, – продолжила делиться с ним своими грустными мыслями Лера, – я прожила столько лет, но я все равно не знаю, что такое настоящая любовь. А ведь это не только печально, это еще и глупо. Знаешь, есть такой анекдот. Бог построил в ряд всех умерших женщин, и велел всем, кто изменял своему мужу, сделать шаг вперед. Все вышли, кроме одной женщины. И тогда бог им сказал:
– Вы все пойдете в рай, а ты одна в ад.
– Как же так, Господи, – закричала женщина. – Ты, наверное, ошибся.
– Нет, – сурово сказал Бог. – Ошибки я могу простить, но глупость никогда.
– Так вот, Пепичек, я оказывается еще и глупа, и с этим нужно что-то делать и немедленно.
Лера задумалась, перебирая в памяти все знакомых мужчин. В основном, это были их общие с Гариком друзья, все люди семейные, да и дружили они семьями уже много лет. Представить кого-то из них в роли романтического любовника было просто невозможно, даже смешно, и, кроме того, они ей все надоели.
А вот интересно, какой этот Олег. Это Лера постеснялась произнести при умном песике вслух. Все-таки он воспитывался в приличной семье. В глубине души Лера понимала, что вряд ли через столько лет она вдруг решится изменить Гарику. Никогда не знавшая других мужчин кроме мужа, она вообще не могла представить себя в постели с кем-нибудь, кроме него. Но ведь осенью ей исполнится сорок. Это ее последнее лето перед закатом. Нужно было решаться сейчас или никогда.
Она начала воображать, как она встречается с Олегом. Он поражен ее красотой, он любит ее, она тоже любит его. Он молит ее о любви, но в последний момент она говорит ему, что никогда не изменит мужу. Ну, прямо как Татьяна Ларина. Она другому отдана, и будет век ему верна.
Лера не выдержала и фыркнула. Ей самой стало смешно. А ведь это, в сущности, грустно, потому что на самом деле она просто боится всех этих постельных дел с чужим мужчиной. Вот какой-нибудь платонический роман, просто для души, ее бы вполне устроил.
Лера снова, в который раз, вздохнула. Пудель также ответил ей тяжелым вздохом. Как все животные и маленькие дети, он очень чутко перенимал настроение находящихся рядом с ним людей.
– Хорошо, что я не взяла у Альбины номер его телефона, – сказала ему Лера. – Я бы не выдержала и позвонила ему. А ведь у него есть мой номер, и, если бы он хотел, он мог бы позвонить сам. Не нужно забывать, что я старше него на много лет.
Вдруг зазвонил телефон. Она как-то сразу поняла, что это Олег и испугалась. Одно дело мечты, а другое дело жизнь. Нет, она не будет отвечать. Если это кто-то другой, он перезвонит.
Но телефон все звонил и звонил, и, внезапно решившись, она схватила трубку.
– Алло, – как можно строже сказала она.
– Лера, – произнес знакомый голос, и человек замолчал, как будто у него перехватило дыхание.
– Олег, – против воли нежно сказала она.
– Лера, я вам звоню, чтобы спросить… у меня к вам есть несколько вопросов, – путано стал объяснять он.
В этот день Олег чувствовал себя как никогда одиноким. Внезапно он понял, что он совсем один в этом враждебном мире. Родители его любят, но они не поймут его. Да и нельзя их впутывать во все эти дела. Их простая, бедная событиями жизнь так далека от всего этого. Он чувствовал, что устал бороться, что ему незачем жить. Только почему-то мысль о Лере вызвала какую-то грустную нежность. Весь день он придумывал предлог, чтобы позвонить ей. Наконец, сочинил какие-то вопросы об университетских подругах, но сейчас они и ему самому показались глупыми и надуманными. Он замолчал, а потом вдруг вместо этих вопросов неожиданно для себя сказал:
– Лера, я так хотел услышать ваш голос.
– Олег, – растерялась Лера. – Что вы говорите? Я ведь намного старше вас.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Но какое это имеет значение?
– Олег, – она поняла по его голосу, что ему очень плохо.
– Олег, у вас что-то случилось? У вас неприятности?
– Да, но я не хотел бы об этом говорить. Я не потому позвонил.
– Послушайте, вас в чем-то обвиняют? Я бы хотела вам помочь.
– Чем же вы можете помочь?
– Видите ли, мой муж известный адвокат…
– Нет, – быстро сказал он. – Нет, это исключено.
– Но, Олег, ведь что-то нужно делать…
– Знаете, я уже очень давно решаю свои проблемы сам.
– Ну и как у вас получается?
– Да вот сами видите как. Но я позвонил не для этого. Я просто хочу вам сказать, что очень хотел бы вас увидеть.
– Но я ведь намного старше вас, – снова растеряно сказала она.
– Да, я знаю. И к тому же ваш муж известный адвокат.
– Ну, вот. Зачем вы так?
– Простите, ради бога, простите меня, – он испугался, что она обиделась, и торопливо заговорил:
– Я бы очень хотел вас увидеть, но сейчас не время. Я не хочу впутывать вас в это дело. Но если все уладится, и наступят лучшие времена, могу я позвонить вам? Я бы только хотел вас увидеть.
– Да, конечно, конечно. Вот увидите, все уладится, и мы с вами обязательно встретимся. Но только обещайте мне, пожалуйста, если вам нужна будет помощь, вы позвоните мне, хорошо? Мы обязательно вам поможем.
– Мы, это кто?
– Я и Альбина. Она тоже уверена, что вы ни в чем не виноваты. Мы будем бороться за вас.
– Ну, что ж, спасибо. Я действительно очень тронут.
– Но вы обещаете позвонить нам?
Подумав, он сказал:
– Обещаю, но только если будет совсем уж плохо. Спасибо вам.
Олег отключил телефон и задумался. Что делать дальше? Вчера он так ничего и не придумал. Да и сегодня полдня промучался, но в голову ничего не пришло. Уехать домой? Но, если Марианна действительно пойдет в милицию и наговорит на него, его там очень быстро найдут. Его родителям еще только не хватало увидеть, как за ним придут из милиции. Такого позора они не переживут. Нет, от дома нужно держаться подальше.
Теперь, друзья. Нет, у него таких друзей, которые могли бы приютить его, не спрашивая ни о чем. По правде говоря, у него вообще нет друзей. Есть родственники, но у них всех семьи, квартиры небольшие, ну, на неделю можно приехать в гости, а что дальше?
Зазвонил его мобильный телефон, и он сразу напрягся. Так, начинается. Он нажал кнопку.
– Олег Владимирович? С вами говорит следователь Завгородний.
Его голос звучал сухо и неприязненно.
– Выяснились новые факты, и я бы хотел с вами побеседовать. Вы сейчас дома?
– Дома, – растерянно сказал Олег.
– Вот и хорошо. мы сейчас подъедем.
– Мы, – подумал Олег. – Не я, а мы. Наверное, это арест. Арестовывать они, наверное, по одному не ходят. Ну, да, я же убийца, опасный преступник. Интересно, чего же он тогда предупредил меня. По идее, они должны были бы приехать неожиданно, выбить ногой дверь и закричать: «Милиция. Все на пол, руки за голову» Или они только в кино так делают, а в жизни все обыденно и просто. Но я не хочу в тюрьму. Сидеть там с подонками. Я читал, как у нас в тюрьмах. По двадцать человек в камере, паханы, воры в законе, мужики, опущенные. Неужели мне предстоит все это увидеть, пройти через это? Нет, не хочу. Надо убегать.
Он вскочил, схватил приготовленную заранее сумку, и, провожаемый недоуменными взглядами соседок, выскочил из квартиры. Он сбежал по лестнице, вышел из подъезда и остановился, как вкопанный. Под аркой у выхода из двора стояли, лениво прислонившись к стенке два здоровых амбала, естественно в кожаных куртках и с бритыми затылками. Типичные отморозки.
