Фиона Макфарлейн - Ночной гость
Первыми услышали шум кошки. Рут уже почти заснула, но они уселись на кровати, словно сфинксы, с подобранными под себя лапами и прищуренными глазами. Они были похожи на маленьких императоров на тканях, которые в восемнадцатом веке везли кораблями из Китая в Англию. Они поводили ушами и били хвостом. Почувствовав их озабоченность, Рут повернула на подушке голову и прислушалась. Так оно и есть, что-то двигалось по гостиной, задевая за мебель, но легкие шаги были едва слышны. Затем последовал громкий выдох, как если бы домашняя кошка обнюхивала щель под безответственно закрытой дверью, только гораздо громче, и в этот миг кошки, утратив самообладание, сбежали.
Теперь Рут чувствовала необычный запах, проникший в комнату после бегства кошек. Особый, густой и грубый запах, совершенно непохожий на запах настоящих джунглей, хотя Рут помнила его с детства. Он вызвал в ее памяти встревоженные крики чаек в саду, когда кошки прятались в траве: не панические, а просто настороженные крики. Быть может, это запах чаек? Или, скорее, попугаев. Тигр тряхнул головой – движение сопровождалось новым выдохом – и мягко прошелся по гостиной. Рут напряженно вслушивалась. Она волновалась за себя, потому что теперь, когда у нее были Фрида и Ричард, тигру незачем было приходить. Он подготовил для них почву, и теперь в нем не было нужды. Она прислушивалась к модуляциям в голосе тигра и вскоре пришла к диким выводам: тигр в коридоре, там два тигра, насекомые едят мебель, и еще там может быть кабан. Запутавшись в этих предположениях, она уснула. В этом смысле Рут повезло: она всегда засыпала, несмотря на беспокойство, но ночью ее мучили причудливые сны. Проснувшись утром, с кошками, придавившими одеяло около ног, она заключила, что то, что она уснула, несмотря на опасность, доказывает отсутствие веры в тигра.
– В конце концов, – сказала она вслух, – никакого тигра нет.
Кошки уделили ей свое игривое внимание и стали умываться. Рут оделась. Причесалась. Никакого тигра не было, ни прошлой ночью, ни когда-либо еще. Сегодня она позвонит Ричарду – не для того, чтобы сказать, что она к нему приедет, еще нет – просто чтобы услышать его голос.
Однако в гостиной, когда Рут туда вошла, прежний порядок был нарушен. Кресло стояло ближе к лампе, чем обычно. Один угол ковра был отогнут. А кошачьи волосы, приставшие к ковру, были жестче, чем обычно, – и рыжее? Свет как ни в чем не бывало падал сквозь кружевные занавески. Несмотря на царившее в доме спокойствие, каждый предмет мебели, казалось, потерял устойчивость в этом плоском безжизненном свете, как бы пытаясь сделать вид, что ничего особенного не случилось. У Рут появилось ощущение, что дом ее обманывает. Как могло здесь пахнуть джунглями ночью, а теперь так сильно и свежо эвкалиптом? Потому что Фрида протирает полы. Наверняка она прячет доказательства, сознательно или нет. Знает ли она об этом?
– Фрида! – позвала она.
Явилась Фрида. Во всем величии валькирии, свойственном ей по утрам, когда ее настроение еще не успело затвердеть и любой пустяк мог сделать ее доброй или суровой. Непостоянная Фрида по утрам, полным нежности, могла съесть йогурт или отказаться от молочной пищи, могла помыть Рут голову или отодвинуть кошек ногой (никогда не пиная их), она несла в себе какую-то новую тайну, исходившую также и от комнаты – бывшей комнаты Филипа; Рут знала, что вход туда запрещен. Мокрые полы сверкали и отражали свет, и потому передвигавшаяся по ним Фрида казалась больше, чем обычно. Как такое может быть, рассуждала Рут, что Фрида, становясь стройнее (в результате диеты), занимает все больше места? Должно быть, это оптическая иллюзия, которая возникает из-за света, исходящего от безупречных полов.
– Ты уже встала, – добродушно сказала Фрида. – Я вызову врача.
– Зачем?
– Твой сын велел, вчера по телефону.
– Я не больна.
– Прекрасно, – сказала Фрида. – Врача не вызываем. – И повернулась, чтобы идти.
– Фрида! – крикнула Рут.
Фрида не любила, чтобы ее останавливали, когда она занята, и не любила, чтобы ее окликали по имени. Рут делала это только в особых случаях, дважды за одно утро было слишком.
– Что? – спросила Фрида, возвращаясь. Она казалась достаточно умиротворенной. Волосы цвета карамели делали ее милее.
– Ты не почувствовала сегодня утром странного запаха?
– Что значит «странного»?
– Какого-то звериного запаха.
– Ты хочешь сказать, что пахло кошками? От них одна вонь. Но с этим ничего не поделаешь.
– Нет, не кошками. Тот запах был сильнее. Неужели они действительно так плохо пахнут? Кошки – маленькие чистые животные, верно?
– Если они чистые, то я царица Савская.
Фрида, вероятно, и была царицей Савской. Она властно стояла в облаке света, совсем недавно покинув двор царя Соломона, где, со свойственной ей мудростью и великолепием, решила все проблемы: избавила царя от ненужных автомобилей, нереальных тигров и меланхолии. Теперь она пришла помочь Рут, которой выпала счастливая возможность.
– Это счастливая возможность, – сказала Рут.
Фрида покачала головой и стала удаляться на кухню.
– Фрида, погоди! – Нельзя было терять ни секунды. После того как Фрида покачала головой, надо было быстро все ей рассказать или не говорить совсем. – Как ты отнесешься к тому, что я скажу, что ночью здесь разгуливал тигр?
– Внутри или вокруг дома?
– Внутри, – сказала Рут.
– Каким он был?
– А какими бывают тигры?
– Большой тигр? Самец?
– Да.
– Взрослый или молодой? – спросила Фрида, не теряя рассудительности.
– Большой, но молодой.
– Сумчатый тигр или обычный?
– Обычный, – ответила Рут.
– А почему ты решила, что у нас тигр?
– Мне показалось, я его слышала.
– Но ты его не видела?
– И еще запах. Вот почему я спросила тебя о запахе.
Фрида принюхалась, долго и самозабвенно втягивая в себя воздух. Она наклонилась вперед, ее ноздри трепетали, глаза прищурились, она наклонилась еще ниже, словно под благоуханным ветром.
– Пахнет какой-то шерстью, да? Чем-то вроде грязного ковра.
– Джунглями, – сказала Рут. И тут же ей на ум пришла другая мысль. – Или зоопарком.
– Выходит, я надрываюсь каждый день, чтобы содержать дом в чистоте – с прибрежными домами это труднее всего, поверь мне, из-за песка и соли, – выходит, я что ни день выбиваюсь из сил, а ты мне говоришь, что в доме пахнет как в зоопарке?
– Ах, Фрида, нет! – воскликнула Рут. – Я чувствовала этот запах ночью, но теперь все опять великолепно.
– Тогда это кошки, помяни мое слово, – сказала Фрида.
Проблема была решена, и Фрида решительно повернулась на одной ноге.
– Конечно, – с облегчением согласилась Рут. – Или вообще ничего. Я это просто придумала. Спасибо.
Но Фрида снова повернулась к ней. Свет, струившийся вокруг нее, с полов и от моря, скрывал ее лицо.
– А чего этот тигр от тебя хотел? – спросила она.
Она никак не могла взять в толк, с чего это тигру понадобилось интересоваться Рут. Поставив швабру в угол, она подошла к реклайнеру и села. Ее лицо выражало веселую издевку. Она допустила возможность появления тигра.
– Ты думаешь, тигр пришел за тобой? – Она поудобней устроилась в кресле. – Быть может, ты убила его мамку в джунглях, где ты выросла, и он пришел сюда, чтобы с тобой расправиться?
– Я выросла не в джунглях, – возразила Рут. – Я выросла в городе. К тому же на Фиджи нет тигров.
– Там, где есть джунгли, есть и тигры.
– Нет. Тигры любят прохладу. Они живут в Индии и Китае. И кажется, в России.
– На Фиджи есть индийцы.
– Я думала, ты ничего не знаешь о Фиджи.
– Это все знают. Из новостей.
– То, что на Фиджи живут индийцы, не означает, что там есть индийские тигры. Я думаю, это знают все.
– Я точно знаю, что в Австралии тигров нет, – сказала Фрида. – И здесь на побережье нет никаких проклятых тигров. Если только они не приехали сюда на каникулы.
– Я знаю. Просто ночью был странный шум.
Фрида выпрямилась. От размышлений ее лицо стало неподвижным.
– Тогда это кошки, – сказала она.
– Да, кошки, – согласилась Рут.
Кошки, бесспорно, чего-то испугались.
– Я хочу сказать, что, если задуматься, в этом нет ничего удивительного. Каждую ночь ты оставляешь заднюю дверь открытой, чтобы кошки могли ходить туда-сюда. Таким путем твой тигр сюда и проник. Что, если Джеффри узнает об этом, а? Что, если я сообщу мистеру Фантастик, что ты оставила заднюю дверь открытой и в дом вошел тигр? Интересно, что он на это скажет.
